Андреев (председательствующий). Заседание открывается. Приступаем к обсуждению третьего пункта повестки дня. Для первого доклада слово имеет т. Молотов.

Молотов.

Товарищи, мне приходится делать доклад вместо т. Орджоникидзе. Я должен с самого начала оговориться, что, конечно, я его не могу заменить, так как далеко не так знаю дело в тяжелой промышленности, как он знал и руководил этим делом. Моя задача этим, конечно, значительно осложняется. Второе замечание, которое я должен сделать; мой доклад об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов в тяжелой промышленности и в других отраслях промышленности и нашем строительстве будет, главным образом, докладом о наших недостатках.

Мы достаточно знаем значение успехов нашего строительства. Мы не забудем их и тогда, когда будет подчеркивать недостатки и вытекающие из этого новые требования и задачи ко всем нам, ко всей нашей работе. Мы хорошо знаем о том, что за последние три года тяжелая промышленность перевыполнила свой план. Известно также, что тяжелая промышленность не только выполнила в четыре с четвертью года первую пятилетку, но что она выполнила с честью в четыре года и вторую пятилетку. И все же в настоящее время главный вопрос, на который мы должны обратить внимание, это вопрос о вредительстве, диверсиях, шпионаже и прочих мерзостях, которые установлены и разоблачены в нашей промышленности, и в частности тяжелой промышленности.

Тяжелая промышленность, как и железнодорожный транспорт, пользовалась особым вниманием вредителей, шпионов и диверсантов. И это понятно. Это наиболее важные, решающие элементы всего нашего строительства. Это основа нашего социалистического роста и развития. Поэтому на борьбу за дезорганизацию отраслей и предприятий тяжелой промышленности, как и НКПС, враг обращал особенное внимание. Что же установлено в отношении вредительства, диверсий и шпионажа за последнее время?

Надо сказать, что вредительство началось не со вчерашнего дня, а с тех пор, как возникла советская власть. Нам пришлось организовывать Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию для борьбы с контрреволюцией, с саботажем и прочим. И это вредительство никогда не прекращалось на тех или иных участках нашей хозяйственной работы. Мы, конечно, и теперь еще далеко не знаем всех фактов, Углубляясь дальше в это дело, мы получаем новые данные и новые задачи для ликвидации вредительских элементов в нашем государственном аппарате. Однако главные факты мы теперь уже знаем, и о них мы должны теперь говорить.

В Наркомтяжпроме, на который вредители, диверсанты и шпионы из троцкистско-японо-немецких агентов обращали такое большое внимание, они имели немало своих людей и немало сделали попыток для того, чтобы нанести нам серьезный ущерб, значительный ущерб. Достаточно того, что Пятаков сидел в Наркомтяжпроме, а раньше в ВСНХ, в течение больше чем 12-ти лет. И, конечно, этот насквозь предательский человек делал немало для того, чтобы вредить делу социализма и помогать нашим врагам. Я должен буду привести ряд показаний, чтобы словами самих участников вредительства, диверсий и прочего отметить важнейшие моменты из этой области.

Я начну с показаний самого Пятакова. Должен извиниться за то, что некоторые показания мне придется повторить из тех, которые вы уже читали. Я не буду большое количество показаний приводить, но те, которые мною будут приведены, мне кажется, весьма характерны и заслуживают того, чтобы на них обратить внимание как на моменты, характеризующие важные стороны дела и заставляющие в дальнейшем обратить на них особое внимание. Вот что показывает Пятаков от 4 января 1937 г.: «Мое служебное положение — зам. наркомтяжпрома — давало мне больше возможностей свою контрреволюционную работу строить в первую очередь по линии выполнения директив Троцкого о вредительстве в народном хозяйстве. По этой линии у меня складывались и личные связи с нужными людьми. Я строил поэтому свою работу, исходя из следующих принципов:

1) Я подбирал себе людей из троцкистов, крупных хозяйственников. Выдвигал их, направлял на самостоятельную работу в соответствующие промышленные центры или в Москве, на руководящую работу. 2) Этим людям я давал задания (конечно, вводил их в курс директив Троцкого) по самостоятельному подбору себе других людей (не только троцкистов) и вести линию на срыв работы на их участках. 3) Я рекомендовал своим людям (и сам это делал) не распыляться в своей вредительской работе. Концентрировать свое внимание на основных крупных объектах промышленности, имеющих оборонное и общесоюзное значение. В этом пункте я действовал по директиве Троцкого: наносить чувствительные удары в наиболее чувствительных местах». Вот установка руководителя наиболее крупных актов вредительства в нашем хозяйстве за весь последний период. Она говорит о том, что враг целился в самые важные участки нашего хозяйства, в те именно участки нашего хозяйственного аппарата, которые имеют особенное значение для народного хозяйства и обороны страны, и мы должны на это обратить самое серьезное внимание.

Возьмем теперь отдельные отрасли хозяйства, по которым ударил враг. Прежде всего, химия. Да, надо, конечно, помнить о том, что вредители, имея замнаркома во главе своих организаций, имели не только своих людей на предприятиях, в “трестах, но и в главках в лице хозяйственных руководителей, имевших партбилет, в лице техников и инженеров, получивших ответственнейшие назначения в нашем хозяйственном аппарате. Из отдельных отраслей особенное внимание они уделили химии, углю, ряду отраслей машиностроения, и в том числе ряду отраслей оборонной промышленности, электростроительству и т. п. На отдельных примерах, характеризующих работу вредителей и диверсантов в промышленности, я сейчас и остановлюсь.

Прочитаю, во-первых, показания того же Пятакова по химической промышленности: «В химической и коксохимической промышленности была проведена следующая вредительская и диверсионная работа: 1) Был составлен, представлен и оформлен такой план развития военной химии, который на деле приводил к распылению и омертвлению средств и затяжке сроков ввода в эксплуатацию нужных объектов. Сделано это было путем неправильных расчетов и сохранения существующих разрывов в мощностях между различными цехами. В .результате был значительно преувеличен объем строительства и удлинены сроки. При ограниченности ассигнований создавалась нетерпимая затяжка в строительстве новых объектов. Этот план был в 1936 г. радикально переделан. 2) В области азотной промышленности затягивалось строительство новых объектов, главным образом путем систематических и длительных переделок их проектов (Лисичанский, Рионский, Бакинский, Чирчикский). 3) В сернокислотной промышленности срывались действительные мощности путем понижения эксплуатационных коэффициентов. 4) В содовой промышленности задерживалось развитие мощности, благодаря чему сода, которую могли производить в СССР в совершенно неограниченных количествах, все время является остродефицитным продуктом. Помимо этого, не пропускалось создание новых содовых центров на базе соответствующих источников сырья (например, на базе отбросов калийной промышленности, или на базе усольских (Восточная Сибирь) соляных источников). 5) В отношении ОВ (отравляющих веществ) был выдвинут план строительства ряда новых заводов в новых точках, вместо того, чтобы использовать и надлежащим образом развить и расширить мощности на имеющихся или уже строящихся заводах. Это нам провести не удалось, так как в это дело вмешался лично нарком и план был переделан. Таковы основные факты вредительской работы в химической и коксохимической промышленности, которую по моим заданиям проводил Ратайчак».

Так обстоит дело с оценкой положения в химической промышленности, данной Пятаковым. Заслуживает внимания и то, что говорят отдельные вредители по конкретным участкам. Возьмем показания Дробниса насчет Кемерово. Вот что говорит Дробнис насчет Кемеровского химического комбината: «Слишком много мы вредили и разрушали. Мне трудно будет говорить об отдельных деталях, но об основной нашей линии в подрывной работе и оставшихся у меня в памяти более крупных актах разрушений я расскажу. Разрушительной работой, проводившейся мною, Норкиным — нач. Кемеровского химкомбината и Карцевым — зам. нач. химкомбината по технической части, начиная б 1935 г. и до момента моего ареста, были охвачены объекты специальной химии, коксохимзавод, азотно-туковый завод, ТЭЦ и жилищное строительство.

1. В течение первой половины 1935 г. наша разрушительная работа сводилась к тому, чтобы всемерно воспрепятствовать вводу в срок в эксплуатацию ряда предприятий на правобережном строительстве, т. е. строительстве специальной химии, имеющем оборонное значение. С этой целью мы сознательно задерживали проектирование электростанции. Эту работу, предусмотренную нашим планом, проводил, главным образом, Карцев через проектирующие организации в Москве и Ленинграде. 2. Нами задерживалось проектирование и по .целому ряду объектов специальной химии — по порохам и пироксилину. Норкин говорил, что эту работу ему удается проводить через Гипроспецхим. Я подробностей у Норкина, как это делается, не расспрашивал, но знаю, что проектирование по этим объектам нами было сознательно задержано месяца на четыре. 3. На объектах специальной химии была проделана такая подрывная работа, что по первоначальным проектам были заложены фундаменты ряда зданий, номера этих зданий я сейчас не помню, но потом проекты были забракованы, и фундаменты этих зданий пришлось разбирать. На одном из зданий были возведены даже стены, которые потом были разобраны. 4. Из тех же соображений разрушительной работы Карцев, с нашего ведома, в бытность его в Москве в 1935 г., забраковал проект по главному зданию Азотстроя, а потом, спустя месяца два, мы были вынуждены начать работу по этому проекту. 5. Во второй половине 1936 г. нами был организован ряд аварий. Из наиболее крупных являлись аварии на аммселитре и монтан-селитре».

Возьмем дальше показания технического директора Горловского азотно-тукового комбината Асиновского. Он говорит: «По Горловскому азотно-туковому заводу контрреволюционной организацией проведены следующие диверсионные акты: 1) Приблизительно в апреле месяце 1934 г. выведено из строя отделение нейтрализации цеха аммселитры путем организации взрыва аммиакопровода. При взрыве были человеческие жертвы.

В результате взрыва цех простоял семь дней. О том, что данный взрыв был произведен контрреволюционной организацией, мне говорил Тамм после “привлечения меня в организацию. 2) В октябре 1934 г. организацией осуществлен взрыв двух коксовых компрессоров. В результате завод был остановлен на два часа. Со слов. Тамма, этот диверсионный акт был проведен Халезовым через привлеченных им новых членов контрреволюционной организации. Фамилий этих лиц мне Тамм не назвал. 3) В конце ноября 1934 г. контрреволюционной организацией произведен обвал надземного коксового газопровода. Со слов Тамма, этот обвал был организован членом организации Халезовым. Других участников этого диверсионного акта Тамм мне не назвал. 4) В январе 1935 г. был произведен взрыв меланжевого коллектора. В результате взрыва завод был остановлен на трое суток. Со слов Тамма, взрыв был организован также Халезовым. 5) 11 ноября 1935 г. Халезовым и Крушельницким был организован взрыв воздушных кабин в аммиачном цехе. В результате взрыва завод стоял три недели. Восстановительные работы обошлись, примерно, в полтора-два миллиона рублей».

