Глава третья. Германская глубокая (стратегическая) агентурная разведка.

Руководители агентуры - военные атташе в центральных странах. - Работа сети военного времени. - Сеть мирного времени. - Слабость германской морской разведки в России. - Разведка против России из Скандинавских стран и Китая. - 227 германских агентурных постов на русско-шведской границе. - Приемы агентурной работы из Швеции. Контакт между германским и шведским Ген. штабами. - Разоблачения шведского дипломата. - Участие шведских дипломатических учреждений в германской агентурной службе. - Германские агенты в русском посольстве в Швеции. - Агентурная работа из Дании на Россию. - Базы германских подводных лодок в Норвегии и их агентурное обслуживание. - Голландия, как центр герм, разведки против Франции и Англии. - Роль германских дипломатических, коммерческих и финансовых учреждений в агентуре. - Германская разведка и контрразведка в Швейцарии. - Ограбление австрийского консульства в Цюрихе. - Провал германской агентурной сети. - Германская агентура в Испании. - "Альфонс ХШ да сволочь" за союзников, остальная Испания - за Германию. - "Мадрид всегда давал нам очень верную информацию". - Германская агентурная работа в Греции. - Королева - осведомительница немцев. - Попытка союзников ликвидировать герм, агентурную сеть в Греции. - Работа немцев в Румынии. - "Румыны не нация, а профессия смычка и отмычки". - Агентурная разведка из Китая против Японии и России. - Диверсионный характер этой разведки. - Характер и направление агентурной разведки из Америки.

В нашем распоряжении не имеется, к сожалению, исчерпывающих данных об организации и технике германской глубокой агентурной разведки во время войны. Однако, те данные, которыми в этой области мы располагаем, дают все же возможность получить о ней некоторое, правда, неполное, представление.

Выше мы уже указывали, что глубокой агентурной разведкой занимался III-Б отдел штаба главковерха. Разведка эта велась им через нейтральные страны посредством военных атташе, посольств, консульств и разных германских коммерческих и промышленных предприятий и специальных агентов.

Военные атташе в нейтральных странах являлись главными резидентами III-Б отдела. Им подчинялись все остальные, не имевшие каких-либо особых заданий и поручений от III-Б отдела, лица, замаскированные в перечисленных выше учреждениях и предприятиях.

Эти главные резиденты вербовали агентов среди граждан нейтральных стран и направляли их под всевозможными благовидными предлогами в воюющие страны.

Для ведения агентурной разведки всех видов Германия использовала преимущественно следующие нейтральные страны: Китай, Норвегию, Швецию, Данию, Голландию и Швейцарию, а также отчасти Мексику, Канаду, Аргентину и САСШ.

В общем следует сказать, что, по имеющимся сведениям, работа германской разведывательной службы во время войны должна быть разбита на две части: 1) на работу сети, наскоро созданной в начале войны, и 2) на работу сети, заложенной в стране еще в мирное время.

Организация, созданная в начале войны, наспех, зачастую из непроверенных людей, постоянно терпела поражения и давала в работе перебои. Особенно этим страдала германская военно-морская агентурная разведка против России.

Несмотря на то, что из Германии исходило самое мелкое инструктирование, касавшееся агентов, условий их деятельности и пр., практическое выполнение всего этого лежало на лицах, которые часто вели дело далеко не безупречно и не с той энергией, которую мы видим в других сферах деятельности германской агентурной службы. Бывали случаи, что руководители отдельных организаций ссорились между собой, воровали казенные деньги, сведения принимали без проверки и т. д. Агенты были развращены несуразно высокой оплатой, выдававшейся за все сведения (верные и неверные).

Очевидно, германская разведка держалась того принципа, что лучше поверить неверному сведению, чем не поверить верному.

В общем, следует сказать, что, по имеющимся сведениям, германская морская разведка против России стояла, если судить по результатам, далеко не на той высоте, какой можно было ожидать от нее, считаясь с затрачивавшимися немцами суммами, а также с числом и энергией отдельных участников организации. Это, однако, не значит, что германская морская агентура не имела ценных сведений о русском флоте. Вероятная причина этих недостатков заключалась в том, что немцы, по-видимому, не придавали большого значения морскому шпионажу против России, как из-за вынужденной и явной пассивности русского флота, так и вследствие своих общих стратегических планов¹.

