Из речи т. Андреева. 25 февраля 1937 года

Молотов (председательствующий). Заседание пленума объявляю открытым. Слово имеет т. Андреев¹.

Андреев. [Выступление печатается по тексту неправленой стенограммы.]

Товарищи, мы заслушали две довольно пространных речи т. Бухарина и т. Рыкова, прочли довольно пространные письменные объяснения т. Бухарина. Какой же вывод напрашивается в результате всего этого? Мне кажется, что, несмотря на новые показания, которые полностью обличают т. Рыкова и т. Бухарина, несмотря на очные ставки, которые были проведены, они остаются, по-моему, все же на позициях, которые занимали на прошлом пленуме, на позициях отрицания своего участия. Только так можно понять все их объяснения, которые они сделали пленуму Центрального Комитета.

Второй вывод, который напрашивается из этих объяснений, это, по-моему, тот вывод, что т. Бухарин и т. Рыков даже уклоняются от признания самого факта антисоветской деятельности правых элементов, уклоняются от признания этого факта и уклоняются от того, чтобы дать оценку этой антисоветской деятельности правых. Посмотрите документ, который прислал т. Бухарин членам пленума. Есть там хоть какая-нибудь попытка дать оценку всем этим разоблаченным фактам деятельности правых элементов, антисоветской деятельности? Нет, этих попыток нет. Особенно их нет у Бухарина. А между тем, о чем говорят следственные материалы, которые предоставлены всем членам пленума?

Они, мне кажется, прежде всего, окончательно разоблачают правых, разоблачают в том смысле, что никакой — теперь уже ясно, — что никакой разницы между троцкистами и между правыми не было, не существовало этой разницы. Эти следственные материалы со всей очевидностью указывают на то, что в течение нескольких лет правые шли той же дорожкой, как шли троцкисты. Не было между троцкистами и правыми никакой разницы в том, что как троцкисты, так и правые полностью сохранили свои кадры, имели целую систему законспирированных организаций во главе со своим центром и с местными организациями в областях. Нет разницы между троцкистами и правыми и в программных вопросах. Не было этой разницы. Все они сходились на непримиримости к социалистической политике партии и в отношении сельского хозяйства, и в отношении промышленности. Все они сходились — теперь это ясно — на реставраторской программе и в отношении отказа от социалистической индустриализации, и в отношении роспуска, ликвидации колхозов и совхозов в сельском хозяйстве.

Наиболее яркое выражение эта позиция правых, ничем не отличающаяся от троцкистской, наиболее яркое выражение она получила в известной рютинской платформе 1932 г., а наиболее последовательный прямолинейный ученик т. Бухарина — Слепков прямо формулирует, что нам выгоднее американский путь развития. Какая же, спрашивается, после всего этого разница между троцкистами и правыми? Нет, этой разницы не было.

Не оказывается никакой разницы и в средствах осуществления этой программы. Правые избрали уже давно, начиная с 1929 г., ту же тактику обмана партии путем двурушничества. Это теперь с полной ясностью вскрывают такие показания, как показания Шмидта, Угланова, Радина и всех остальных, что они придерживались той же тактики обмана партии, двурушничества, какой придерживались и троцкисты. Из этих показаний становится ясно, что те неоднократные заявления о признании своей неправоты перед партией, своих ошибок и т. д. были только маневром для того, чтобы сохранить себя в рядах партии. Правые, не имея никакой поддержки в массах, пришли к тем же средствам борьбы, к каким пришли троцкисты, — к террору и вредительству.

Из следственных материалов ясно, что дело не ограничивалось только террористическими настроениями, установками и разговорами, а были и практические шаги: следствием вскрыто существование целого ряда организованных боевых террористических групп — Славинского, Афанасьева, Носова, в Саратове существовала группа, — так что дело было не только в установках и в настроениях. Выслеживались маршруты следования машин членов правительства, как это теперь подтверждено следствием. Дело также не ограничивалось общими установками и в отношении вредительства. Правые, как теперь установлено показаниями, вели вредительскую работу и в промышленности — это показывают Яковлев, Козе л ев, Шмидт, и в сельском хозяйстве — об этом говорит Зайцев, об этом говорит Головин — о работе правых на Урале, об этом говорит Белобородов — о вредительской работе в сельском хозяйстве в Азово-Черноморском крае.

