Глава пятая. Способы и техника связи германской агентурной службы.

Роль шведских посольств и консульств в системе связи германской агентурной службы. - Поразительная осведомленность немцев, - Специальные коды, - Служащие "Международного общества спальных вагонов". - Объявления в газетах. - Газетные опечатки. - Наклейка почтовых марок на письмах. - Цвет открыток, конвертов и сорта бумаги. - Тайнопись. - Применение аэропланов для доставки агентов в тыл противника и обратно. - Почтовые голуби.

Говоря о германской разведывательной деятельности из Швеции на Россию, мы уже указывали на пересылку шведским посольством и консульствами германских разведывательных телеграмм, зашифрованных германским шифром. Надо полагать, что подобную услугу шведы оказывали немецкой разведке и в других, кроме России, странах. Такой способ связи имел колоссальное значение для германской разведывательной службы и давал ей возможность почти всегда быть в курсе всех событий в странах своих противников. Все данные говорят за то, что шведские заграничные учреждения передавали шифровки агентов германской разведывательной службы вне всякой очереди и в весьма срочном порядке.

Известны случаи, когда германское командование узнавало распоряжения русского верховного командования на несколько дней раньше, чем русские войска, которым это распоряжение направлялось для исполнения.

"Многое, что говорилось и делалось в центральных управлениях в Петрограде", - пишет А. С. Лукомский¹, - "и многие распоряжения высших штабов доходили до немцев скорей, чем до русских войск, до которых они относились.

"Известны случаи, когда на германских позициях выставлялись плакаты, в которых сообщалось о предстоящем передвижением частей, стоявших перед немцами. И действительно, через день-два такое распоряжение получалось.

"Впоследствии выяснилось, что германцы действительно были хорошо осведомлены не только о том, что делается у нас на фронте, но и в глубоком тылу".

Со шведскими заграничными учреждениями германская разведка связывала лишь вполне надежных агентов и целые агентурные организации. Весьма вероятно, что шведские дипломатические учреждения за границей использовались для пересылки письменных донесений агентов в шведской дипломатической почте, так же, как и для пересылки агентам денег и заданий германской разведывательной службы.

Также весьма вероятно, что при шведских дипломатических учреждениях за границей находились под видом сотрудников представители германской разведывательной службы, ведавшие всей техникой связи.

Есть основания предполагать, что такую услугу Германии оказывали и греческие официальные учреждения в России и союзных странах, - греческие посольства и консульства пересылали в своей дипломатической почте особо секретные материалы германской разведки.

С агентами менее верными и надежными или еще недостаточно проверенными, связь поддерживалась другими весьма разнообразными способами. Контрразведке союзников и русской удалось раскрыть часть этих приемов и способов. На них мы сейчас и остановимся.

В начале 1916 г. французский морской атташе в России сообщил русскому Генеральному штабу о следующем способе связи германской разведывательной службы, ставшем известным французской контрразведке, и относившемся к передвижениям Балтийского флота.

Названия различных русских военных судов писались одно за другим в порядке, данном в "Deutsche  Flottenbuch" на расстоянии 1/2 сантиметра друг от друга. Этот ключ прикладывался к почтовой открытке, и агенты ставили карандашом маленькие точки в месте, совпадавшем с названием определенного корабля, указывая этим, что данный корабль находиться в месте, откуда послана открытка.

Если точка находилась слева, - судно стояло в самом порту; если она была справа, - судно было в море или на рейде.

Два последних деления были предназначены для миноносцев и подводных лодок.

Таким образом, агенту нужно было только помнить названия судов по порядку и соблюдать расстояние в 1/2 сантиметра, чтобы иметь возможность, не перевозя ни малейшего компрометирующего клочка бумаги и не возбуждая подозрений, ежедневно осведомлять Стокгольмский центр о передвижениях русского флота.

Кроме того, для сношений со своими шведскими пунктами, агенты германской разведывательной службы применяли следующие приемы и способы.