Главная работа германской агентурной разведки против России велась из Скандинавских стран и Китая, но, главным образом, из Швеции.

Германский военно-морской атташе в России Фишер-Лос-сайн переехал после разрыва дипломатических сношений в Швецию. Оттуда он должен был поддерживать связь и руководить германской агентурной сетью, созданной в России еще в мирное время, а также налаживать новые связи и изыскивать новые источники сведений. Помимо указанного, этот военный атташе, считавшийся хорошим знатоком русских военных и морских дел, должен был оценивать сведения, получавшиеся из России и от других источников.

Выбор Швеции в качестве центрального исходного пункта разведывательной работы всех видов против России можно объяснить следующими обстоятельствами: 1) шведские правительственные круги и высшее общество Швеции были расположены к Германии, - поэтому шведские военные власти и полиция смотрели сквозь пальцы на германскую разведывательную деятельность против России, 2) германо-шведская и русско-шведская границы были весьма удобны для поддержания сношений; в этом также не малое значение играла однородность населения приграничных районов обеих стран; 3) самый скорый путь, связывавший во время войны Россию с Европой, проходил из России через Швецию, 4) за время войны между Швецией и Россией завязалось много торговых сношений, позволявших, прикрываясь флагом торговли, втиснуть агентов разведки среди коммерсантов; 5) через Швецию шли контрабандой в Россию некоторые товары из Германии (например, станки, медикаменты и пр.), причем, конечно, заинтересованные в получении таких необходимых предметов русские власти сознательно допускали некоторую связь с Германией, что учитывалось и использовалось германской разведкой; 6) наконец, в лице финских эмигрантов, особенно среди идейно настроенной против царской России финской молодежи, можно было всегда рассчитывать найти элемент, подходящий для вербовки агентов.

По данным царской контрразведки немцы и шведы производили взаимный обмен результатами своих разведок. Бросалось в глаза то обстоятельство, что шведская полиция, почти совершенно не реагировавшая на разведывательную работу немцев, ревниво не допускала в пределах Швеции работы русской и вообще союзной разведки, направленной против Германии. Агентов германской разведки шведские власти вылавливали лишь по настойчивым представлениям союзников, агентов же последних шведская полиция выслеживала и ликвидировала сама по своей инициативе и в кратчайший срок².

Кроме чисто разведывательных задач, германская агентура в Швеции занималась также и другими видами агентурной разведки против России, как, напр., пропагандой, агитацией и активной разведкой (об этом см. соответств. главы).

Для слежки за появлением английских и русских подводных лодок немцами была создана обширная сеть наблюдателей. Для этой цели они вошли в соглашение с официальными учреждениями (лоцманскими, наблюдательными постами и т. д.), с рыбаками и пароходствами по всему побережью Швеции, Дании и Норвегии. Особенно бдительно они следили за датскими проливами, опасаясь усиления русского подводного флота английскими подводными лодками, прорвавшимися через датские проливы, и за районом от шведских портов по шведскому побережью к югу вдоль курсов шведских пароходов, перевозивших руду в Германию.

Велось также наблюдение за пароходами, выходившими из скандинавских портов в союзные страны; о выходе таких пароходов затем предупреждались немецкие подводные лодки, охотившиеся за этими пароходами.

Велся также и коммерческий шпионаж, с целью выяснения фирм, лиц и грузов в связи с отправками в союзные страны. Таких лиц (и такие фирмы) немцы старались использовать в своих шпионских целях. Грузы же, в случае важного их значения для союзников, они старались скупать, не стесняясь ценой. Для этих целей Германия пользовалась услугами своих банков и помощью гамбургского коммиферейна, шведских купцов, банковских деятелей и лиц самых различных профессий и общественного положения. Главные силы были мобилизованы для закупки и доставки в Германию шведских товаров, имевших важное значение для фронта и тыла, с целью противодействия таким же закупкам и заказам со стороны России, которая была вынуждена искать на скандинавском рынке металлы, станки, азотную кислоту, хлопок, и химические полуфабрикаты. В этом направлении и развивалось противодействие со стороны Германии, которая, с одной стороны покупала все то, что могло быть использовано русской военной промышленностью, а с другой, - при посредстве некоторых шведских фирм, принимавших близкое участие в политической и военной жизни Германии, - отправляло на шведский машинный рынок непрочные и устарелые механизмы и машины.