Вы видите, таким образом, что в течение ряда лет, систематически из месяца в месяц, группы вредителей и диверсантов, сидящих на определенных боевых участках нашей промышленности, проводили свои мероприятия, оставаясь незамеченными, продолжая свою работу и, наглея, шли от одной аварии к другой, от одного диверсионного акта к другому. Мы не можем забывать и о том, что все это были только предварительные шаги; что задания Троцкого, Пятакова и других руководителей по вредительству заключались в том, чтобы беречь силы к наиболее важному моменту — к началу войны, и в этот момент ударить со всей решительностью по наиболее чувствительным местам нашего хозяйства и в особенности по наиболее важным местам для нашей обороны.

Особо надо сказать о том, что вредители обратили большое внимание на борьбу против стахановцев, против стахановского движения. Вот, например, что говорит по этому поводу Дробнис: «Под видом якобы широкого развертывания стахановского движения мы сознательно дискредитировали это движение. Для этого мы не создавали необходимых условий, сознательно удлиняли рабочий день до 10 часов, а чтобы посеять раздор между стахановцами и нестахановцами, мы на Азотстрое ввели приписки отдельным рабочим такой работы, которую они фактически не проводили. Эти махинации проводились нами систематически».

Норкин говорит: «Стахановское движение мы подрывали и тем, что поручали стахановцам такую работу, которая впоследствии должна была переделываться. Таким образом получалось, что рабочие старались строить, а когда работа была закончена, оказывалось, что делалось это не по проекту, не там или не на том месте, и поэтому сделанное ломали и строили вновь. Так, например, было с укладкой фундаментов на заводе Олеума, который после окончания строительства был взорван и результаты стахановской работы пошли насмарку». Это делалось не только при попустительстве хозяйственников и инженеров-вредителей, но и на глазах наших партийных и профессиональных организаций, которые все это видели, но не понимали значения этих фактов или не умели бороться с ними.

Возьмем теперь другую отрасль — уголь. Здесь также весьма энергично работали господа вредители. Вот что показывает Шестов в отношении Кузбасса, где он работал на ответственном хозяйственном посту: «Разрушительная работа была развернута в направлении: 1. Умышленного замедления темпов нового шахтного строительства и реконструктивных работ по старым шахтам. 2. Организации строительства новых шахт с расчетом на неодновременное окончание работ по важнейшим объектам с задачей оттянуть начало эксплуатации шахт на полные проектные мощности. 3. Ведения систем эксплуатации мощных пластов, при которых создавались наибольшие потери угля, с расчетом на возникновение подземных пожаров, выводящих из строя отдельные месторождения угля. 4. Срыва подготовки новых горизонтов и полей, необходимых для развертывания угледобычи в соответствии с плановыми заданиями. 5. Искусственного создания разрыва между подготовительными и очистными работами с целью сорвать выполнение плана угледобычи. 6. Массовой порчи механизмов, рассчитанной на срыв угледобычи. 7. Срыва правильной организации труда и противодействие развертыванию стахановского движения в последнее время. Это основные подрывные мероприятия, производившиеся по угольным районам, где участниками организации была развернута разрушительная работа».

Вот видите, это целый громадный ассортимент всяких вредительских мероприятий, направленных против нашего дела. Тот же Шестов специально говорит насчет того, как он внедрял в угольную промышленность Кузбасса практику, приводящую к распространению подземных пожаров. Я должен об этом специально сказать, так как на этот момент наша резолюция особо указывает. Вот что говорил Шестов по этому поводу: «Основным подрывным мероприятием по Прокопьевску, давшим наибольший эффект, явилось огульное, без учета особенностей пластов, ведение камерно-столбовой системы, без выемки межкамерных целиков и без закладки выработанного пространства. Этим мероприятием наряду со значительными потерями угля, достигавшими не менее 50% при допустимых 15–20%, были вызваны многочисленные подземные пожары, не ликвидированные до последнего времени. Пожары не дали и не дают возможности эксплуатировать нижние горизонты без риска дальнейшего распространения пожаров и возможности больших взрывов».

Дальше он же говорит по этому поводу: «Четыре крупных ствола шахты № 7–8 в 1932 г. были заложены на базе крайне неудовлетворительно разведанных пластов. Эти шахты можно было заложить на более надежных и лучших месторождениях... Разрушительные удары в Анжерке направлялись и на эксплуатационные работы, достигалось такое положение, что рудник не выходил из прорыва. Прежде всего эксплуатация механизмов велась так, что создавалась исключительно большая аварийность. Рудник механизированный и это сильно отражалось на угледобыче. На работы с механизмами допускались совершенно неквалифицированные рабочие. Подготовка кадров не велась. Если бригадиры отказывались принимать неквалифицированных рабочих, то их били за то, что они не хотят готовить кадры на ходу».

Вот способы извратить нашу политику о кадрах и механизации угледобычи, какими это дело проводилось в нашем Кузбассе. Здесь много поучительных деталей, на которые нужно весьма и весьма обращать внимание. Можно только удивляться, как до сих пор мы мало обращали внимания на эти факты. Можно удивляться только тому, насколько близоруки в политическом и деловом отношении оказались многие из наших работников. Нужно особенно обратить внимание на такой важный для нашего хозяйства участок и в особенности важный для оборонного дела — это наша цветная металлургия, где в последние годы громадные неудачи, где мы натыкались на громадное сопротивление. Этому делу Пятаков уделял громадное внимание. Он близкое имел отношение к этому делу, руководил этим делом и оставил здесь немало следов. Ввиду важности дела я здесь приведу также ряд серьезных выдержек из показаний. Прежде всего, показания Пятакова по этому вопросу.

Вот что он говорит в этом же показании от 4 января: «Имея в виду огромное народнохозяйственное и оборонное значение медной промышленности Урала, вредительство и было направлено в эту сторону. Прежде всего речь шла о задержке выплавки меди действующими заводами. Мне трудно сказать, как эта работа проводилась по отдельным заводам, но факт тот, что в результате вредительской деятельности троцкистской группы наиболее мощный из трех уральских заводов — Красноуральский все время имел крайне низкие качественные показатели. Карабашский завод по тем же причинам работал с постоянными срывами. На Кировоградском заводе вредительство коснулось в первую очередь обогатительной фабрики, и все три завода далеко не давали то количество меди, которое они могут давать.

Особенно сильно вредительство было развернуто на новостроящемся большом медном заводе на Урале — на Средуралмедьстрое. Прежде всего, строительство этого завода нами всячески тормозилось. Строительство, начатое еще в 1932 г., к началу 1935 г. практически не существовало, находясь в полном развале. На стройке еще Юлин на всех участках насадил троцкистов, которые, каждый на своем участке, под руководством Юлина срывали работу.

Когда я в начале 1935 г. был на стройке, то увидел, что вредительство шло настолько грубо, что оно бросалось в глаза даже при самом поверхностном наблюдении. Я был этим весьма обеспокоен и указал Жарикову, что так делать нельзя. Я предложил ему внешне подтянуть стройку и вести себя осторожнее. В этих целях мы с Жариковым приняли тогда более замаскированные методы вредительства. Мы условились, что он «проявит энергию», подтянет стройку, начнет строительство каких-либо объектов, но с таким расчетом, чтобы меди все же не было. Кроме того, учитывая создавшееся напряженное положение с медной рудой на Урале, мы решили еще больше оттянуть работу на Дегтяринских рудниках (рудная база Средуралмедьстроя). Именно в этих целях в мае 1935 г. я приказом отделил рудную базу от строительства завода и передал ее Уралмедьруде. При этом имелось в виду, что средства, отпускаемые на Дегтяринские рудники, будут распыляться в большом хозяйстве Уралмедьруды, и Дегтяринские рудники станут тормозом работы Средуралмедьстроя даже после формального ввода его в эксплуатацию. В этих же целях шла и урезка ассигнований по линии рудной базы. Это удавалось протаскивать мне лично, через аппарат Наркомтяжпрома.

Кроме того, по линии Средуралмедьстроя проведено еще одно очень серьезное вредительство. Я имею в виду совершенное отсутствие строительства химической части комбината, которое мы умышленно отодвигали. Дело в том, что завод этот может быть экономически выгодным только в комбинации с химическим заводом. Так Средуралмедьстрой и задуман. Дегтяринские руды — руды, очень бедные медью (около 1%). И если содержащаяся в них сера не будет использована химическим заводом, то 1) это чрезвычайно удорожит медь, 2) серные газы медного завода будут отравлять окружающую местность. Именно поэтому Средуралмедьстрой должен был строиться как комбинированное предприятие. Мы же его во вредительских целях раскомбинировали. Химическую часть передали Главхимпрому, где Ратайчак ее и заморозил. В результате строится (и то вредительски) только медная часть, а к строительству химической части даже и не приступали».

Дальше его спрашивают, по какой линии шло вредительство на Урале. Пятаков отвечает: «На Средуралстрое вредительство шло по такой линии...» (Читает.) [В материалах пленума эта часть показаний Пятакова отсутствует.] Дальше он показывает, как он всячески старался в нарушение всех правил строить городок для рабочих около самого завода, что могло принести впоследствии вред для рабочих. И заканчивает: «На площадке строительства сперва Юлиным, а затем Жариковым создавались срывы в социально-бытовом обслуживании рабочих, создавались тяжелые бытовые условия, задерживалась выплата заработной платы. Это в результате создало недовольства среди рабочих и способствовало срыву стахановского движения».

Вот в наиболее законченном виде данная характеристика того, что вредители делали по части медной промышленности, имеющей исключительное значение для всей нашей деятельности. Можно к этому добавить те показания, которые дает бывший старший инженер-конструктор треста Уралмедьруда Пучков тоже по поводу медной промышленности Урала. Я их прочитаю: «Контрреволюционная деятельность контрреволюционной организации в медной промышленности проводилась в направлении: во-первых, умышленного создания на рудниках подземных пожаров; во-вторых, торможения развития добычи руды путем умышленной задержки капитального строительства (при вполне достаточных ассигнованиях) и задержки проектирования; в-третьих, в применении заведомо непригодных проектов».

Его спрашивают: «Какие практические вредительские акты вам известны и какие вы лично выполнили?» Он описывает положение дел на Красногвардейском руднике и говорит: «Неоднократно бывавшие на руднике Аристов и Берман также знали, что в местах старых работ наблюдается согревание (повышение температуры), но мер к охлаждению этого участка умышленно не принимали. В результате от самовозгорания серного колчедана 25.VI. 1935 г. на руднике возник крупный подземный пожар. Умышленное неприятие Берманом каких-либо предупредительных мер (перемычек, затворов) сразу же привело к тому, что от горения серного колчедана газы быстро распространились по всем забоям не только шахты Компанейской, но и шахт Центральной и Коминтерн, приостановив добычные и подготовительные работы по всем шахтам с 25 июня по 26 сентября 1935 года. Пожаром причинен убыток государству свыше 1 500 000 руб., недодано руды медеплавильным заводом свыше 80 000 тонн. Вывод из строя шахт настолько тяжело отразился на производственно-экономическом состоянии рудоуправления, что оно оказалось не в состоянии ликвидировать пожар своими средствами. Наркомтяжпромом для ликвидации пожара ассигновано Красногвардейскому руднику один миллион рублей. В тех же диверсионных целях и по прямому указанию Аристова, Берман и Гайдеров не только умышленно не приняли мер к предотвращению пожара, но и не составили даже плана противопожарных мероприятий. Подземный пожар на Красногвардейском руднике продолжается до сих пор. Уже после возникновения пожара Аристов умышленно проваливал действенные мероприятия по ликвидации пожара.