Установлены факты вредительства и в отношении рабочего снабжения, результатом чего была «волынка», организованная правыми в Вичуге. Установлены вредительские акты правых, по показаниям Котова, и в отношении социального страхования — пособия выдавались не тем, кому нужно, поддерживалась искусственно безработица, фонды транжирились, расходовались, дела запутывались. Это ясно признал Котов. Значит, правые и тут шли общими путями с троцкистами. Общими путями.

Но только ли дело, товарищи, так сказать, в совпадении этой линии и практике правых с троцкистами? Нет. Следственные данные указывают и на организационные связи с троцкистами, на блокирование правых с троцкистами, что правые работали не обособленно, а в контакте с троцкистами, а в некоторых звеньях прямо переплетались и троцкисты и правые, вместе работали, за компанию, «вместях» работали. Об этом говорят очень многие показания, особенно Белобородова. Головин по Уралу в своих показаниях говорит, что правые сплелись в одно целое с троцкистами в террористической работе и во вредительстве.

Все это говорит о том, что логика борьбы правых с партией привела их к тому же, к чему и троцкистов, что правые так же скатились в эту грязную яму предательства, измены, вредительства, террора, что и троцкисты. Отсюда я, товарищи, и хочу сделать вывод, что и борьба с правыми должна быть аналогична борьбе с троцкистами. Вот общий вывод, который напрашивается из того следственного материала, который представлен в распоряжение пленума Центрального Комитета.

Но в каком отношении ко всему этому находится Бухарин и Рыков? Этот конкретный вопрос стоит сейчас на пленуме Центрального Комитета. Я думаю, что период с последнего пленума внес дальнейшую ясность и накопление новых данных о том, что и Бухарин и Рыков не могли не знать, как о том, что делалось в лагере троцкистов и зиновьевцев, так и особенно в рядах своих сторонников.

Прежде всего стоит вопрос о том, что существуют до сих пор известные показания троцкистов и зиновьевцев, спрашивается: эти показания опровергнуты и Бухариным и Рыковым? Они существуют, эти показания, опровергнуты эти показания или нет о связях троцкистов с правыми, о том, что правые знали, что делается у троцкистов, о том, что троцкисты показывают на существование центра правых? Так вот, первый вопрос, который стоит, это — опровергнуты ли эти показания троцкистов и зиновьевцев? Нет. Несмотря на очные ставки, несмотря на то время, которое было дано, несмотря на выступления, которые тут были, эти показания остаются не опровергнутыми. Они остаются существующим фактом. Больше того, за этот период три члена центра признали эти показания троцкистов и зиновьевцев.

Смотрите, что показывает Угланов, смотрите, что показывает Шмидт, участники центра правых. Они целиком подтверждают то, что показывал Пятаков, то, что показывал Радек, то, что показывал Каменев. Они подтверждают эти показания. Ясно теперь, что и Томский подтверждал эти показания троцкистов о связях с правыми, целиком подтверждал. Он полуподтвердил это своим выступлением на ОГИЗ’е, стенограмма эта существует, а окончательно подтвердил, я считаю, своим выстрелом, окончательно подтвердил эти показания, потому что незачем ему было иначе стреляться.

Три члена правых подтвердили показания троцкистов и зиновьевцев. Вот этот факт, товарищи, существует, от него нельзя уйти всякими оговорочками, нельзя от него уйти. Ясно теперь, что и Рыков, и Бухарин знали, не только знали, а были связаны с троцкистами и зиновьевцами. Были связаны. У Рыкова и Бухарина остается только один до сих пор аргумент, который они употребляли и на прошлом пленуме: «оклеветали». Но, товарищи, этого аргумента теперь недостаточно. Одного этого аргумента недостаточно, просто потому, что известно, что этим аргументом очень широко пользовались троцкисты и зиновьевцы; Пятаков и Радек пользовались этим аргументом, а что потом оказалось?