За тем, что покупалось и что требовалось Россией на шведском рынке внимательно следило особое бюро при германском посольстве в Стокгольме. Для учета и осведомления о всевозможных проявлениях военной, экономической, общественной и политической жизни России, немцы создали вдоль всей русско-скандинавской границы целую цепь официальных, полуофициальных и тайных наблюдательных постов. По сведениям шведских источников, вдоль русско-шведской границы находилось 227 таких германских постов "различного наименования" и "различного назначения".

Это, так сказать, - деятельность германской агентурной разведки в самой Швеции. Но этим, она, конечно, не ограничивалась. Из Швеции велась военная разведка на Россию. Через Швецию шла отправка агентов в Россию, из Швеции ими руководили, в Швецию же они отправляли свои донесения.

В качестве агентов для разведки всех видов против России из Швеции, Германия пользовалась немцами, финнами, евреями и шведами.

Передача собранных сведений руководителям агентурных организаций производилась посредством специальных агентов связи (передатчиков), а также путем непосредственных встреч руководителя с агентами на конспиративных квартирах. Последние у немецкой агентуры были устроены в пансионах, на дачах, в пивных.

Практиковались также почтовые и телеграфные сношения при помощи тайнописи и условных кодов (об этом речь будет ниже).

Сухопутной германской военной разведкой из Швеции против России одно время руководил капитан Хэлъдт, именовавший себя гражданским инженером. Он, кроме того, занимался вербовкой финнов в германскую армию. Эту вербовку проводили при помощи агитации (для содействия освобождению Финляндии из под ига России), а иногда и обманным путем, заманивая на работы в Германию за высокую плату. Строгий и хорошо поставленный германский контроль на всех этапах следил за тем, чтобы завербованные доехали до Германии. Там же всем строптивым разъясняли, что они - русско-подданные, а потому, находясь в Германии, подлежат заключению в концентрационные лагеря, в том случае, если не поступят добровольно в распоряжение военных властей для использования их при работах на оборону. Потом им объявляли, что они подлежат отправке в тыл, а затем отсылали на фронт в первые линии (под Двинском и Митавой), в 27-й егерский батальон, укомплектованный финнами.

Финнов же, безусловно преданных Германии, особенно предложивших услуги по своей инициативе, немцы, продержав некоторое время в лагерях и в армии, использовали для шпионской и вербовочной работы в Финляндии и для целей активной разведки (убийства, взрывы и пр.). Но, так как, по всей видимости, таких людей у немцев не хватало и, кроме того, они были нужны для поддержания германофильских настроений в общей массе финнов, собранных в лагерях и батальоне, - немцы стали предлагать шпионскую, вербовочную и активную деятельность вообще всем тем финнам, которые просились домой в отпуск. Однако, из довольно большого числа уезжавших лишь сравнительно немногие шли на это искренно, значительное же число пользовалось этим для того, чтобы легче вернуться домой и остаться там.

Выше мы уже указывали, что шведский Генеральный Штаб свою агентурную разведку против России вел в контакте с германской разведкой, с которой обменивался собранными сведениями.

Разведка шведов в России была довольно слабой. На местах ею руководили миссии и консульства, вернее лица, прикомандированные к ним под флагом коммерческих агентов. Пересылка собранных сведений производилась дипломатической почтой.

На тесный контакт германской разведывательной службы со шведскими правительственными учреждениями указывает следующий факт.

В начале 1925 года в шведской газете "Квальстиднинген" (см. № этой газеты от 18/IV 1925 г.) появилось письмо быв. шведского ген. консула в Мексике (до того он был секретарем шведских посольств в Японии и Китае), Фолке Кронхольма, в котором он пишет следующее:

"...Шведский министр иностранных дел во время войны 1914-18 гг. К. А. Валленберг, приказал мне и другим главам посольств передавать секретные германские телеграммы, зашифрованные непонятным для нас шифром"...