Хочу заявить следствию, что в угрожающем пожарном положении находится и ряд других рудников, также в результате умышленных действий Аристова. Я имею в виду имевшие место подземные пожары на Н.-Левинском руднике и руднике III Интернационала. Под угрозой пожарной опасности находится и Дегтяринский рудник... Таубе искусственно подтасовал проект рудоподъемки Ольховской шахты (рудник III Интернационала), не пригодный для шахты Кушайки. На этом типовом проекте Ольховской шахты было рукой неизвестного лица (когда я был в командировке в Москве) надписано: «Принять для Кушайки». Автора этой надписи я не мог установить, но Таубе знает это лицо, так как этот проект он утвердил. О том, что запроектирование недостаточной высоты копра шахты Кушайки опасно для жизни рабочих, я хочу указать на последствия проектировки такого же копра по шахте № 2 Ливихинского рудоуправления. В апреле месяце 1936 г. на этой шахте оборвалась клеть именно вследствие переподъема клети при недостаточной высоте копра. При этой аварии убило двух рабочих».

Вот, товарищи, некоторые из фактов, которые имеют весьма близкое отношение к самым крупным делам из вредительской деятельности. Я добавлю еще пару фактов, которые вам кое о чем напомнят. Вот, например, осенью этого года всем бросился в глаза факт ненормального положения с покрышками для автомашин. Это все люди, работающие на местах, знают очень хорошо. У нас было много оснований догадываться, что это организованное дело и организовано руководителем резиновой промышленности Биткером, который теперь без обиняков прямо говорит:

«В результате подрывной работы группы (на Ярославском резино-асбестовом комбинате) в течение мая-июня месяцев 1936 г. выпущено около 200 000 дефективных шин. Было это сделано так: группа ввела свой собственный рецепт и без обычно практикующейся проверки на 1000–2000 шин по этому рецепту было сразу пущено в серийное производство, и завод в течение более 2-х месяцев (с 11 мая по 21 июля) выпускал сплошь бракованную продукцию. В то же время был игнорирован рецепт В А, разработанный НИРП’ом, который при испытаниях дал положительные результаты и предусматривал большой процент внедрения СК. Эта вредительская работа в области качества шин является частью той вредительской линии, которую я проводил в области разрешения одной из важнейших хозяйственных задач — освоения синтетического каучука».

Как видно из этого факта, нам явно хотели подорвать уборочную кампанию по сельскому хозяйству и ряд других мероприятий по народному хозяйству и по обороне. Один из характерных по своей злостности и остроте борьбы фактов я должен еще привести: как относились вредители из троцкистов к нашим рабочим. Я имею в виду показания бывшего технического директора Россельмаша Равва. Вот что он говорит о диверсионных актах с человеческими жертвами на заводе Сельмаш в Ростове:

«В майский праздник 1936 г. организацией было подготовлено и проведено в сталелитейном цехе отравление газом рабочих, в результате чего были отравлены находившиеся в тот момент в цехе рабочие, а также бросавшиеся их спасать пожарники в количестве 17 человек, из которых . 6 человек погибло. Организовано оно было по заданию Глебова-Авилова. Непосредственными исполнителями этого диверсионного акта были Шлыков — зам. нач. газостанции и Козлов — механик сталелитейного цеха, причем последний к этому делу привлек одного или же двух человек... Перед 1 мая Глебов-Авилов вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что мне нужно воспользоваться тем, что в праздничные майские дни завод станет на ремонт, и организовать отравление рабочих газом. Он заявил мне, что 3 мая, после окончания ремонта, имеется в виду включить газостанцию, «стоит только оставить в одном из цехов задвижки в газопроводе открытыми и газ пойдет в цех». Он меня предупредил, что после того, как произойдет отравление, надо будет объяснить это неопытностью ремонтной бригады, которая производила ремонт газопровода».

Это все только дополнение к тому, что вы и так знаете из показаний на последнем процессе. Там об этих отраслях промышленности, об этом вредительстве в отношении строительства, в отношении действующих заводов, в отношении борьбы со стахановским движением, в отношении уничтожения рабочих, в отношении всего этого говорили не менее откровенно, и то, что я здесь прочитал, это только дополняет и развивает картину, которую мы теперь уже достаточно знаем. Но, товарищи, все это нам приходится снова и снова читать, запоминать и многому учиться из этих фактов. Если внимательно вчитаться в эти факты, мы многие недостатки своей работы увидим из них. Мы должны многому научиться из этих фактов для того, чтобы быть осторожнее, быть не такими близорукими в дальнейшей нашей работе.

Я говорил здесь о том, что факты вредительства мы теперь знаем хорошо в отношении тяжелой промышленности, и они заслуживают особого внимания. Это не значит, что вредительских актов мы не имеем в отношении других отраслей промышленности. (Голоса с мест. Правильно!) Они имеются и в легкой промышленности, только мы там еще до этого дела не добрались по-настоящему. (Голоса с мест. Правильно!) А товарищи из Наркомлегпрома и не особенно об этом думают до сих пор. (Голоса с мест. Да, да, правильно!) Мы знаем, что значит вредительство в пищевой промышленности, такие факты несколько лет тому назад прошли у нас на глазах. На какие решительные, на какие крайние меры против нашего государства и против трудящихся шли вредители в пищевой промышленности! И здесь дело мы по-настоящему еще не раскопали. А есть над чем покопаться, есть над чем поработать и не допустить актов вредительства, опасных для государства. (Голоса с мест. Правильно!).

Мы сейчас не вспоминаем о некоторых других наркоматах в отношении подобных фактов. Мы говорим о том, что Пятаков сидел замом наркома в Наркомате тяжелой промышленности. Мы помним все хорошо, что Лившиц был организатором вредительства в НКПС’е, но не забывайте, товарищи, что у нас был заместителем председателя Государственного банка Аркус, уличенный и расстрелянный как вредитель; у нас был заместитель председателя Промышленного банка Туманов, уличенный и расстрелянный как вредитель и диверсант; не забывайте о том, что несколько лет назад мы вытащили из Наркомзема Маркевича и посадили его, он в наших руках. (Голоса с мест. Конор! Вольф!) Конор, Вольф, Рейнгольд — бывший заместитель наркомзема.

Можно вытащить этих фактов немало. Вот вам Сокольников — новый замнаркома. Начальник Цудортранса Серебряков. (Голоса с мест. Да, да, правильно.) Этих фактов у нас немало. (Голос с места. Зоф.) Вот напоминают, в Наркомводе— Зоф. В Наркомвнуделе мы теперь знаем факты довольно характерные, о них будет особо докладываться.

Вот час от часу не легче. (Голоса с мест. Да, да, правильно.) Я вам прочитаю документ, полученный от недавно назначенного нового наркома связи т. Ягоды, по поводу Наркомата связи. Он написал в ЦК и Совнарком 20 февраля всего, накануне пленума. Он начинает так: «Ознакомившись с работой Наркомата связи СССР в течение двух с половиной месяцев, прихожу к заключению, что в Наркомате связи действует контрреволюционная вредительская организация, возглавлявшаяся и руководившаяся Рыковым. Огромное количество фактов с несомненностью доказывает, что контрреволюционная организация из года в год проводила вредительскую работу по разрушению всех звеньев связи». А Рыков был почти пять лет в Наркомате связи, у всех у нас на глазах. (Голоса с мест. Правильно.)

Конечно, одного заявления т. Ягоды, начавшего только что работу в наркомате, еще недостаточно. Мы должны проверить, правильно ли это заявление, и в какой части оно подтверждается полностью, в какой части оно не подтверждается, в какой части оно требует дополнения. Ягода прислал подробную записку по этому поводу, но здесь, несомненно, предстоит многое расследовать. (Голоса с мест. Правильно.) Это говорит о том, что надо быть начеку в отношении вредительства, что надо держаться в отношении вредительства с должной большевистской зоркостью и вовремя оглядываться вокруг, вовремя смотреть за врагом и вовремя ему наносить удары, отрывая руки, а когда нужно, и вырывая с корнем, уничтожая врага.

Я хочу остановиться на одной особенности, которая в этих последних фактах вредительства заслуживает большого внимания. Именно все мы знаем, как обстояло дело с первым крупным разоблачением по вредительству в 1928 г., по Шахтинскому делу. Мы знаем, что там вредительские организации состояли из старых буржуазных специалистов, связанных с бывшими собственниками шахт и заводов, связанных также с заграничными их хозяевами, с иностранной контрразведкой, военной разведкой. Мы знаем, что это — организация, так сказать, более или менее чисто буржуазная, более или менее сложившаяся еще в первые годы революции как организация бывших хозяев, как организация бывших специалистов из лагеря буржуазии. Последующие факты в отношении вредительства — Промпартия, текстильная индустрия, пищевая индустрия, железнодорожный транспорт— преимущественно били в том же направлении с точки зрения тех кадров и организаторов, которые сидели в этих вредительских диверсионных и шпионских организациях.

Особенность разоблаченного ныне вредительства заключается в том, что здесь использованы были и наши партийные организации, использован был партбилет для того, чтобы организовывать вредительские дела в нашем государственном аппарате, в нашей промышленности. Особенность заключалась в том, что буржуазные вредители, буржуазные специалисты, бывшие собственники и иностранные агенты, агенты фашистской разведки и иностранных государств, они сомкнулись с троцкистами и другими двурушниками, сидевшими в нашей партии. Больше того, мы видим на этих последних примерах вредительства, что троцкисты и иные двурушники оказались в ряде случаев организаторами и руководителями вредительства, возглавляли вредительские акты. Своей двурушнической работой, всеми способами отвлекая наше внимание от их действительной работы, от их подрывной деятельности, они обеспечили себе в ряде случаев видные посты и, прикрываясь партийным билетом, возглавляли и организовывали вредительские акты. Мы до сих пор это не имели в таком масштабе, как это мы видим из последних актов. Это говорит о том, что буржуазия и наши враги прибегают к последнему средству, добирают последние кадры, которые могут им помочь. Это и нам поможет очистить наши ряды от таких элементов, которые идут не с рабочим классом, а с буржуазией. Но это требует от нас того внимания в отношении к этим новым фактам, которого они действительно заслуживают.