Известно и другое обстоятельство, что многого троцкисты и зиновьевцы, осужденные не сказали. Это ясно теперь, многое они унесли с собой, теперь раскапывать дополнительно приходится, многого не сказали. Но то, что они сказали, то оказалось правдой. Ни одно показание, которое было дано троцкистами, ни одно показание не оказалось ложью. Все подтвердилось (Постышев. Правильно.) на всех людей, на которых они показывали, оказалось правдой. Вот этот факт тоже существует. И я считаю, что первый вывод, который напрашивается сам собой: показания троцкистов не опровергнуты ни Бухариным, ни Рыковым, а значит, они существуют. Они, эти показания, обвиняют и Бухарина и Рыкова.

Но если здесь употребляют в качестве аргумента «оклеветали», то теперь есть еще более серьезные, более многочисленные показания правых из числа самых близких людей, из числа учеников и Бухарина и Рыкова. Тут уж нельзя отделаться аргументом «оклеветали», нельзя отделаться аргументом, что оговорили. Оговорить можно одному-двум человекам, но когда все показывают, тут уже оговора не может быть. Все показывают — куда ты уйдешь? Все показывают. Во-вторых, какой же, собственно, смысл — вот вам задавали этот вопрос — какой же смысл этим людям оговаривать самих себя? Прежде всего, нет никакого смысла (Шкирятов. Конечно.), что это, сплошь сумасшедшие люди? Пока что т. Рыков нашел одного сумасшедшего — Нестерова. В отношении остальных он не выдвигает этого. Спрашивается, какое же основание этим людям топить самих себя, показывать на самих себя?

Это первое, на что и т. Бухарин не ответил, когда ему задавали вопрос. И второе — какой смысл топить, оговаривать близким людям, ученикам, помощникам, десятки лет работавшим вместях с Бухариным и Рыковым, какой им смысл оговаривать вас, т. Бухарин и т. Рыков? Никакого смысла нет. Я считаю, что тут может быть только один ответ, что эти люди, которые дали вот эти показания, розданные членам ЦК, эти люди, припертые фактами к стене, не в состоянии уже больше скрывать вашу роль в организации правых. (Шкирятов. И не все сказали.) Они сказали не все, но они сказали то, что дает нам основание считать вас руководителями правой организации. (Шкирятов. Правильно.) Таким образом, многочисленные факты встреч, всех этих самых установочных разговоров и связей Рыкова и Бухарина с разоблаченными правыми террористами и вредителями остаются не опровергнутыми ни Рыковым, ни Бухариным. Не опровергнуты, значит, они были. Значит, эти встречи, это руководство было.

Третье обстоятельство, которое нам необходимо иметь при рассмотрении вопроса, которого отчасти уже касался Микоян, это то, что кое о чем говорят уже и собственные признания Бухарина и Рыкова. Первое — известно, что на прошлом пленуме т. Бухарин категорически отрицал свои встречи с Куликовым после 1929 года. На очной ставке и потом на теперешнем пленуме он уже признает, что в 1932 г. он встречался с Куликовым. Он объясняет это забывчивостью. Нет, т. Бухарин, это не забывчивость. Это значит, что уже припертому к стене нельзя уйти от фактов этой самой встречи. Нельзя. Это объясняется не забывчивостью.

Второй факт. Тов. Бухарин заявил, что он с 1929 г. прекратил всякую борьбу с партией, а теперь, оказывается, выявляется новый период до 1932 г., когда у него оставались известные разногласия в переходный период. (Шкирятов. Двойственность он сказал.) Чего же, спрашивается, стоят ваши заявления в 1929, 1930 г. о том, что вы полностью порвали с оппозицией и перешли на позиции партии? Этот факт говорит о двурушнической подаче этих самых заявлений. (Голос с места. Правильно.)

Третий факт в отношении Бухарина. Он заявил о том, что он порвал с молодыми, со своими учениками, давно их не видел и т. д. А теперь в заявлении что мы читаем? Он говорит: «Я смотрел сквозь пальцы на группировку у молодежи, на разговоры о том, что все же кадры нужно придержать. Я лишь иронизировал по поводу кадришек, думая, что если я займу крутую линию, то от меня все эти люди уйдут». Дело не в забывчивости. Дело в том, что припертый фактами, он вынужден уже кое-что признавать. Вынужден.