Это заявление делает понятным явление, над которым союзные контрразведки ломали головы все время войны и которого все же понять не могли. Во время войны по многим обстоятельствам можно было с уверенностью сделать вывод, что немцы узнавали о каком-либо событии в странах своих противников максимум через 24 часа, а о таких событиях, как напр., точные места попадания в Париже снарядов сверхдальнобойного орудия - через 2 часа³. Контрразведки прилагали тогда все усилия к выяснению этой таинственной быстроты передачи сведений германской агентурной службой, однако, ни к какому правдоподобному выводу придти не могли, и самым энергичным образом продолжали разыскивать спрятанные германские радиостанции особой, до того неизвестной, конструкции.

Письмо Кронхольма раскрывает эту тайну...

Нет сомнения, что германская разведка еще задолго до войны договорилась со шведским и греческим дворами относительно использования дипломатических представительств этих стран за границей во время войны для поддержания связи со своей сетью, что и было ею блестяще проведено в жизнь и оказало ей существенную помощь.

Необходимо указать еще на следующие учреждения, работавшие для германской разведки в Швеции.

Одно из них - "Немецкое вспомогательное общество". Официальной целью этого о-ва являлось оказание всевозможной помощи и содействия немцам, находившимся в Германии и имевшим связи в России и Швеции. Фактически общество это являлось шпионской организацией германского верховного командования.

Другое такое же учреждение - "Немецкий клуб в Стокгольме" - служило удобным местом для встреч, передачи добытых материалов, обсуждения заданий и инструкций шпионского характера.

Третье аналогичное учреждение - "Северное бюро путешествий" - являлось чисто шведским предприятием, имевшим свои отделения в России. Оно играло весьма видную вспомогательную роль для германской разведки, выполняя через посредство своих агентов поручения германских разведывательных пунктов в Швеции.

Имелись сведения, что германская разведка имела в русском посольстве в Стокгольме своих агентов, оказывавших ей ценные услуги. Имелись также агенты германской разведки и в польском отделе русского комитета в Стокгольме.

В Дании, по образцу Швеции, также находились германские разведывательные пункты, скрывавшиеся за вывеской германского посольства и консульств и имевшие свои разветвления почти во всех слоях общества. Однако, шпионаж непосредственно из Дании на Россию велся немцами не очень интенсивно, особенно по сравнению со шведским. Но, несмотря на это, Дания все же представляла для немцев некоторые выгоды в смысле разведывательной работы против России. Выгоды эти заключались в следующем:

1. Сравнительные симпатии русских к датчанам, как к народу, в массе враждебно настроенному против Германии.

2. Сношения с военнопленными через Данию.

3. Через Данию шел путь, по которому, несмотря на войну, поддерживались некоторые прямые сношения с Россией (вероятно, с ведома германских властей и при посредничестве шведских или датских организаций из России в Германию проезжали лица по коммерческим делам даже во время войны).

Однако, ввиду того, что Дания была не особенно удобна, как база для разведки против России, а, главным образом, из-за неимения в Дании того кадра, который мог бы работать в России почти незаметно в однородной с ним массе населения (как, напр., шведские агенты в Финляндии), - разведка из Дании велась немцами по другой системе. Агенты, отправлявшиеся из Дании, не обладая национальными преимуществами и связями агентов финнов и шведов, должны были прикрываться самыми правдоподобными коммерческими или какими-либо другими профессиональными целями.

Поэтому из Дании в качестве агентов германской разведки в Россию попадали большей частью коммерсанты и артисты (разных специальностей). Вербовка их при этом также производится главным образом из Швеции.

Сравнительная отдаленность Дании от России заставляла немцев ставить своей разведке из этой страны задания несрочного и неоперативного характера, а более общие, причем на их выполнение агентам давался срок гораздо более длительный, чем из Швеции.

К делу шпионажа из Дании на союзные страны были привлечены также германские торговые и финансовые предприятия.