После всего того, что мы знаем о троцкистских организаторах вредительства, мы должны только добавить, что последние факты раскрывают нам участие не только троцкистов, но и бухаринцев в организации вредительских актов, в достаточно определенном виде. Из всех показаний, которые относятся к этому делу, я считаю нужным привести показание одного бывшего коммуниста — Яковлева. Это не маленький человек среди правых, и он известен в ряде наших партийных организаций. Яковлев при Угланове был секретарем Хамовнического райкома в Москве. Это заметный человек, который вел крупную партийную работу, еще находясь в рядах партии и склонившись к правой оппозиции. Но в дальнейшем мы видим, что он пошел по чисто вредительскому, откровенно буржуазному пути. Вот что он показывает:

«4 февраля 1936 года. Совместно с инженером Кибардиным мною проведены следующие вредительские мероприятия: 1) На строительстве, над большим механическим цехом, строилась и была нами построена крыша, сконструированная Гипроспецметом таким образом, что все осадки (снег, дождь) задерживались на ней. Более того, было почти невозможно вывезти с этой крыши снег. Я понимал, что конструкция вредительская, я должен был приостановить строительство — я этого не сделал. В результате крыша быстро изнашивалась и текла, как решето, и вследствие этого портилось ценное оборудование большого механического цеха. Этот вредительский акт был настолько очевиден, что нельзя было не писать в Главк (Всесоюзное артиллерийское объединение) об этом факте, что я и сделал для прикрытия своей роли в этом мероприятии. Крыша строилась в 1932 г. под непосредственным руководством инженера Подосек, который выполнял мои указания о торможении темпов строительства.

2) По проекту Гипроспецмета трехтысячетонный пресс для тяжелых поковок был расположен таким образом, что его производственный поток был закрыт с трех сторон цехами, с четвертой же стороны к нему доступ был также загорожен. Этот пресс был начат постройкой Кибардиным под моим непосредственным руководством. И в этом случае я поднимал шум, созывая совещания и посылая всякие отношения, одновременно с этим продолжал строительные работы для установки пресса. Результат.— снижение мощности завода, так как это один из наиболее мощных прессов, и создание диспропорции, ибо взаимосвязь между цехами нарушалась. 3) Под руководством инженера Кибардина был разработан проект плотины нефтехранилища, емкостью в 10 тыс. тонн. Стык между самой плотиной и телом бетонного тоннеля был рассчитан вредительски, и в результате при заливке нефтехранилища нефтью в ноябре 1932 г. она просочилась в стыках, прорвала плотину, и 5 тыс. тонн нефти ушло в Волгу».

Еще из этой области показания того же Яковлева о водоснабжении предприятий и рабочих. Он говорит: «К моменту моего прихода на строительство комбината (1934 г.) положение с канализацией на поселках и комбинате было следующим: по основному рабочему поселку были положены трубы, были также проложены стальные трубы по дну р. Миасс (так называемый дюкер) для того, чтобы все фекальные воды вывести на реку на поля орошения. Оставалось положить трубы, примерно, через 200 метров гранитного грунта, соединить канализацию поселка с дюкером и продолжить их до полей орошения. До произведения всех этих работ все сточные воды из поселка, больницы, кино, бани и т. д. поступали и поступают в настоящее время в р. Миасс. Примерно так же обстояло дело и с канализацией на производственных предприятиях: все трубы были проложены и выведены за электродный завод, нужно было их продолжить до реки, уложить дюкер и вывести на другую сторону Миасса.

Так как это не было сделано, а канализация за ферросплавным заводом разрушилась вследствие плохого качества работы, все фекальные воды выходили на поверхность и по канаве, огибая поселок кирпичного завода, поступали в р. Миасс. Таким образом, все фекальные воды из поселка и с предприятий поступали в реку, откуда бралась вода для нужд заводов и для рабочих поселков комбината и электростанции. Само собой разумеется, что эти воды загрязняли реку и вызывали эпидемии, о чем я дальше покажу. Стоимость всей суммы оставшихся работ по канализации выражались в 80, максимум — 100 тыс. рублей. Само собой разумеется, что такую сумму, при общей стоимости комбината 100 млн. рублей, легко можно было найти, и всю работу закончить в один сезон. Я этой работы не провел совершенно сознательно, ибо она привела бы, вместе с установлением водопровода, к полной ликвидации эпидемии и разрешению вопроса с питьевой водой.

Я должен показать, что эти вопросы в течение нескольких лет стояли в центре внимания всех общественных организаций и рабочего населения поселков, вызывая большое недовольство отсутствием заботы о нуждах и здоровье рабочих. Конечно, недовольство это было направлено не против меня — конкретного виновника, а против государства, которое «не заботится» о здоровье трудящихся. Как я уже ранее показывал, возбуждение недовольства среди населения против руководства партии и страны входило составной частью в директиву центра правых о вредительстве. Моя вредительская работа в области канализации есть один из конкретных фактов осуществления этой директивы. Я уже показал, что, во-первых, население было вынуждено пользоваться технической водой, которая поступала без очистки из р. Миасс, и что, во-вторых, все фекальные воды поступали в ту же реку, причем эти фекальные воды поступали в Миасс выше по течению, чем была расположена насосная станция, которая брала воду, идущую на бытовые нужды рабочих. Отсюда, кроме постоянного недовольства среди рабочих, имел место ряд эпидемий.

Вопрос следователя: Значит, в результате вашей вредительской деятельности возникали эпидемии на поселках? Ответ: Да, это так — эпидемии возникали именно в поселках завода и ГРЭС, население которых пользовалось технической водой. Вопрос: Какие эпидемии? Ответ: Эпидемии дизентерии летом 1935 г. и в мае 1936 г. и брюшного тифа в декабре 1935 г., причем заболевало в день в среднем 8 человек, иногда же заболеваемость доходила до 18 человек, и в феврале 1936 г., когда в день заболевало 5–7 человек. Кроме этого, постоянным явлением были массовые желудочные заболевания, что снижало выход на работу и производительность труда».

Когда его следователь допрашивал и поставил вопрос: «Информировали ли вы всесоюзный центр контрреволюционной организации правых о вашей подрывной деятельности?», он ответил: «Да, я информировал члена центра Угланова, с которым встречался наездами в Москве». И добавил: «Я припоминаю, как в одну из наших встреч на его квартире Угланов с удовольствием сказал: «Молодец, Вася, ты здорово развернулся». (Постышев. Да, Вася. Голос с места. Сволочи какие, а!) Вот таковы факты, которые говорят сами за себя, что мы здесь дело имеем с людьми, которые чужды нашему государству, чужды интересам трудящихся, которые являются злейшими врагами трудящихся.

Если добавить к этому то, что мы знаем по части дезорганизации снабжения, в частности по поводу того, что специально с 25 ноября по 5 декабря 1936 г., всего три месяца тому Назад, в период работы VIII Чрезвычайного съезда Советов СССР, были созданы умышленно, в результате вредительской дезорганизаторской работы со стороны работников Горвнуторга и Свердловского пищеторга, очереди и дезорганизация хлебного снабжения как демонстрация против новой Конституции, вы увидите, что здесь мы имеем дело с врагами весьма обозленными, идущими на все, что здесь двурушники, и троцкисты, и бухаринцы, все, кто им помогал, шли на любой акт против советской власти, против советского народа, против трудящихся и их кровных интересов.

Товарищи, мы указываем на эти факты для того, чтобы сделать вывод из этих фактов. Наша задача не только в том, чтобы найти отдельных виновников этого дела, не только разоблачить и покарать тех, кто занимался этим делом. Наша задача — сделать из этого правильный практический и политический вывод. Когда по поводу Шахтинского дела т. Сталин выступал на апрельском пленуме 1928 г., он специально указывал, что факты вредительства в Шахтинском деле от нас требуют развития и усиления самокритики. Он говорил о том, что из этого мы должны сделать вывод прежде всего в этом направлении. Он говорил: «Нечего искать обвиняемых, товарищи, если хотите, мы все здесь обвиняемые (Голос с места. Правильно!), начиная с центральных учреждений партии и кончая низовыми организациями».

Дело идет о том, чтобы вскрыть недостатки нашей работы и ликвидировать их общими усилиями, а для этого нужна самокритика, должна быть критика недостатков нашей работы и желание исправить эти недостатки. Мы теперь указываем на эти вопросы, на эти факты для того, чтобы именно в соответствии с этими указаниями т. Сталина заострить внимание на основных выводах, вытекающих из этого. На каких же выводах? На недостатках управления. И в дальнейших наших задачах мы должны направить наше главное внимание, мне кажется, на следующие три основных вопроса: во-первых, на вопрос о воспитании кадров, во-вторых, на вопрос о подборе работников, в-третьих, на вопрос о методах работы.

Я начну с первого вопроса — с вопроса о воспитании кадров. Поскольку здесь дело идет о важнейшей отрасли промышленности — по тяжелой промышленности и другим отраслям промышленности: транспорт, снабжение и прочее, мы должны вопросу о воспитании кадров и особенно в первую очередь о воспитании хозяйственных и инженерно-технических кадров уделить первостепенное внимание. Мы знаем, что Шахтинское дело в этом отношении сыграло исключительно положительную роль, когда партия взялась выправлять недостатки, вскрытые Шахтинским делом, и развернула более широкую борьбу за дальнейшие успехи нашего строительства. С тех пор количество инженерно-технических кадров в нашей промышленности сильно выросло.

Если, взять сейчас тяжелую промышленность, то мы теперь имеем инженеров не около 2% к общему составу рабочих в нашей промышленности, а больше— почти 3,5%: значительное повышение удельного веса инженеров, а также и техников в нашей промышленности. Не только руководители предприятий, шахт, заводов, ну, скажем, того же угля, химических предприятий, почти сплошь уже теперь коммунисты, но и в отношении инженеров, даже главных инженеров шахт, мы теперь имеем громадное изменение. В угольной промышленности вместо 9% главных инженеров шахт из коммунистов мы имеем 24% коммунистов; в химии вместо 20% 28% мы имеем главных инженеров химических предприятий в настоящее время. Это только за три последних года, с 1933 по 1936 год.

Выпуск новых молодых кадров значительно усилился. Наши вузы по сравнению с 1928 г., когда они выпустили по индустриальным вузам около 9 тыс., теперь выпускают больше 30 тыс. в год — 36 тыс. в год. Общее количество учащихся с 1930 г., когда их было 57,5 тыс., по втузам только Наркомтяжпрома достигло 108,5 тыс. человек, то есть почти удвоилось. Удвоилось также и количество учащихся в техникумах Наркомтяжпрома. Значительное количество рабочих, примерно 2/3, а в некоторых отраслях и 3/4, заняты теперь техучебой. Все это говорит о том, что в деле воспитания кадров, в деле создания наших нужных квалифицированных кадров для нашей промышленности, и в частности для тяжелой промышленности, сделано громадное дело.

После Шахтинского процесса вопрос о воспитании наших кадров в течение ряда лет не только не ослабевал, но еще был значительно усилен. Вы знаете, что т. Сталин и вся наша партия, начиная с 1931 г., поставили вопрос об овладении техникой в центре внимания всей партии, и прежде всего наших хозяйственных кадров. Мы знаем о том, что именно тогда т. Сталин подчеркивал значение тех фактов, которые дали Шахтинское дело и последующие вредительские акты, и направил наше внимание, заострил наше внимание на задачах воспитания кадров.