Они посылали написанные по специальному коду письма на условные адреса, главным образом, на адреса торговых фирм, транспортных контор и частных лиц, которые передавали их далее в руки заинтересованных лиц, или, переложив в другой конверт, пересылали в Германию по обычной почте. Для этой цели германской разведывательной службой было создано в Копенгагене специальное бюро, носившее имя "Хофман, Банг и Гутар".

Для этой цели использовался также целый ряд шведских, датских и норвежских торговых фирм.

Помимо писем, в те же адреса посылали условные кодированные телеграммы.

Использовались также для пересылки секретных документов разные служащие коммерческих пароходов.

Для перевозки донесений и документального материала из воюющих стран в нейтральные, германская агентурная служба пользовалась услугами проводников "международного общества спальных вагонов" и матросов торговых и пассажирских пароходов.

В русской цензуре почтовой корреспонденции германская разведывательная служба имела своих агентов. Как только какой-либо условный адрес становился известным русской контрразведке, моментально германская разведывательная служба получала предупреждение. Как известно, русская контрразведка время от времени передавала в цензуру списки заподозренных адресов. Эти списки агентов сейчас же становились известными немцам, и те меняли передатчиков.

Вначале германской разведкой применялись коды, основанные на условных выражениях, взятых из обихода.

Вот для примера одно из таких донесений:

"Дорогой Костя! План удался, и тетя на брак согласилась. Конечно, перевозки вещей не избежать, но я достал справки: все обойдется не дороже 500 руб.; передам подробности лично. Опущу это письмо на вокзале и во вторник получишь его не позже 5 часов дня. Целую тебя. Твой Андрей".

Если же на этот чисто обывательский текст положить карточку с соответствующими прорезами, то получается следующий текст:

"План перевозки достал. Обойдется 500 руб. Передам лично на вокзале во вторник 5 часов".

Затем немцы перешли на коммерческие термины с употреблением цифр, но когда цензура перестала пропускать письма и телеграммы с цифрами, условная роль последних отпала.

Для сношений по телеграфу агенты германской разведывательной службы старались вербовать курьеров или других служащих какой-либо торговой фирмы или технического предприятия, преимущественно из числа известных на русском телеграфе, как постоянно приносивших деловые телеграммы. При содействии таких лиц агенты отправляли свои кодированные телеграммы заодно с чисто деловыми телеграммами фирмы. Первое время в русской цензуре специалистов коммерсантов и техников не имелось, и поэтому эти телеграммы раскрывать было нелегко, даже такие, в которых агенты "покупали" или "продавали" или "высылали" технические предметы, не принятых в обиходе размеров или по неправдоподобным ценам.

Для ускорения передачи того или иного сообщения, германские агенты нередко применяли смешанные приемы связи. Так, например, из Петрограда передавали сообщение до возможно ближайшего к границе пункта по телеграфу, далее сообщение шло ручной почтой, а затем в Швеции снова по телефону или телеграфу передавалось из какого-либо шведского города прямо в Германию.

Более же надежные, проверенные и важные агенты пользовались, как мы рассказывали выше, Датским Кабелем для передачи своих донесений непосредственно из Петрограда в Берлин. В конце 1916 г. немцы лишились этой быстрой и удобной линии связи.

Известно также, что германская разведывательная служба пользовалась для передачи сведений газетными объявлениями. В заранее условленных газетах помещались условные кодированные объявления. Абонентом такой газеты состоял агент связи в каком-либо шведском пограничном пункте. Получив газету, он расшифровывал объявление и по телефону передавал его в Стокгольм. Для этой цели германская разведывательная служба пользовалась главным образом газетой "Новое Время". Этот же прием немцы практиковали и на западе.

Одно время во французских газетах, в связи с французским отступлением, начали появляться объявления, по которым разыскивались родственники, например:

"Поль и его семья из Эперней просят сообщить о себе г-жу X из Варен, репатриированную 25 октября. Писать 34, ул. и т. д.".