Рыков то же самое, будучи припертый фактами, вынужден признать уже кое-что, чего он раньше не признавал. Раньше он отрицал всякие встречи, всякие политические разговоры с правыми террористами и вредителями. А теперь вынужден был признать свою встречу с Радиным и политическую беседу с ним. Факт это или не факт?

Второе признание, которое он вынужден был сделать о том, что они собирались и читали рютинскую платформу. (Рыков. Я это не отрицал.) А мы это помним, что он утверждал, что слыхать не слыхал и видать не видал. (Шкирятов. Верно, на пленуме отрицал.) А теперь смотрите, собирались, читали вместе эту платформу. Я думаю, что теперь на основании данных показаний вообще миф об этой рютинской платформе исчез, он распался, этот миф. (Голос с места. И о дикой группе). Он больше не существует. Действительные творцы рютинской платформы налицо установлены — это был правый центр в составе Рыкова, Томского, Бухарина, Угланова, Шмидта. Они были настоящими творцами рютинской платформы, а не кто иной, иначе зачем же нужно было прятать факт, что читали рютинскую платформу, обсуждали? Нужно было передать в ЦК о существовании этой платформы. Это сделано не было, это была стратегическая хитрость, назвать эту платформу рютинской, потому что это была стратегическая хитрость, которую теперь полностью раскрывают показания и Угланова и Шмидта.

И вот, разрешите мне, так как это дело очень важное: рютинская платформа, как известно в 1932 г. с полной отчетливостью формулирует и программные и тактические установки правых. Программные в том отношении, что дело надо вести на ликвидацию колхозов, на ликвидацию социалистической индустрии, а тактические, что дело надо вести на то, чтобы убрать нынешнее руководство — ставился вопрос о терроре.

Вот что Шмидт говорит. Так как показание это вам не роздано, не успели еще раздать, то я его поэтому оглашу ввиду особой важности: «Дело было в 1932 году. Было решено, что настал момент подвести итоги всей борьбы предшествующего периода, уяснить для себя и дать ответ нашим единомышленникам на волнующие их вопросы, касающиеся настоящего и будущего. Эти ответы и нашли выражение в этой так называемой рютинской платформе. Вопрос следователя: Почему так называлась? Ответ: По той простой причине, что в составлении этой платформы участники нашей организации Рютин, Галкин и другие играли сравнительно подчиненную роль, это по существу были подставные лица. Действительными же авторами этой платформы были члены центра: Рыков, Бухарин, Томский, Угланов и я — Шмидт». (Постышев. А у них духу не хватает сказать.) Дальше. «Следователь: Вопрос о составлении документа кто формулировал? Шмидт: Были даны программные и тактические установки на одном из совещаний центра в начале 1932 г. на даче у Томского в Болшеве, в принятии этого решения участвовали: Бухарин, Рыков, Угланов, Томский и я — Шмидт. Здесь были сформулированы основные положения, затем отражены в платформе и поручено по соображениям конспирации через Угланова оформить, это было поручено Рютину. Он должен был оформить в виде проекта. Повторяю, что основные установки для документа были даны на этом совещании членами центра.

В августе 1932 г. в связи с тем, что текст платформы был готов, на даче у Томского собрались: Рыков, Угланов и я — Шмидт. Бухарина, кажется, не было, он в это время был в отпуске. Но независимо от его отсутствия он вместе с остальными членами центра, в том числе со мною, в начале 1932 г. формулировал основные положения содержания платформы. Больше того, осенью 1932 г. Томский сказал, что после возвращения Бухарина в Москву, он, Томский, ознакомил Бухарина с платформой, содержание которой Бухарин одобрил. Само обсуждение текста платформы на августовском совещании я застал уже в конце, т. к. я пришел с опозданием. Из отдельных выступлений я запомнил выступление Рыкова, который считал экономическую часть слабой, а часть, касающуюся террора, написанной хорошо и правильно. Томский говорил, что это можно исправить, главное не в экономической части, а в разделе о терроре, а эта часть изложена правильно, не стоит спорить. Я поддержал Томского, и текст был одобрен. Текст был принесен Углановым и им был унесен. При мне зачитывались пункты и шло обсуждение. Вопрос следователя: Почему платформа получила название рютинской? Ответ: Исключительно по соображениям конспиративным. Было обусловлено, что в случае провала нужно будет изобразить эту платформу как творение локальной группы Рютина—Галкина. Сам Рютин дал на это согласие полностью, чтобы окончательно перестраховать членов центра правых в смысле непричастности к этой платформе. Вы в самой платформе найдете места, слегка лягающие вождей правых». (Шкирятов. Да, это есть там.)