В течение всех последних лет вопрос об овладении техникой нашими кадрами был центральным вопросом нашей работы. Тов. Сталин в речи на совещании хозяйственников в 1931 г. говорил: «Надо признать к стыду нашему, что и среди нас, большевиков, есть немало таких, которые руководят путем подписывания бумаг. А вот, чтобы вникать в дело, овладеть техникой, стать хозяином дела, на этот счет — ни-ни. Как могло случиться, что мы, большевики, проделавшие три революции, вышедшие с победой из жестокой гражданской войны, разрешившие крупнейшую задачу создания промышленности, повернувшие крестьянство на путь социализма,— как могло случиться, что в деле руководства производством мы пасуем перед бумажкой? Причина тут заключается в том, что подписывать бумагу легче, чем руководить производством. И вот многие хозяйственники пошли по этой линии наименьшего сопротивления».

Дальше т. Сталин говорит: «Сама жизнь не раз сигнализировала нам о неблагополучии в этом деле. Шахтинское дело было первым сигналом. Шахтинское дело показало, что у парторганизаций и профсоюзов не хватило революционной бдительности. Оно показало, что наши хозяйственники безобразно отстали в техническом отношении, что некоторые старые инженеры и техники, работая бесконтрольно, легче скатываются на путь вредительства, тем более, что их непрерывно донимают «предложениями» враги из-за границы. Второй сигнал — процесс Промпартии... Как могло случиться, что вредительство приняло такие широкие размеры? Кто виноват в этом? Мы в этом виноваты. Если бы мы дело руководства хозяйством поставили иначе, если бы мы гораздо раньше перешли к изучению техники дела, к овладению техникой, если бы мы почаще и толково вмешивались в руководство хозяйством,— вредителям не удалось бы так много навредить». И т. Сталин заканчивает: «Пора покончить с гнилой установкой невмешательства в производство, пора усвоить другую, новую, соответствующую нынешнему периоду установку вмешиваться во все. Если ты директор завода, вмешивайся во все дела, вникай во все, не упускай ничего, учись, учись и еще раз учись. Большевики должны овладеть техникой, пора большевикам самим стать специалистами, техника в период реконструкции решает все».

Ясно, что и в настоящее время эта установка целиком соответствует положению дел и каждое напоминание должно еще больше усилить нашу работу в этом направлении. Ясно также, что мы уже немало сделали для того, чтобы осуществить эту задачу практически. Но мы видим, что враг прибегает к новым средствам, новым приемам. Он использует такие самые подлые средства борьбы с нами, как двурушничество, как подпольная работа, как подрывные мероприятия, которые требуют еще больших знаний для того, чтобы их разоблачить, эти акты вредительства и диверсий. Эти факты требуют от нас еще большего умения разбираться в хозяйственной и технической стороне дела, и поэтому задача овладения техникой в деле воспитания кадров является в настоящее время одной из решающих задач.

Тов. Сталин несколько позже указал еще на одну задачу, о которой нашим хозяйственникам, практикам необходимо помнить в настоящее время. Он говорил в речи, где излагал шесть условий успехов нашего строительства: «Требуется, чтобы председатели объединений и их заместители почаще объезжали заводы, подольше оставались там для работы, получше знакомились с заводскими работниками и не только учили местных людей, но и учились у них. Думать, что можно руководить теперь из канцелярии, сидя в конторе вдали от заводов,— значит заблуждаться. Чтобы руководить заводами, надо почаще общаться с работниками предприятий, надо поддерживать с ними живую связь». И эти указания т. Сталина являются такими указаниями, о которых напомнить мы обязаны в настоящее время, после разоблачения вредительских актов в особенности.

Но, товарищи, не надо забывать и того, что лозунг овладения техникой не всегда у нас проводится правильно, что нередко он практически проводился однобоко, что в области техники люди несомненно шагнули вперед. Большевики-хозяйственники, практические работники во многом шагнули вперед, но несомненно, что и задачи у них стали гораздо шире, и враг сделался гораздо ловчее, и мы теперь видим, что для нас задача состоит в дальнейшей борьбе за овладение техникой, а также и в дальнейшем усилении политического воспитания наших хозяйственных и технических кадров, усилении бдительности по отношению к врагу, умении разгадать ходы врага против нашего дела.

Мы понимаем, что мы должны в отношении воспитания наших кадров, всех наших кадров поставить для себя главную задачу - увеличить количество партийных и беспартийных большевиков, овладевших техникой дела, умеющих вести порученное дело по-настоящему. Мы должны помнить о том, что элементарными требованиями в наше время в отношении кадров, которые мы создаем, которые мы воспитываем, должны быть такие требования, как знание своего дела, овладение техникой, овладение производством, которым руководит хозяйственник.

Вторым требованием к нашим кадрам по части воспитания, безусловно, должно быть требование развития способности самокритики, без чего движение вперед за овладение техникой, настоящее использование передовой техники, передовых промышленных процессов, внедрение передовых высших производственных норм, без умения критиковать свою работу, без развитой способности к самокритике в отношении своей работы и умения понять недостатки в своей работе, умения взяться за то положительное, что раньше не было усвоено или просто не было знакомо,— без этого нельзя теперь быть настоящим хозяйственником, настоящим организатором промышленности и во всякой другой отрасли работы.

Нам еще нужно подчеркнуть одно качество наших хозяйственных и технических кадров, воспитание которого для нас имеет огромное значение,— это честное отношение к государству, что связано с укреплением установленного порядка в производстве, что связано с укреплением сознательной трудовой дисциплины в промышленности и во всей нашей работе. Такие качества, как знание дела, способность к самокритике, честное отношение к государству,— эти требования теперь являются элементарнейшими требованиями в отношении наших хозяйственных и инженерно-технических кадров. Эти качества мы должны привить, усилить во многом у всей нашей массы работников Советского государства.

И еще одно качество, которое особенно подчеркивается фактами вредительства в нашей промышленности, требует к себе усиленного внимания,— это привить нашим работникам бдительность в отношении к врагу, привить нашим работникам такие политические качества, которые поскорее вылечили бы от той политической близорукости, которой еще страдает немалое количество наших хозяйственных и технических работников-практиков. Мы имеем факты предупреждения или разрушения вредительских планов. Я уже приводил здесь пример того, как сам Пятаков указывает, что благодаря инициативе наркома, в данном случае благодаря личной инициативе т. Орджоникидзе, в области химии ряд планов, вредительских планов наших врагов были сломаны и выправлены. Можно привести ряд конкретных примеров, не только тех, которые я приводил, но, например, еще в прошлом году было сделано большое дело в отношении сернокислотной и хлорной промышленности лично т. Орджоникидзе.

Когда было заявлено в Наркомтяжпроме о том, что сернокислотная промышленность может дать не больше, как 1250 тыс. т, то т. Орджоникидзе сразу показалось это подозрительным и бездоказательным. Проведенное им совещание с практическими работниками заводов в январе прошлого года доказало, что эта установка на мощность сернокислотных заводов была значительно занижена, и уже в 1937 г. на этих же заводах сернокислотной промышленности, в отношении которой говорили, что ее техническая мощность не больше 1250 тыс. т, было задано на этот год 1650 тыс тонн. Есть все основания рассчитывать, что это задание будет выполнено.

По хлорной промышленности было предъявлено т. Орджоникидзе еще в прошлом году требование увеличить капиталовложения на 1300 млн. руб., чтобы выполнить те задания, которые связаны с интересами народного хозяйства и обороны. Проверкой, проведенной в наркомате, было убедительно доказано, что никаких 1300 млн. руб. для этого дела не требуется, что соответствующие мероприятия могут быть уложены в размере 350 млн. рублей. И главное внимание было направлено на интенсификацию работы того оборудования, которое уже имелось в промышленности, на действующих заводах.

Мы можем привести такой пример борьбы с предельчеством в НКПС как характерный пример разоблачения планов наших врагов. Несомненно, этот пример имеет громадное значение с точки зрения поучительности для наших хозяйственников, как надо бороться за большевистские планы в хозяйственной работе, как нужно разоблачать врага, как нужно выкорчевывать врага из опасных и решающих участков нашего хозяйства. Тогда предельщики, которые занижали все показатели железнодорожного транспорта, многих наивных и недалеких хозяйственников-практиков более или менее загипнотизировали тем, что повышение погрузки на железнодорожном транспорте без дальнейших вложений невозможно. Это действительно имело ход среди немалого количества вовсе неплохих людей, но близоруких, не разбиравшихся в существе дела.

Несомненно, что тот большевистский подход к этому вопросу, который в НКПС развернулся в полной мере с приходом т. Кагановича, он имел громадное значение, он является положительным громадным фактом, на который нельзя не обратить внимания как на урок борьбы с планами наших врагов и близорукостью многих наших практиков для того, чтобы выявить действительные резервы нашего хозяйства и двинуть дело вперед более быстрыми темпами.

А наряду с этим мы имеем такой факт. Мне лично хорошо известно, и я специально вел наблюдение за оловянной промышленностью. Мы до зарезу нуждаемся в олове, но в течение ряда лет ничего не можем сделать в оловянной промышленности, находившейся под непосредственным руководством Пятакова, который все шаги по улучшению дела срывал не так, так эдак. Несмотря на то, что мы руководство треста и главка в лице ряда ответственных людей отдали под суд, засудили при сопротивлении многих наших органов, обновили состав, все было сделано Пятаковым, Языковым и его помощниками по главку для того, чтобы один из важнейших участков работы тяжёлой промышленности — оловянная промышленность — оставалась и теперь на недостаточном уровне. Конечно, я не сомневаюсь ни на одну минуту, что, очистившись от вредителей в этой части работы, мы двинем эту работу вперед. (Голоса с мест. Правильно! Вот это верно!)

Мы имели то же самое и на железнодорожном транспорте. Мы, по инициативе т. Кагановича в первую очередь и под его непосредственным руководством, разгромили предельщиков. Но, товарищи, а сколько мы еще не разгромили наших врагов и сколько они наносят нам ударов всеми этими крушениями, авариями на железнодорожном транспорте, и как еще трудно с этим бороться! Разве мы не видим, что тут враг" обходит нас и нередко наносит нам чувствительные удары, дискредитируя наших работников и подрывая у населения доверие к нашим органам! Факт тот, что надо над вопросами уменья бороться с врагом, уменья разглядывать врага, над политическим воспитанием наших хозяйственных кадров усиленно работать. Мы в этом отстаем против тех требований, которые выдвигает теперешняя обстановка, против тех методов и приемов наших врагов, самых ухищренных и подлых приемов, которые применяются за последнее время.