В расшифрованном виде это объявление имело следующее содержание:

"34 пех. дивизия, укомплектованная и вооруженная, в полном составе 25 сего месяца покинула Эперней и направилась через Сент-Менегульд в Варен".

В "Таймсе" однажды обратило на себя внимание английской контрразведки объявление о продаже собаки. В действительности же в нем сообщалось о переброске дивизии из Салоник в Египет.

В 1916 году во французской армии весьма широкие размеры приняло так называемое "крестничество". Заключалось оно в том, что солдаты посредством объявлений в газетах искали себе "крестных матерей", оказывавших им "моральную и материальную поддержку". С другой стороны, женщины отыскивали себе "крестников" среди солдат также посредством объявлений в газетах. Германская агентурная служба моментально применилась к создавшимся условиям и начала пользоваться такого рода объявлениями в своих целях. Посредством их передавались не только донесения, но и производился сбор необходимых сведений и вербовка агентов.

Практиковалась также ссылка на газетные объявления в телеграммах. Делалось это, примерно, следующим образом. В газете появлялось объявление о смерти Антона Андреевича Андреева. Агент, имея три адреса передатчиков и каждый раз варьируя адрес, текст и подпись, мог послать телеграмму по каждому адресу 125 способами, а на три адреса - 375, что представляет уже код для 375 донесений заранее условленного текста.

Кроме того, в распоряжении агентов были еще следующие приемы связи:

- Путем опечаток в газетах. Для этого подкупался наборщик, набиравший как бы по ошибке среди текста ряд букв или цифр, имевших условное значение.

- Путем отметок букв в газетах. Условленная заранее статья (напр., иностранный отдел, театральная рецензия в определенной газете) снабжалась проколами или черточками под буквами, при чем эти буквы составляли или прямо секретный текст, или кодированное донесение. Газета посылалась за границу или непосредственно агентом или же он входил в соглашение с лицом, выдавшим рассылкой данной газеты.

- Путем присылки в редакцию газеты писем для напечатания. Эти письма составляли кодированную передачу какого-либо сведения..

- Путем наложения почтовой марки на письме. Различно наложенная марка давала 128 разных донесений по коду.

- Путем текста, мелко написанного под маркой.

- Путем сообщения метеорологических данных, биржевых или рыночных цен и т. д., при чем данные эти всегда соответствовали действительности, а кодирование донесений достигалось расположением этих данных в определенном порядке.

- Путем пометок на тюках товаров, отправлявшихся за границу другими лицами, непричастными к делу шпионажа.

- Путем записывания донесения на боковой стороне колоды карт, подобранной в известном порядке. После написания колода тасовалась.

- Знаками на белье, под видом пометок, обычно ставящихся прачками.

- Расположением в бумажнике бумажных денег по порядку и ценности. Это - так называемый "короткий код".

- Узелками на нитках или шпагате, которыми обвязывались свертки. Расстояние между узелками представляло кодированное донесение. Применялись и кисточки у турецких фесок, состоявшие из ниток разной длинны с узелками.

- Помещением донесения в тюбики с краской, зубной пастой и т. д. Краска или паста из нового тюбика немного выдавливалась, в тюбик вдвигалось свернутое в тоненькую трубочку донесение, и тюбик надавливался снова, чтобы краска закрыла входное отверстие тюбика.

- Путем фиктивных счетов и записей расходов. Записанные расходы в действительности представляли собой зашифрованные донесения.

- Отметками в каталогах предметов, якобы выбранных для покупки.

- Записыванием донесений на этикетках разных флаконов, бутылок и туалетных принадлежностей, при чем этикетки после этого снова наклеивались на прежнее место.

- Вышиванием узоров на материи, столовом белье и т. п. Число и расположение стежков составляли код или шифр.

- Набросками узоров, якобы для вышивок, просто рисунками пером, где черточки, помещенные в определенном направлении, имели значение по азбуке Морзе.