Шпионская деятельность немцев из Дании затруднялась еще тем, что датские власти не особенно дружелюбно были настроены по отношению к Германии и старались мешать и препятствовать шпионской деятельности немцев, в то же время содействуя и способствуя разведкам союзников.

В Норвегии руководство разведывательною деятельностью также было сосредоточено в германском посольстве и в консульствах. Германская разведка особенно бдительно следила за побережьем Норвегии, в особенности за Вардэ, - ближайшим к России портом, с целью быть осведомленными о проходе военных и торговых судов, совершавших рейсы между Архангельском и Мурманском, с одной стороны, и союзными портами - с другой.

В Бергене и Вардэ разведывательную службу для Германии вели под руководством барона Мирбаха клерки "Цюрихского банка для финансирования электрических предприятий", а также служащие банкирского дома "Иоганн Беренберг, Гейслер и К⁰" в Гамбурге, представители которого совершали обширные кредитные операции в Норвегии.

Еще "Новое Время" писало, что барону Мирбаху, при помощи одного норвежского пароходовладельца удалось устроить на Медвежьем острове базу для германских подводных лодок и организовать удавшееся нападение на британский крейсер, везший в Россию лорда Китченера.

Из Голландии германская агентурная служба направляла свою работу главным образом против Франции и Англии. Как в Скандинавских странах, так и здесь, все нити по руководству агентурными организациями были сосредоточены в руках лиц, прикрывавшихся разными официальными должностями в германском посольстве и консульствах. Вспомогательную роль играли германские коммерческие и промышленные предприятия.

Голландией германская агентурная служба очень дорожила не только, как плацдармом для разведывательной работы против Англии и Франции, но и как пунктом, из которого можно было вести контрразведку против разведывательной работы указанных двух стран. Всю голландско-германскую границу немцы обнесли колючей проволокой, через которую время от времени пускался электрический ток весьма большой силы. Отрядам, охранявшим эту границу, ставились следующие задачи:

1. Не допускать передачи писем через границу.

2. Выявлять пункты световых сигналов и радиотелеграфных станций.

3. Пресекать перелет почтовых голубей.

4. Не допускать прокладки через границу подземных кабелей.

5. Не допускать переброски через границу небольших записок при помощи стрел, выпускавшихся из лука.

6. Следить за иностранными аэропланами.

7. Вылавливать дезертиров, переправлявшихся через границу (в обе стороны), и т. п.

Необходимо отметить, что отряды пограничной охраны имели в своем распоряжении еще и тайных агентов.

В среднем за месяц один пограничный отряд, состоявший приблизительно из 250 человек, и занимавший участок в 10 километров, задерживал около 100 человек при попытке нелегально перейти границу. Из этого числа около 25% приходилось на дезертиров, 25 % - гражданских лиц и 50% - подозрительных иностранцев. Электрическим током в среднем за месяц убивалось до 10 человек, в том числе и несколько солдат отряда, ибо никто, кроме командира, не знал, когда пустят ток.

В остальном работа германской агентурной службы в Голландии протекала приблизительно так же, как и в Скандинавских странах.

Швейцария еще в мирное время считалась центром международного шпионажа. Население ее до известной степени уже было развращено возможностью легкого, на первый взгляд, заработка.

Из Швейцарии германская агентурная служба вела разведку всех видов против Франции, Италии и Англии и в общих чертах пользовалась теми же приемами, как и в Скандинавских странах.

Однако, работать здесь германской разведке было не везде одинаково легко. Население западной и южной частей Швейцарии симпатизировало странам Антанты, в северной же и восточной преобладала ориентация на Германию. Вербовочная деятельность германской разведки и производилась соответственно этому делению.

Само швейцарское правительство показывало вид, что оно одинаково усердно борется против нарушений своего нейтралитета, с чьей бы стороны они ни проявлялись. С самого начала войны в Швейцарии было издано несколько законов, имевших целью внушить воюющим, что швейцарское правительство не допустит такого нарушения. Так, например, 3 августа 1914 г. был издан декрет о мероприятиях в защиту страны и к поддержанию ее нейтралитета. За ним последовали распоряжения о карательных мерах против опубликования военных сведений. В 1917 г. появился новый декрет, который должен был защитить собственные военные секреты Швейцарии.