Я, не желая ставить в неловкое положение некоторых товарищей, должен привести один факт самого последнего времени. Вот, например, вопрос, который у всех в памяти, вопрос о крупнейшем машиностроительном заводе — об Уралвагонстрое, который должен дать громадное количество оборудования для нашего железнодорожного транспорта. Там стоял во главе этого строительства в течение ряда лет активнейший вредитель Марьясин, который потом признался во всех этих делах, и в течение длительного периода секретарем партийного комитета на Уралвагонстрое был вредитель троцкист Шалико Окуджава. Это была сбитая группа. Явно, что они сделали немало вредительских актов против нашего государства. Но как понять в свете всего этого такой факт, то уже в феврале месяце этого года по поручению Наркомтяжпрома выезжала комиссия на место для проверки вредительских дел на Уралвагонстрой, которая после обследования осталась не так уж обеспокоена результатами обследования, тем, что они нашли на стройке? Комиссия в составе таких уважаемых нами товарищей, крупных наших хозяйственников под руководством Гинзбурга — начальника Главстройпрома и Павлуновского — заместителя наркомтяжпрома выезжала на место уже в феврале месяце проверить, что произошло на Уралвагонстрое за это время, и она констатирует: «Вредительская работа на стройке не получила большого развития...» (Голоса с мест. Не получила? Чепуха. Не получила?) Не получила большого развития — их общий вывод. И они указывают, почему они приходят к этому выводу. Но пока они ездили в феврале месяце туда, Марьясин тут дал новые показания, , более конкретные, и они не совпадают с этими выводами. Как же тут понять? На наших глазах происходит такой факт, мы их начинаем проверять через наших лучших людей, а они успокаивают и себя, и нас и говорят, что вредительская работа на стройке не получила большого развития, вредительская работа при наличии хозяйственного руководства — Марьясина, а партийного руководства — Шалико Окуджавы. Нельзя ли, товарищи из Наркомтяжпрома, еще раз проверить и Марьясина, и комиссию, которая ездила на место? (Голоса с мест. Правильно!)

Это показатель того, что мы туго перестраиваемся; это показатель неумения развить зоркость, бдительность, неумение развить проникновение во все ходы врага, которые помогли бы нам вылезти из этого дела. Я не сомневаюсь в том, что завод этот построен на твердом фундаменте, он не разрушится, не упадет, дает уже и будет давать колоссальную продукцию. Но если мы изучаем дело вредительства на данном объекте, то давайте, по-моему, и разберемся в нем не для того, чтобы самим ужаснуться и самим себя обвинить и покарать. Но, по крайней мере, повнимательнее, посерьезнее разберемся, чтобы научиться в дальнейшем разоблачать врага и предупреждать его ходы.

Зная Гинзбурга и Павлуновского, я не сомневаюсь в том, что они этим желанием горят, но не сумели еще перестроиться на практический лад. Я считаю, что это один из показателей того, что нам нужно это политическое Воспитание хозяйственных кадров развернуть по-настоящему, мы с этим делом отстали. Тов. Сталин говорил: «Нам нужны такие хозяйственные инженерно-технические кадры, которые способны понять политику рабочего класса нашей страны и готовы осуществить ее...» (Читает.) [В тексте стенограммы цитата отсутствует. Речь идет о выступлении И.В. Сталина на I Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года.] Для этого в настоящее время нам нужно умение разобраться, распознать врага и предупредить те шаги, которые принимаются нашими врагами на будущее.

Второй вопрос — о партийных работниках и недостатках в этом отношении. Теперь, товарищи, мы часто слышим такой вопрос: как же тут быть, если бывший троцкист, значит, нельзя с ним иметь дело? Неправильно это. Мы шли на использование бывших троцкистов сознательно и в этом не ошиблись, что мы шли на это. Мы ошиблись в другом, мы ошиблись в практике контроля над их работой. Мы не можем из-за того, что тот или другой работник был раньше троцкистом, выступал против партии, из-за этого мы не можем отказаться от использования этого работника, мы не можем стоять на этой позиции. Больше того, совсем недавно, в. связи с разоблачением троцкистской вредительской деятельности, кое-где начали размахиваться и по виновным и по невиновным, неправильно понимая интересы партии и государства. Центральному Комитету приходилось помимо общих указаний в этом отношении давать и конкретные практические указания.

Вот вам типичный пример. У нас в Перми, на Урале есть авиамоторный завод, дающий теперь лучшие, самые нужные моторы для авиации, «Райт Циклон». Построен он недавно, но уже награжден орденом Ленина.

Завод этот имени т. Сталина. Директором на этом заводе является бывший троцкист Побережский, привлекший для работы на заводе целую группу бывших троцкистов из известных ему инженеров в прошлом. Там, как только начала усиливаться кампания против троцкистов, начали мало-помалу выживать Побережского. И вот т. Сталин послал такую телеграмму: «Пермь, секретарю горкома т. Голышеву, копия завод № ... Побережскому» и лично сообщил т. Кабакову что «До ЦК дошли сведения о преследованиях и травле директора моторного завода Побережского и его основных работников из-за прошлых грешков по части троцкизма. Ввиду того, что как Побережский, так и его работники работают ныне добросовестно и пользуются полным доверием у ЦК ВКП(б), просим вас оградить т. Побережского и его работников от травли и создать вокруг них атмосферу полного доверия. О принятых мерах сообщите незамедлительно в ЦК ВКП(б). Секретарь ЦК Сталин. 25 декабря 1936 г.»

Вот наше отношение к кадрам, хотя бы и из бывших троцкистов. Но такое отношение к кадрам, к подбору людей не исключает, а предполагает ответственность руководителя за назначаемых им работников. Нельзя просто брать на себя ответственность формально за людей, а не по существу, и нельзя при этом руководствоваться таким отношением, которое уж никак нельзя считать большевистским отношением. Есть такие хозяйственники, которые рассуждают так: конечно, рискованно брать троцкистов, но мы идем на это. Почему? Да, без них трудно обойтись, без них не обойдешься. Это не большевистское отношение к делу. А есть такие люди, которые настолько расположены к оценке отдельных работников по их качествам, по их прошлым знакомым им качествам, что проявляют слепое доверие и даже небольшевистское отношение к делу, когда говорят, что без таких людей не обойдешься. Это неправильно.

Важно, чтобы в деле подбора руководящих кадров в нашу хозяйственную работу руководители по-настоящему отвечали за дело. Для этого они должны сами руководить этим делом, не передоверяя второстепенным работникам. Для этого они должны уметь выдвигать новых людей из молодежи, беспартийных, женщин и прочее, которые меньше привлекались к этому делу. Для этого они должны по-настоящему знать своих работников, знать тех, кого назначают. Умения подбирать работников требует большевистский подход к этому делу. Нельзя подбирать работников, руководствуясь анкетой о его прошлой деятельности. Нельзя пользоваться воспоминаниями об их прежней работе. Совсем недостаточно пользоваться личной привязанностью и симпатией к отдельным работникам. Неправильно также руководствоваться рапортами. Не в этом главный критерий.

Главный критерий — это деловые и политические качества работника, проверяемого на деле, испытываемого повседневно, контролируемого изо дня в день. Такой подбор работников, который решен по деловым мотивам, с учетом политических качеств работника, который ведет к тому, что работник, поставленный на это дело, находится в дальнейшем под постоянной проверкой, контролем, наблюдением, в условиях соответствующей помощи в работе,— вот такой подбор работников решает дело. И это есть тот подбор работников, который мы должны считать большевистским отношением к делу.

Между тем, у нас как раз в этом отношении немало больших недостатков, в частности у ряда местных партийных организаций. Не только по поводу Побережского приходилось давать специальные телеграммы из Центрального Комитета. Вы знаете, что осенью была дана специальная телеграмма, осаживающая Днепропетровский обком по части директора Криворожского металлургического комбината т. Весника, которого чуть-чуть не расстреляли в августе месяце. Специальная телеграмма была также дана по поводу директора завода «Магнезит» Табакова (Голос с места. Кабакова?) Нет, не Кабакова, а Табакова. Специальная телеграмма была дана т. Кабакову насчет Федораева, который является начальником треста по руде на Урале. Это говорит о том, что партия требует в отношении работников делового, конкретного подхода и вместе с тем серьезной проверки дела.

Я мог бы привести ряд примеров того, как в настоящее время некоторые хозяйственники чувствуют себя не вполне на месте по случаю того, что развернулась критика их работы в связи с вредительскими актами. Особенно характерно в этом отношении письмо т. Бирмана, директора Днепропетровского металлургического завода, полученное недавно в адрес т. Орджоникидзе. Приведу некоторые выдержки из этого письма. Вот что пишет т. Бирман: «Положение, создающееся особенно в последнее время здесь, в Днепропетровске, вынуждает меня обратиться к Вам, как к старшему товарищу, как к члену Политбюро, за указаниями и за содействием. Мне кажется, что директиву высших партийных инстанций о всемерном развертывании критики и самокритики здесь, в Днепропетровске, в некоторых отношениях поняли неправильно. Иностранное слово «критика» здесь часто путают с русским словом «трепаться».

Я полагаю, что директива партии направлена на то, чтобы путем добросовестной критики выявить действительных врагов, вскрыть действительные недостатки. Здесь же многие поняли так, что надо во что бы то ни стало обливать грязью друг друга, но в первую очередь определенную категорию руководящих работников. Этой определенной категорией руководящих работников и являются в первую очередь хозяйственники, директора крупных заводов, которые, как по мановению таинственной волшебной палочки, сделались центральной мишенью этой части самокритики. Установлено, что одной из основных причин всего того, что произошло, является забвение партийными организациями партийной работы. Однако в выступлениях немалого количества партийных работников на только что состоявшемся трехдневном заседании областного партийного актива вместо действительной самокритики получилось так, что причиной всех бед являются хозяйственники».

Видимо, т. Бирман задет этой самокритикой, может быть, в известном смысле и правильно. (Косиор. Пишет он в общем правильно.) Письмо очень большое, я не знаю, со всем ли согласится т. Косиор, что там написано. (Косиор. Правильно, я там был). Кстати, он не совсем одобрительно отзывается о материалах, которые представлены в твое распоряжение и которыми ты пользовался на активе. (Косиор. Он мне говорил.) Но, к сожалению, тут есть известная однобокость, есть попытка повернуть критику в одну сторону... (Голос с места. Нехороший привкус.) не на полное выяснение дела, так как на него есть нападки, видимо, в известной части и несправедливые. Все говорят, что Бирман — один из крупных хороших наших хозяйственников и заслуживает того, чтобы его всячески поддержать в работе, но установка это неправильная — не хозяйственники виноваты, а партийные работники. Партийные работники, по его мнению, все валят на хозяйственных работников. А он, к сожалению, все валит на партийных работников. (Смех.)

Это совсем не наша установка. Это — однобокая, ведомственная установка, а мы не за эту установку, мы за то, чтобы всячески помочь нашим хозяйственникам в их работе, не сваливать вину с тех, кто виноват в данном конкретном недостатке, но помочь. ему выправить этот недостаток. Но давайте говорить уж обо всех недостатках, о недостатках партийных работников — в их партийной работе, о недостатках хозяйственных работников — в их хозяйственной работе. К сожалению, недостатки тех и других использовали вредители, диверсанты и шпионы, японо-немецкие агенты и троцкисты, как мы это теперь видим. Нам надо всем подтянуться во всей нашей работе, и в хозяйственной, и в партийной, и в профсоюзной, о которой мало говорят, но вовсе не потому, что там дело обстоит хорошо. (Одобрительный смех.)