- Помещением донесений, свернутых в тонкую трубочку, в папиросы.

- Путем прикрепления клочка газеты, с отмеченными буквами, внизу к подножке почтового вагона, шедшего к границе.

- Помещением донесений в тросточки, имевшие внутри пустое пространство, в зонтики, вечные перья, карандаши, в хлеб, колбасу, фрукты и т. п. (Женщины перевозили иногда донесения в прическе, в корсете вместо вынутых пластинок, в месячных повязках, в половых органах и т. п.).

- Пометками на ногтях рук или ног.

- Записыванием текста на внутренней стороне спичечных коробок, которые для этого разламывались, а потом снова склеивались, или же под отклеенной для этой цели этикеткой спичечной коробки.

- Булавочными проколами по трафаретке в носовых платках и белье.

- Путем проколов в распоротых для этого мягких или крахмальных воротничках или манжетах.

- Путем подклеивания донесений в переплет книг.

- Коллекцией почтовых марок, подбор, расположение и цена которых составляли шифр.

- Соответственно подобранными коллекциями образцов.

- Путем проглатывания бумажки, заключенной в маленький капсюль, не поддающийся действию желудочных кислот.

- Надрезами на краях письма. Так, напр., надрезы или надрывы на 4 сторонах листа обозначали направление части войск, уходящей из данного места; количество войск указывалось число надрезов, черточек, точек и т. д.

- Мелко написанные бумажки клались на конверт и заливались сургучной печатью.

- Цветом открытки, конверта и сортом бумаги, имевшими условное значение. Напр., красный конверт обозначал начало отправки войск, зеленый отмену этой отправки и т. д.

- Открытками с видами городов, домов и т. д. с отметками крестиками и стрелками, якобы дома, где живет посылающий открытку, а на самом же деле с отметками по специальному трафарету.

- Подчеркиванием и оттеснением по азбуке Морзе рисунка на открытках с видами.

- Применением нарочно испорченной пишущей машинки, в которой некоторые буквы писались немного выше или ниже нормальной строчки. Такой текст производил впечатление текста, написанного на обыкновенной разработанной машинке, а между тем, число букв, выходящих из общего уровня, в каждой строчке имело значение числового шифра. Такое же значение имело в других случаях расстояние таких букв от краев бумаги; или же расстояние таких букв одной от другой имело значение по азбуке Морзе.

- Применением для шифровых записей каталогов нот или граммофонных пластинок. В таких каталогах обычно против каждого названия имеется свой номер, при чем число таких номеров очень значительно. Эти номера и служили в качестве шифра.

- Записыванием, якобы, рукописных нот на нотной бумаге. Ноты имели значение по азбуке Морзе и другим кодам.

- Записями кривых температур больного.

- Отправлением за границу человека, обладавшего данными, которые соответствовали коду. Так, например, количество имевшихся при нем денег, костюмов, сорт материи, цвет ее, количество воротников, платков, число чемоданов и свертков, приметы, возраст и т. п., - все это, вместе взятое, давало тысячу возможностей для применения условного кода. Иногда этот человек и не знал, что он является "живым кодом".

Можно было бы привести бесконечное количество таких примеров. Изобретательность немцев в этом отношении была безгранична и проявлялась в самых различных и неожиданных областях. Так, в Париже во время войны была арестована немка, переписывавшаяся со своей подругой в Голландии. В своих письмах немка эта с восторгом описывала всевозможные эпизоды из жизни разных птиц. Расследование установило, что таким способом она пересылала сообщения о результатах бомбардировки Парижа германскими цеппелинами².

Во время войны английской контрразведке удалось совершенно случайно натолкнуться на такой прием германских разведчиков.