Однако, несмотря на официальные меры, швейцарские власти смотрели сквозь пальцы на деятельность агентов воюющих стран. Лишь в тех случаях, когда та или иная страна указывала швейцарским властям на деятельность агентов противника, власти принимали репрессивные меры. Такой возможностью парализовать разведывательную деятельность своих противников пользовались все воюющие страны, но особенно широко проводила это Германия, что служит доказательством хорошей постановки службы германской контрразведки в Швейцарии. Германская контрразведка указала швейцарским властям на 14 французских шпионских организации и на 145 отдельных лиц; она скомпрометировала нескольких французских и английских военных атташе, консулов и других официальных лиц, вынужденных покинуть пределы Швейцарии. Под созданный таким образом шум германская разведка могла работать несколько свободнее.

Но и контрразведки Антанты, в свою очередь, не раз проваливали германских агентов в Швейцарии.

Известен, например, следующий случай, имевший место в феврале 1917 г. в Цюрихе.

Контрразведке Антанты стало известно, что германский и австрийский консула, ведшие разведку всех видов против Италии, хранили все секретные документы в особой бронированной кладовой в австрийском консульстве. Броня кладовой была сделана из хорошей стали. Для пущей важности немецкий и австрийский агенты распространили слух, что между двойными стенками кладовой пропущен удушливый газ. Контрразведка Антанты решила похитить документы из этой кладовой. Ее агенты вошли в связь со сторожами консульства, допустившими их к кладовой. С замков кладовой были сняты слепки и сделаны ключи. Но ключами открыть замка не удалось. Тогда на следующую ночь были пущены в ход все новейшие усовершенствованные воровские инструменты. Агенты, напуганные слухами о пущенном между стенами удушливом газе, в течение нескольких часов работали в противогазовых масках. Под утро кладовая была вскрыта, и все содержимое ее в нескольких чемоданах переправлено в Милан.

Добытые таким путем документы дали возможность раскрыть почти всю австро-германскую агентурную сеть в Италии. Они дали также возможность установить, что взрыв итальянского броненосца "Леонардо да Винчи" был делом рук германской агентурной службы. Среди довольно внушительного количества агентов был обнаружен известный германский прелат, тайный папский камерарий, которому итальянцы предложили покинуть пределы Италии.

В другой раз английская контрразведка устроила следующий фокус с германской шпионской организацией.

Случайно было обращено внимание на одного английского чиновника, который всеми правдами и неправдами старался перейти на службу в английское посольство в Швейцарии. Наблюдение за ним установило, что он ведет жизнь не по своим официальным доходам. Выяснились также и другие подробности, указывавшие на то, что чиновник этот связан с германской разведкой. Тогда ему предоставили в английском посольстве в Швейцарии ту должность, которой он так добивался. Там ему дали работу, тщательно подготовленную английской разведкой, т. е. пропускали через его руки разные фальшивые документы и ложные сведения. Чиновник аккуратно все это передавал германской разведке. Когда против чиновника было собрано достаточное количество изобличающего его материала, его арестовали. Но, вместо расстрела, ему предложили следующее: жизнь вы проиграли, вам грозит неминуемый расстрел. Однако, если вы желаете остаться в живых, поезжайте в Германию и выясните кое-какие интересующие Англию вопросы. Чиновник предложение принял и, пользуясь хорошей репутацией у немцев, до конца войны работал против Германии в пользу Англии.

В Испании германская разведывательная служба также имела свой наблюдательный пункт. Помимо обычной разведывательной деятельности, направленной против Франции и Англии, Германия здесь вела агитацию против этих же стран, а в некоторых испанских портах устроила базы для своих подводных лодок.

В Испании Германия встретила сильную поддержку со стороны испанской королевской четы, а особенно со стороны королевы.

Сам король Альфонс XIII от симпатий к Германии открещивался, заявив одному из союзных журналистов, что "в Испании за союзников лишь я да сволочь"⁴. Но что это было не совсем так, мы увидим из нижеприведенных фактов.