Но мы имеем такие факты даже здесь, в Москве: две газеты на автозаводе имени т. Сталина, одна газета «Догнать и перегнать» — газета завода, другая газета «Строим ЗИС» — газета стройки, так полемизируют между собой (я это беру из «Рабочей Москвы» от 17 февраля): газета «Догнать и перегнать», то есть газета завода, ставит вопрос о том, что —-цитируется: «Если систематически срывается стройка, нарушаются сроки правительства, замораживаются миллионы рублей,— не дело ли это вражеской руки?». Так сказать, деликатный вопрос. На это отвечает другая газета «Строим ЗИС». Что же она пишет? «Надо быть узколобым делягой, потерять всякое чувство революционной бдительности, чтобы не замечать, что такие крупные переделки не могут быть случайным недосмотром». Одни говорят, что все дело в том, что плохо строители ведут себя; другие пытаются найти вину только у тех, кто руководит действующим заводом. Это опять не наша установка.

Наша, большевистская установка заключается в том, чтобы вскрыть недостатки тех и других работников, помочь им выправиться с этим делом. В этом задача. Поэтому, всячески помогая выправить положение дела, мы должны не только не тушить, не гасить, но развивать, развертывать, усиливать самокритику, как бы она ни задевала самолюбие отдельных работников, как бы она ни казалась даже в отдельных случаях несправедливой, но не замазывать ошибки никаких организаций, ни местных, ни центральных, ни хозяйственных, ни партийных, ни профсоюзных, а выправлять недостатки, имея в виду одну цель — улучшить дело, обеспечить выправление недостатков и улучшение нашей работы.

Мы должны позаботиться о том, чтобы не было таких случаев, какие были, например, в Кузбассе, о которых теперь так много говорят. Ведь факт, что вредитель Дробнис говорил, что «техническую политику в Кузбассе безраздельно творит Строилов и расстановка основных инженерных кадров проводится им же». Видимо, тут доля правды есть. Это говорит наш враг, но факт, что кое-кто из близоруких хозяйственников чересчур передоверял свою ответственность Строилову, считая, правда, его хорошим и честные инженером, ошибался и в этом, и в том, что передоверял дело подбора кадров и технической политики чужому человеку.

Или, например, вот в Донбассе. Дело идет о т. Ксендзове, члене ВКП(б) с 1918 г., который был недавно награжден орденом Трудового Красного Знамени, был раньше помощником, а теперь является управляющим Бугораевского горняцкого рудоуправления. У него на шахте в рудоуправлении такие диверсионные акты за последнее время были, как взрыв шахты № 1 1 июня 1936 г., затопление шахты № 4 8 июня, завал шахты № 4 8 октября, обвал клети людской в шахте № ... 8 января. Все эти диверсионные акты сопровождались многими человеческими жертвами, а он себе и в ус не дует. И дает вредителю Буркову, до его ареста, характеристику как инициатору стахановского движения на Бугораеве. Несмотря на то, что в отношении главного инженера Макаренко он имел ряд сигналов, он говорит, что это не вредитель, а дурак, а теперь оказывается, выходит дело совсем наоборот (Смех.), когда этот самый вредитель показывает, как дело осуществлялось на практике.

Или вот вам завод, оборонный завод недалеко от Москвы. На протяжении 1933–1937 гг. тут вскрыто пять вредительских организаций, одна за другой. Ведь все-таки это требует особого внимания к работе по подбору кадров и проверке этих хозяйственных органов. И если мы говорим об ответственности для хозяйственных работников, о действительных руководителях, то мы должны прямо сказать: прежде всего и главным образом проверяется действительное руководство по умению подобрать кадры по-большевистски, по умению ими руководить, то есть проверять в работе, помогать в работе, выправлять недостатки, вовремя устранять эти недостатки. Поэтому вопрос о подборе кадров является важнейшим вопросом, на который мы должны теперь направить исключительное внимание. Этому учит нас вредительство.

И третий вопрос — о методе в работе. Товарищи, за последние годы этому вопросу уделялось партией исключительное внимание. Достаточно вам напомнить постановление ЦК и Совнаркома по Донбассу и по железнодорожному транспорту в середине 1934 г., где главный удар был направлен на канцелярско-бюрократические методы в хозяйственной работе и где в этом канцелярско-бюрократическом методе работы партия видела и указывала главный недостаток нашей хозяйственной работы, главную причину плохой работы угольной промышленности и железнодорожного транспорта. И действительно, этот вопрос имеет громадное значение. Против этого ничего нельзя возразить. То, что вопросу о борьбе с канцелярско-бюрократическими методами в работе мы должны и теперь, после фактов вредительства, уделить исключительно большое внимание, это вне спора.

Партия приняла специальное решение в организационном отношении, облегчающее борьбу с этими канцелярско-бюрократическими методами. Вы знаете, что одним из характерных признаков и проявлений этого метода было раздутие функционалки в наших организациях хозяйственных, где разделялась ответственность, где многочисленность органов, параллельно работающих, путающихся друг у друга в ногах, мешала улучшению работы. Мы открыли против этого упорную борьбу и несомненно сделали правильно, борясь с этой функционалкой. (Каганович. Вячеслав Михайлович, я думаю, что функционалка в легкой промышленности была вредительством. Голоса с мест. Правильно!) Да, это был, видимо, союз вредителей и головотяпов, которые нанесли громадный ущерб нашей легкой промышленности, нашей текстильной промышленности. Они тут постарались, и мы не сразу заметили этот акт. А когда заметили и сделали из этого более широкие выводы, ясно, что мы попали в самую точку.

Но в настоящее время нам приходится обратить внимание, на это резолюция пленума специально указывает, на то, что важный, нужный и необходимый принцип единоначалия в нашей хозяйственной работе теперь сопровождается немалыми бюрократическими извращениями. Некоторые хозяйственники поняли принцип единоначалия как принцип, когда безраздельно предоставляется в его распоряжение та или иная отрасль работы предприятия, отрасль хозяйства и что в связи с тем, что партия защищает принцип единоначалия, такой хозяйственник считает необязательным считаться с окружающими его работниками, с их мнением, с их участием в работе, с их помощью, с тем активом, который ведет всю эту повседневную работу. Ясно, что с этим мы ни в коем случае мириться не можем, и борьба с такими извращениями принципа единоначалия имеет громадное значение. Она будет одним из важнейших средств воспитания, большевистского воспитания наших работников как работников, которые умеют не бюрократически, а по-советски, по-большевистски работать и выявлять слабые места, устранять недостатки, двигать дело дальше.

Еще один важный момент, который вытекает из уроков вредительства и который отмечает наша резолюция, на который мы до сих пор не обращали должного внимания, это установление технических правил на предприятиях, регламентация техники, регламентация производства, правильная регламентация с внедрением лучших, наиболее передовых элементов техники и с борьбой против нарушителей этих правил. Вы возьмите всю нашу резолюцию по конкретной хозяйственной части. Она в эту сторону направлена, чтобы внедрить должную регламентацию технических правил, технических инструкций, и личный инструктаж, и повседневную проверку проведения этих правил на практике. Если мы эти правила поставим по-настоящему и будем бороться против нарушения этих правил, мы, несомненно, это дело улучшим. И здесь, конечно, требуется соблюдение дисциплины, соблюдение производственного порядка, умение внедрить передовую и лучшую технику, умение проводить высокие и лучшие производственные нормы. Все это мы должны теперь поставить лучше, чем до сих пор. Это один из важнейших уроков нашего дела.

Главное же средство для борьбы против элементов канцелярско-бюрократического метода — это действительная проверка исполнения, установление такого контроля, такой проверки работы наших хозяйственных органов за выработкой ими директив и особенно за проведением в жизнь этих директив, без которых никакая настоящая борьба с бюрократическим методом в работе будет невозможна. А по этой части у нас грехов, товарищи, очень и очень много. Я приведу пример не из наркомтяжевской области, а из наркомлесовской области. У нас одним из самых отсталых участков, отраслей хозяйства является, несомненно, лесная промышленность, лесозаготовки. Мы с этим делом, несомненно, отстали и должны поторопиться. А это очень туго дается. Настолько канцелярско-бюрократические методы глубоко внедрились в эту отсталую в техническом отношении отрасль промышленности, что себя дают знать очень часто. В самом деле, главная задача заключается в самой перестройке на новые технические рельсы нашей лесной промышленности, лесозаготовок, лесовывозок. Перестроить дело с ручного труда колхозников, крестьян на организацию механизированных работ и создание постоянных кадров, владеющих делом, а не просто надеяться на колхозы. Сегодня рабочий работает, завтра Сезон кончился и рабочий уходит на свои сельскохозяйственные работы. При таком положений рабочий не заинтересован в том, чтобы квалифицировать свой труд.

Я помню, у нас осенью этого года было совещание по лесному хозяйству при ЦК ВКП(б). Только что т. Иванов приступил к работе, и он попал на это совещание, где уже был подготовлен проект для обсуждения. Мы обсуждали там ряд вопросов, сидели два-три дня. В конце, оказывается; мы начинаем обсуждать вопрос, который, собственно, уже решен, по которому есть решение и директива партии и правительства,— по главному вопросу создания постоянных кадров в лесной промышленности.

Важнейшим вопросом в этом отношении, несомненно, был вопрос о переходе к договорам с колхозниками от договоров с колхозами, как это было до сих пор. До сих пор господствовала в лесном деле такая организация: когда нужно иметь рабочих, либо они завозятся из других районов в дальний район, либо с местным колхозом заключается договор на поставку рабочих рук, которые нужны. При такой системе колхоз, несомненно, посылает кого угодно. Выходит, что кадры подбирает не лесная организация, а колхоз. Ясно, что при таком положении с постоянными кадрами дело обстояло плохо. Надо иметь организацию, которая бы ведала действительным подбором людей для лесной промышленности. Значит, нужно заключать договора индивидуально с колхозниками. Отсюда -т- вывод о перестройке работы.

Несмотря на то, что уже в начале 1936 г. соответствующая директива о переходе на договора с колхозниками, с отдельными колхозниками была принята ЦК ВКП(б) и СНК и на эту директиву ссылались некоторые товарищи, и даже сам проект постановления ссылался на эту директиву, на самом деле оказалось, что все забыли о том, что говорится в этой директиве. Они только обсуждали вопрос, допустимо или недопустимо перейти от договоров с колхозами к договорам с отдельными колхозниками. Этот вопрос обсуждался как новый вопрос, и это после того, как почти год тому назад вынесено решение. Сидят начальники главков, трестов, лесопунктов, лучшие стахановцы, а стахановцы не обязаны этого знать, руководители же должны знать, но они об этом забыли, Это значит, что решать решаем, а как проводится решение в жизнь, за этим не следим. Нет элементарной ответственности в проверке своей работы, в знании дела и в исправлении недостатков.

Или возьмите второй момент. Я недавно получил письмо из Наркомсовхозов от заместителя наркома, начальника Политуправления т. Сомса. Неожиданно мы получаем в СНК и КСК письмо от т. Сомса. Я вам его зачту: «Из Центрального планово-финансового отдела Наркомсовхозов арестованы НКВД за участие в контрреволюционной троцкистской работе Преображенский — зам. начальника ЦПФО тов. Майстрового и одновременно являющегося начальником сектора свободного планирования; парторг группы ЦПФО Бармин и Пущин (беспартийный) — начальник группы зерносовхозов». Тут, товарищи, возможно, ничего не поймут, потому что этот документ очень плохо изложен, но смысл таков, что три человека арестованы, четвертый был руководителем, что-то тут неблагополучно, он делает вывод: «можно полагать, что в ЦПФО Наркомсовхозов за время работы вышеуказанных антисоветских лиц велась вредительская работа по созданию тяжелого финансового состояния совхозов».