Два офицера германского флота пробрались под видом торговцев сигарами в Англию. Оба они пользовались иллюстрированными каталогами сигар, как условным кодом, по которому пять сортов сигар, соответствовали пяти типам военных судов. Так, например, очень толстые сигары соответствовали броненосцам, толстые и средние - разным крейсерам, мелкие - истребителям и миноносцам, самые тонкие - подводным лодкам. Оба офицера порознь объезжали Англию и обо всем виденном сообщали в Голландию по телеграфу следующим образом:

"Гарвич. Прошу прислать 1200 гаванна № 2, 600 № 3 и 2000 пол-Корана. Это обозначало:

- "В порту теперь находятся: 12 броненосных крейсеров, 6 легких крейсеров и 20 подводных лодок".

На западном фронте во время войны не было никакой возможности послать по почте письмо из прифронтовой полосы без цензуры. Достаточно же было малейшего подозрения со стороны цензуры, чтобы письмо было направлено в лабораторию и, таким образом, агент мог провалиться. Нельзя было также перевозить при себе письма из прифронтовой полосы в тыл, ибо проезжавшие обыскивались самым тщательным образом. Лишь офицеры не подвергались обыску. Этим обстоятельством пользовалась германская агентурная служба. Французская контрразведка знает много случаев, когда разные молодые женщины под всевозможными предлогами просили уезжавших с фронта в Париж офицеров довести до Парижа их письма и опустить в почтовый ящик. (Письма, адресованные в Париж и опущенные там же в ящик, как местные, цензуре не подвергались). Есть данные, что в этом отношении "прекрасный пол" пользовался большой услужливостью со стороны французских офицеров. Так, например, известен случай, когда один английский офицер привез из Италии в Париж в своем автомобиле американскую артистку, подозревавшуюся французской и английской контрразведками в шпионаже и высланную перед этим из Франции.

Особое место в приемах связи германской разведывательной службы занимала тайнопись.

В первое время войны немцы применяли примитивные химические тайнописи (слюна, вода, сухое перо, лимонный и луковый сок и т. д.), поручая такие способы сообщения неиспытанным и непроверенным агентам, и тем, которых они по тем или иным соображениям находили необходимым провалить. Проверенные и ценные агенты снабжались более сложными химическими средствами, основанными на сложных химических составах, действовавших или в качестве чернил, или в качестве проявителя. Эти смеси составлялись и изучались в германских научных лабораториях профессорами-химиками. Имея возможность привлечь к этому делу высококвалифицированных специалистов, германская разведывательная служба извлекла из этого сотрудничества большую пользу, хотя, с другой стороны, оторванность этих ученых от практической разведывательной работы нередко мешала возможности применения самых ценных их изобретений. Так, например, профессором Гаусманом был изобретен химический состав для тайнописи. Его нужно было перевозить при помощи пропитывания им белья. На белье же должна была вестись запись донесения. Оказалось, однако, что такая тайная запись не выносит прикосновения тела. Поэтому идея иметь при себе скрытое донесение и средство для писания и проявления в таком, невинном, обиходном предмете, как носовой платок - оказалась непригодной.

А между тем, целый ряд агентов германской разведывательной службы был специально обучен употреблению этой тайнописи, причем руководители некоторых агентурных организаций даже командировались специально для ее изучения в Берлин.

Больше того, несмотря на указанные недостатки изобретенного Гаусманом состава, германская разведывательная служба продолжала им пользоваться, чем и погубила часть своих агентов. Так, например, французская контрразведка после долгого наблюдения установила, что часть багажа заподозренных лиц (белье, и, главным образом, носовые платки) тщательно оберегалась их владельцами. Наконец в июле 1917 г. один из таких платков был перехвачен французской контрразведкой. Исследование платка было поручено парижской лаборатории судебной экспертизы. В результате трехмесячных опытов, по словам директора парижской лаборатории судебной экспертизы, был раскрыт, не только данный химический состав для тайнописи, но и проявитель к нему. Благодаря этому открытию, французской контрразведке удалось раскрыть и арестовать около 10 агентов германской разведывательной службы.