Так в 1932 г. не были вскрыты действительные авторы этой платформы. Вот, товарищи, вся эта механика, вся стратегия, которую теперь один из членов центра ясно раскрыл. Она теперь ясна полностью, вот правда-матка, от которой уйти никуда нельзя.

Но я хотел сопоставить еще одно немаловажное обстоятельство, общеизвестный факт, это поведение лидеров правых, т. е. Томского/Бухарина, Рыкова, Смирнова, Угланова, Шмидта и всех прочих и остальных правых, их поведение. Товарищи, их поведение, одно то, что надо вспомнить их поведение во время великого перехода, который партия совершала с 1928 по 1937 год. В чем выразилось их участие в этом великом переходе? Ведь одно поведение о многом говорит. (Постышев. О вредительстве.) В стране кипела работа, каждый, кто был сердцем и душою предан партии, он горел на этой работе.

В стране шла коллективизация, ликвидировали кулацкий класс, шла социалистическая индустриализация, стахановское движение, подготовка новой Конституции. А где же были правые? В чем же проявилась их политическая активность, участие во всех этих больших делах, на всем этом большом переходе, который совершала партия? В чем выразилась их роль? (Постышев. В предательстве и вредительстве.) И если сопоставить теперь поведение Сокольникова, поведение Серебрякова в этот период, то чем отличается, спрашивается, поведение Томского и Бухарина от этого самого поведения Сокольникова и Серебрякова? Ничем, абсолютно ничем. (Голос с места. Два сапога пара.) Если сравнить, то они целиком тут себя сравняли. Ясно, нет основания думать, что правым мешали присоединиться к этому великому движению в стране. Ничего подобного. Партия сделала все для того, чтобы дать возможность этих людей сохранить на очень больших постах, дать возможность включиться в это движение.

Нет оснований также думать и о том, что люди перешли в лагерь обывателей, решили отдохнуть от большой политической работы, устали и т. д. Чепуха это все, чепуха! В чем же дело? Дело в том, что люди за собой мосты не сожгли, разоружиться — не разоружились, у них оставалась полностью вера в свою правоту, т. е. в свою реставраторскую программу — именно это их соединило больше с троцкистами, чем с партией, — оставалась общая основа с троцкистами — ненависть к руководству партии и советской власти, сохранились все связи, все окружение. Вот что мешало им слиться с этим движением, которое у нас в стране было, и той работой, огромной работой партии, работой советской власти. Вот что им мешало включиться в эту самую большую работу.

Теперь в свете этих самых показаний разоблаченной работы правых, теперь совершенно ясна вся подоплека этой политической пассивности, ясна подоплека всего этого дела. Это была не пассивность, это была враждебность, (Буденный. Совершенно правильно.) Это была враждебность, занятая к линии партии, с одной стороны, и, с другой стороны, они были заняты другой работой, совсем другой работой, — вот объяснение этой самой пассивности. (Буденный. Совершенно правильно.) Я еще хотел одно обстоятельство взять к рассмотрению. Немыслимо, по-моему, чтобы Нестеровы, Радины, Цетлины, Ягломы и другие люди, преданные, а мы же знаем многих из них, люди, преданные Томскому, Бухарину по соответствующей линии, преданные от начала до конца, чтобы эти люди пошли по пути троцкистов, немыслимо, чтобы они самостоятельно пошли по этому пути, немыслимо, чтобы они пошли по этому пути, если бы Бухарин, Рыков, Томский, Угланов сопротивлялись бы этим людям, их настроениям, — немыслимо, чтобы пошли. А где же хотя бы один факт, известный ЦК, когда Рыков, Бухарин останавливали бы своих людей, где же хотя один факт, доведенный до Центрального Комитета, что они сопротивлялись этим террористическим, вредительским, антисоветским настроениям — ни одного этого факта нет.