Все вы знаете, что положение там действительно плохое. Но благодушный нарком т. Калманович, он узнает обыкновенно не первым, а предпоследним, если не последним. (Смех.) Это, к сожалению, мы встречаемся то и дело с такими фактами. Но вот вам и замнаркома. Он сидит года четыре или пять. Начальник политуправления и замнаркома, надо полагать, что там есть, и предлагает — назначить комиссию для проверки. А он-то там для чего сидит? (Голос с места. Совершенно правильно!) Если мы будем так говорить, если будем так вскрывать недостатки, если мы будем таким методом работать, как будут отвечать на это наши враги? Они будут пользоваться нашим бюрократическим отношением к делу, нашей беспомощностью, нашей ленивостью в работе и свое дело будут более эффективно проводить.

Вот, товарищи, на что мы должны обратить внимание. Борьба против канцелярско-бюрократических методов работы, против зазнайства, против снимания с себя ответственности, против того, чтобы не запускать дело проверки исполнения — это важнейшая работа. Мы должны выправлять эти недостатки в работе, тогда дело пойдет лучше. И главный вопрос в нашей практической работе, на который мы должны обратить внимание, это вопрос об улучшении воспитания кадров, в том числе особое внимание обратить на политическое воспитание наших хозяйственных кадров. Во-вторых, на улучшение подбора работников, на хозяйственную работу с полным сознанием того, что руководители отвечают за своих работников, что они сами определяют и решают эти вопросы в первую очередь на всех основных и решающих постах, и на вопрос о борьбе с канцелярско-бюрократическими элементами в методах работы. Если мы на эти недостатки направим должное внимание, мы быстрее всего выправим нашу работу и улучшим дело. Я не касаюсь здесь недостатков партийной и профсоюзной работы тем более, что будет специальный доклад и эти вопросы будут особо освещены. Но само собою понятно, когда мы говорим об уроках, мы должны сделать вывод не только по хозяйственной, но и по партийной и профсоюзной линии.

Товарищи, теперь нередко можно встретиться с такими рассуждениями и разговорами, что вредительство сильно раздуто. Если бы вредительство действительно представляло крупные факты, то у нас не было бы таких успехов, которыми мы гордимся. Успехи нашей промышленности говорят о том, что, дескать, вредительские акты каким-то образом раздуваются. Такое рассуждение, конечно, является грубой ошибкой, ошибкой политической близорукости. Факты говорят о том, что вредительство причинило нам немало ущерба, замазывать эти немалые факты и легкомысленно, и глупо. (Голос с места. Преступно.) Успехи социалистического строительства были бы еще крупнее, если бы мы лучше боролись с недостатками в нашей хозяйственной работе, если бы лучше воспитывали наши кадры, лучше бы организовывали подбор работников в хозяйственный аппарат, если бы руководители решительно искореняли канцелярско-бюрократические элементы в методах работы. Вредителей, в конце концов, кучка, а нас — миллионы. (Голос с места. Правильно!) Их организации нельзя не признать ничтожными и жалкими по сравнению с могучей сетью наших хозяйственных и других организаций.

К буржуазным вредителям, диверсантам и шпионам перешли отщепенцы партии - троцкисты и бухаринцы, но это не больше как догнивающие отбросы буржуазного общества. В наши же ряды вливаются все новые тысячи высококвалифицированных и преданных советской власти специалистов. Рост армии стахановцев отражает великий подъем всего рабочего класса. Насколько сильны наши успехи, зависит от нас самих, от нашего желания поднять работу— это мы знаем по многим примерам. Один из самых ярких среди них — это подъем черной металлургии в последние годы. Благодаря исключительному вниманию т. Орджоникидзе черная металлургия не только выполнила пятилетку в четыре года, но дала такие технические показатели по домнам и мартенам, которые превзошли наметки пятилетки. Наши домны за последние шесть лет подняли свою работу больше, чем на 70%. Наши мартены за этот же срок начали работать лучше, больше, чем на 60%. По всей промышленности рост производительности труда идет теперь гораздо больше, чем в прошлом году. Освоение новой техники двигается быстрее вперед. И в этом залог дальнейших успехов.

Надо помнить, однако, о том, что догнать и перегнать передовые по технике капиталистические страны — это мы еще не осуществили, это дело ближайших нескольких лет. Но нам рано зазнаваться, нам еще придется много и много поработать над тем, чтобы на деле добиться выполнения этой задачи. Выкорчевывание вредителей, диверсантов и шпионов и прочей мерзости из промышленности и всего нашего государственного аппарата — одна из важнейших предпосылок к ускорению этого дела. Вредительская, диверсионная и шпионская деятельность троцкистов и всех их союзников в этом деле свидетельствует о том, что на открытую борьбу с советской властью они уже не могут идти вследствие своей слабости.

По темным дорожкам двурушничества эти господа ходят не потому, что они не хотели бы открытого нападения на социализм и его строителей, а потому, что силы социалистической страны несоизмеримо больше того, что они могут им противопоставить. Они боятся света, а потому живут как двурушники, прикрываясь личиной лояльности и даже преданности советской власти. Но тот факт, что они в течение ряда лет могли незамеченными вести свою троцкистско-вредительскую, диверсионную работу в промышленности и во многих других органах, во всех отраслях нашей государственной работы, во всех наркоматах, показывает, насколько еще велики политические недостатки наших кадров и организаций.

Нельзя мириться с такой политической близорукостью и опасной беспечностью, особенно со стороны тех, кто призван на руководящие посты, на управление ответственнейшими отраслями социалистического строительства. Нельзя мириться с тем, что многие наши хозяйственники не ведут еще настоящей активной борьбы по разоблачению вредительства. Мы имеем мало фактов, где бы хозяйственники были самыми активными разоблачителями вредительских актов. На акты вредительства, диверсии и прочее нам указали органы Наркомвнудела и отдельные работники, отдельные добровольцы. Со стороны же отдельных хозяйственников мы видим, что они способны на торможение этого дела, на сопротивление разоблачению вредительства по своей политической близорукости. В таких условиях боязнь критики и самокритики является проявлением недопустимых бюрократических тенденций, с которыми мы обязаны покончить.

Мы потеряли бы право называться большевиками, ели бы не сделали должных выводов из опасных форм борьбы двурушников с нашей партией, с советской властью и социализмом. Разоблачение вредительства, диверсий, шпионажа со стороны японо-немецко-троцкистских агентов подчеркнуло всю остроту борьбы и серьезность борьбы между социализмом и капитализмом. В наше время враг идет на все средства борьбы ради сохранения капитализма. Разбитый в открытой борьбе, враг темным путем идет на акты вредительства, диверсий и шпионажа, на сговор с фашистами, на все в угоду им.

Мы обязаны ответить ударом на удар, громить везде на своем пути отряды этих лазутчиков и подрывников из лагеря фашизма. Мы знаем, что это отвечает интересам и желаниям не только трудящихся нашей страны, но и рабочих всего мира. Вчера еще мы не допускали, что наши враги из бывших коммунистов докатились до последней черты, что они пойдут на любую измену и предательство в отношении своей родины. Сегодня, после стольких разоблачений и фактов, мы зато лучше вооружены и еще более уверены в своей победе. Острота форм борьбы говорит о безнадежности дела наших врагов, об их бессилии и отчаянии, но и о том, что мы еще больше должны, повысить революционную бдительность, большевистскую сознательность и социалистическую организованность. Только тогда разоблачение подлых антисоветских групп послужит дальнейшему укреплению нашего строительства и обеспечит еще большую победу социализма.

Нечему удивляться, что некоторые из вчерашних наших попутчиков ушли в лагерь врага, превратились в агентуру фашизма. Мы все еще единственная социалистическая страна в кольце капиталистических держав. Наши успехи велики, но именно они все больше озлобляют нашего классового врага, видящего в них приближение своей гибели. Буржуазия, занимающая господствующее положение во всех странах, кроме СССР, вовсе не собирается добровольно сдать свои позиции и уступить власть рабочим. (Голос с места. Правильно!) Она находит еще немало средств для того, чтобы держать в покорности себе и в страхе перед своим могуществом пропитанные буржуазными предрассудками и зараженные неверием в революционные силы группы, особенно из мелкой буржуазии.

Перебежки к врагу особенно понятны перед новыми крупными революционными событиями, когда успехи социализма в СССР поднимают дух среди рабочих всех стран. СССР как великий светоч горит перед всеми угнетенными и эксплуатируемыми. Пример Испании говорит сам за себя. Но нам нужны еще большие и дальнейшие успехи в нашей работе, во всем нашем строительстве, и только тогда мы окончательно вырвем из-под власти преданных капитализму социал-демократов и их помощников рабочие и трудящиеся массы. Мы знаем, что количество наших союзников за пределами Советского Союза растет, что оно велико, что накапливаются силы, которые еще себя покажут во всем деле [борьбы] за коммунизм.

Но мы также видим, что, несмотря на все наши успехи, мы должны в огромной мере усилить нашу работу по дальнейшему подъему нашего хозяйства, по дальнейшему укреплению нашего государства, по выкорчевыванию всех и всяких недостатков в нашей работе, на которые так указывают во многих случаях разоблаченные факты вредительской и диверсионной деятельности наших врагов. Надо еще крепче налечь плечом и двинуть еще решительнее наше дело вперед. Выкорчевывая вредительско-диверсионные элементы из нашей промышленности И из всех наших органов, мы серьезно поможем этому. Мы должны выбить из рук врагов последнее оружие и громить его шаг за шагом, ликвидируя организации вредительско-диверсионной шпионской агентуры капитализма и фашистских стран на советской почве.

От нас ушли те, кто неспособен к борьбе с буржуазией, кто предпочитает связать свою судьбу с буржуазией, а не с рабочим классом. Мы должны радоваться тому, что разоблачен враг в момент, когда идет подготовка к новым боям. И еще до начала этих боев мы должны торопиться доделать это дело, не откладывая его и не проявляя колебаний. Разоблачение и изгнание врагов из действующей армии страны социализма, усиление нашей армии, подъем ее сил — гарантия новых успехов. (Аплодисменты.)

Андреев. Товарищи, до трех часов осталось 35 минут. Тов. Кагановичу потребуется около двух часов. Есть предложение сделать сейчас перерыв и. вечернее заседание открыть в 5 часов вечера (Голоса с мест. В 6 часов.) Тогда лучше в 5 час. 30 мин. (Голоса с мест. Правильно.)

Документов:	31243
Публикаций:	6543
Файлов:	29573

28 февраля 1937 г. Утреннее заседание. Доклад т. Молотова.

Статистика

Облако меток

Информер

Форма поиска

Вы здесь

28 февраля 1937 г. Утреннее заседание. Доклад т. Молотова.

Статистика

Облако меток

Информер