Для тайнописи применялись также составы металлических или органических солей. Против действия йода, нагревания и т. д. эти составы обеспечивались погружением в аммиаковый раствор и проявлялись только определенным химическим реактивом. Однако и эти составы были раскрыты французскими химиками.

Составы тайнописи перевозились и хранились в кусках туалетного мыла, в разных водах и проч.

Французской контрразведке стал известен также состав тайнописи, который германские агенты перевозили и хранили в носках и шнурках от ботинок. В этом составе было обнаружено присутствие органических частей серебра. Состав этот был настолько силен, что достаточно было наличия его в носке в количестве нескольких миллиграммов, чтобы при погружении носка в стакан воды получилась готовая жидкость для писания.

Проявитель этой тайнописи был основан на электрохимическом процессе. Письмо, написанное этим составом, погружалось в раствор другого металла, электротипно действовавшего на первый, благодаря чему написанное становилось видимым.

Обычно, сверх писем, написанных тайнописью, писалось простым карандашом или простыми чернилами письмо частного или коммерческого характера и самого невинного содержания.

Также писались тайнописью донесения на чистых местах газет и журналов, особенно на цензурных "плешах".

Парижская лаборатория судебной экспертизы за время войны подвергла исследованию 1652 письма и документа, написанных тайнописью, и 263 предмета, пропитанных разными химическими составами.

За время войны стало также известно, что германская разведывательная служба имеет химический состав, которым можно писать на теле человека. Поэтому французская контрразведка очень тщательно занималась исследованием кожи людей, проезжавших границу и вообще заподозренных в шпионаже. На этой почве случилось много комичных сцен. Так, например, один раз на границе вышел казус с молодой французской артисткой. В ожидании своей очереди быть осмотренной она воспользовалась вагонной уборной. Когда же ее начали осматривать, на известной части ее тела оказались какие-то неясные знаки. Начатое проявление известными реактивами никаких результатов не дало. Сама же она клялась, что ни к какой тайнописи отношения не имеет. В конце концов, выяснилось, что, войдя в уборную, она подложила на сиденье бумажку, исписанную копировальными чернилами. Они-то и оставили отпечаток.

В другой раз была задержана уже настоящая агентка германской разведывательной службы, у которой на спине было написано копировальным карандашом целое донесение. Написанное было закрыто толстым слоем пудры.

Для поддержания связи и перевозки агентов германская агентурная служба пользовалась иногда подводными лодками. Особенно удачно этот способ применялся по отношению к Англии и Франции. С этой целью было выбрано несколько укромных пунктов, куда подводные лодки могли ночью незаметно приставать, передавать задания и получать донесения. Ясно, что такой способ связи был весьма дорог и рискован. Но немцы твердо помнили, что в агентурной разведке от хорошо налаженной связи зависит очень и очень многое, и средств на организацию связи не жалели.

Крупную роль в германской системе связи играл также аэроплан. Хотя французы и стремятся оспаривать у немцев первенство применения аэроплана в агентурной разведке, мы склонны все же утверждать, что первенство этого "изобретения" принадлежит немцам.

Суть применения аэроплана в агентурной разведке заключалась в следующем.

В первое время агент сажался на аэроплан, отвозился в определенный, заранее намеченный пункт и там высаживался. Такому агенту - "воздушному ходоку" - давался строго установленный срок на выполнение задания, - от 3 до 6 суток. В определенный день и в заранее условленный пункт аэроплан прилетал за агентом и увозил его обратно. В некоторых же случаях агент должен был самостоятельно пробираться обратно через линию фронта или через нейтральные страны.

Однако посадка в неприятельском тылу представляла большой риск как для аппарата и летчика, так и для агента. Вследствие этого начали применять спуск агента с аэроплана на парашюте. Этот способ был хорош тем, что в случае неудачи погибал лишь один агент. Доставленный, таким образом, в неприятельский тыл агент должен был посылать свои донесения с почтовыми голубями, которых он имел при себе. Сам же он, по выполнении задания, должен был возвращаться через линию фронта или через нейтральные страны.