Сомнительно, чтобы все эти кадры правых, теперь схваченные, уличенные на вредительской работе в террористических группах и т. д., сомнительно, чтобы эти самые кадры правых действовали так уверенно и самостоятельно без своих генералов, — я этому не верю, товарищи, как бы тут ни говорил, ни клялся Бухарин и Рыков.

Вот все это сопоставление основных фактов, показаний, их поведения лично меня приводит к твердому убеждению, что Бухарин и Рыков знали о предательской работе троцкистов. (Постышев. Безусловно.) Знали, были с ними связаны. Что Бухарин и Рыков не только знали о деятельности правых элементов, но очень осторожно, очень тонко оставались руководителями этих правых элементов, до последнего времени оставались их руководителями, поддерживали с ними связь, поощряли их в антисоветской деятельности и толкали их на преступления, толкали этих людей на преступления, — в этом я убежден, как бы тут ни отрицали Бухарин и Рыков.

Чего, спрашивается, стоят после всего этого заявления и намеки Бухарина и Рыкова, что не дают, дескать, оправдаться, не верят нашим клятвам и т. д. (Эйхе. Перестали верить, слишком долго верили.) Нет, нет, по отношению к вам партия и Центральный Комитет дали достаточный срок, более чем достаточный срок и средства, чтобы разоружиться и оправдаться.

Никому такие сроки не были предоставлены из оппозиционеров и врагов, партия никому, как вам, таких сроков не предоставляла. Партия сделала максимум того, чтобы вас сохранить в своих рядах, сколько было потрачено усилий, сколько было потрачено терпеливости в отношении к вам со стороны партии и, особенно, я должен сказать, со стороны т. Сталина. (Голос с места. Правильно.) Да, именно со стороны т. Сталина, который призывал, постоянно предупреждал, когда те или иные товарищи, когда те или иные местные организации ставили вопрос, как говорится, «на попа» в отношении правых и когда поднимался вопрос в ЦК, т. Сталин предостерегал от излишней торопливости, он нас всегда предупреждал. Однако вы злоупотребили этим доверием партии. (Голос с места. Обнаглели.) Злоупотребили всем этим отношением партии к вам и вместо того, чтобы полностью разоружиться и сжечь за собой мосты, использовали методы двурушничества и обманов партии, вместо того, чтобы помочь партии разоблачить троцкистов, зиновьевцев. (Буденный. И себя.) Правых контрреволюционеров вы прикрывали, были связаны с этими врагами советской власти и партии.

Я спрашиваю товарищей, чего же стоят после этого все эти клятвы, слезы Бухарина, перемешанные с враньем, перемешанные с попыткой продолжать бороться с ЦК голодовкой, угрозой смерти и т. д., чего стоит все это, перемешанное вместе? Ясно, что человеку, людям, у которых совесть чиста, им эти средства не нужны. (Буденный. Правильно.) Все ваше поведение подтверждает, что вы попались с поличным, и куда гораздо честнее было бы притти и сказать ЦК: «Да, мы попались, мы виноваты в том-то и в том-то, судите нас». Куда честнее было бы такое поведение, чем эти бесконечные выкрутасы. И вы еще имеете смелость требовать от партии к вам доверия, чтобы вам поверили на слово, слишком серьезные уроки партия извлекла из троцкистской, антисоветской работы, из предательства троцкистов, зиновьевцев, правых, леваков, слишком серьезные уроки извлекли мы на всем этом, чтобы дальше верить на слово. Не можем мы на слово вам поверить.

Я кончаю и думаю, что, товарищи, ЦК партии располагает достаточными данными не только к тому, чтобы вывести и Бухарина и Рыкова из состава ЦК и исключить из партии, но и передать дело следственным органам. (Голоса с мест. Правильно, вот это правильно.)