Практика показала, что и этот способ имел свои плохие стороны. Во-первых, оказалось, что даже самые храбрые агенты теряли храбрость в тот момент, когда нужно было выпрыгивать из аппарата, и никак не могли решиться на прыжок. Во-вторых, если агент и решил прыгнуть, ветер относил его в сторону на довольно большое расстояние, что иногда было по тем или другим причинам неудобным.

В-третьих, полет на парашюте легко мог быть замечен противником, хотя обычно полет проходился на заре, когда еще все спали.

Немцы нашли способ устранения первого и самого главного дефекта тем, что на дне фюзеляжа аппарата делался люк, который открывался летчиком при помощи соответствующей кнопки. Таким образом, летчик, приблизившись к пункту высадки агента, раскрывал люк и агент, сам того не ожидая, летел вниз на парашюте.

Аэропланы применялись немцами также и для следующих целей: наблюдатель брал с собой небольшой парашют с прикрепленной к нему корзинкой с несколькими почтовыми голубями. Парашют этот выпускался на неприятельской территории. В корзине имелись соответствующие инструкции, задания и некоторая сумма денег. По мысли немцев человек, нашедший парашют, должен был, в том случае, конечно, если он являлся германофилом, выполнить задание и с почтовыми голубями отправить его по назначению. Понятно, что такой способ применялся лишь в тех районах неприятельского тыла, где население в своей массе симпатизировало немцам.

Не малое место в средствах связи германской агентурной разведки занимали упомянутые в связи с аэропланами почтовые голуби, несмотря даже на то, что с началом войны они во всех странах были у частных лиц конфискованы.

Германская разведка придавала большое значение почтовым голубям в системе связи. В руки русской контрразведки еще задолго до войны попадали германские почтари с голубеграммами. С этим велась борьба, и разведение, хранение и содержание голубей почтовой породы было запрещено.

Однако, начальники русских крепостных военно-голубиных станций при осмотре частных голубятен в Варшавском военном округе с 1902 по 1907 гг. обнаружили присутствие весьма значительного количества почтовых голубей, несомненно, поддерживавших связь с германскими и австрийскими военными голубятнями.

За период времени с 1900 по 1910 гг. русскими властями было задержано до 200 австро-германских почтарей. Число это является ничтожным по сравнению со всем количеством почтарей, разведенных германской разведкой в пограничных русских губерниях, тем более, что немцы считали пригодными к дрессировке и голубей смешанных пород, а не только чистокровных почтарей.

В начале войны начальник жандармского управления в Радоме обратил внимание на поляка, "большого любителя голубей вообще". За ним установили слежку, произвели обыск, однако, ничего компрометирующего найти не могли, ибо голуби оказались самых обычных пород. Тогда к поляку подослали агента жандармского управления, сумевшего втереться в его доверие и устроиться у него в качестве дворника и для ухода за голубями. Нескольких голубей поляка подменили почтовыми голубями, полученными из Ивангородской крепости. Через несколько дней Ивангородские голуби прилетели к себе и принесли от поляка шифрованные письма, адресованные немцам'.

На этом мы заканчиваем рассмотрение приемов и способов связи германской разведки. Приведенные примеры показывают, что и здесь немцы главное внимание обращали на изобретательность и применение в каждой данной обстановке соответствующих ей методов и на изысканье все новых и новых способов связи. Германская разведка, прекрасно учитывала, что связь в агентурной разведке - один из самых важных элементов.

Примечания:

¹ См, ген. А. С. Лукомский. - "Воспоминания", т. 1. Изд. К-ва Отто Кирхнер и К-о. Берлин, 1922.

² См. Ферд. Тохай. - "The Secret Corps".

³ См, С. Р. Минцлов. - "Транезундская эпопея". Дневник, Берлин.