Случалось, что германские подводные лодки пускали ко дну испанские пароходы со всем их личным составом. Об этом испанская пресса не имела права писать. Когда же Англия, из-за недостатка тоннажа, не смогла приобрести в Испании обычного количества апельсинов, во всех газетах появились зажигательные статьи под заглавием: "Каким способом Англия хочет вызвать голод на нашем побережье". Германские подводные лодки встречали почти открытый приемов в испанских портах, в то время, как союзникам чинились всевозможные препятствия при перевозке португальских войск во Францию и т. д.

По словам испанского писателя В. Бласко-Ибаньеса⁵, "в течение трех лет германские подводные лодки самым циничным образом, на глазах всех испанских моряков, запасались всем необходимым в испанских портах. В устьях Эбры, около Тортозы, старые, почти совершенно заброшенные порты, в которые заходили только редкие рыбачьи лодки, служили убежищем подводным лодкам Германии. Один немец, барон де-Роланд, с полным бесстыдством был занят в Барселоне снабжением подводных лодок бензином. Под его командой находилась банда злоумышленников на предмет терроризирования тех, кто попытался бы разоблачить его делишки. Полицейский комиссар по имени Браво Портилло, вслед затем убитый в Барселоне, имел в числе своих официальных занятий - задачу предупреждать барона о времени, в которое союзные корабли покидали порт. Барон, в свою очередь, предупреждал подводные лодки через свои посты беспроволочного телеграфа, функционировавшие совершенно свободно... Редко проходила неделя без того, чтобы они не пустили ко дну в испанских водах, на глазах сбегавшихся к берегу людей, торговые французские и английские корабли... Германские подводные лодки имели свою базу в небольших портах побережья и насчитывали в главнейших приморских городах многочисленных агентов, терпимых испанским правительством и поддерживавшихся низшим полицейским персоналом... Однажды на глазах у всех немцы неподалеку от входа в порт Валенсии начали устанавливать нечто вроде плотов. "Это аппараты для изучения силы волн и для изучения возможности использовать их", - объясняли они.

Под предлогом проверки своих аппаратов они ежедневно грузились в принадлежавшие им моторные лодки. Надо ли говорить, что эти аппараты были просто-напросто бочками с бензином и служили для снабжения подводных лодок...".

Бывший австрийский министр О. Чернин в своих воспоминаниях сам сознается, что "Мадрид всегда давал очень верную информацию". Он говорит, что испанские офицеры, вернувшиеся из Англии в Испанию, рассказывали о положении в Англии, о царившем там настроении, о продовольственных затруднениях, расстройстве морского транспорта и т. д. Через тех же офицеров с испанских пароходов получалась информация и из Франции.

В Греции германская разведывательная служба также имела сильную поддержку в лице королевской четы, при чем особенно активной была, опять-таки королева, сестра Вильгельма II.

По словам Фердинанда Тохай⁶, в 1915 году, когда войска Антанты высадились в Салониках, греческая королева создала целую шпионскую сеть, работавшую в пользу Германии. Войска Антанты не могли сделать ни одного шага без того, чтобы это не стало бы немедленно известным Макензену, командовавшему германско-болгарскими силами.

Из перехваченных германских документов союзники установили, что самую широкую разведывательную деятельность в Афинах вел германский военный атташе Фалъкенгаузен, имевший тесную связь с греческим королевским двором. Было, например, установлено, что в то время, как ни один военный атташе, ни одной страны королем не принимался, Фалъкенгаузен был принят четыре раза в течение трех дней и что свои донесения, зашифрованные греческим дипломатическим шифром, он передавал по радиотелеграфу в Софию.

Фалъкенгаузен, в мундире греческого офицера, с фальшивыми документами несколько раз посещал союзные войска. Собранные сведения передавались им королеве, которая в свою очередь передавала их Макензену по радио в зашифрованном виде.

Еженедельно греческие офицеры, пробираясь тайком через горы уносили рапорта своей королевы в Германию. Один раз, например, такой посланец нес целый комплект планов греческих бухт, могущих быть использованными под базы для германских подводных лодок.

В телеграмме, попавшей в руки контрразведки Антанты, в 1916 году, греческая королева писала Вильгельму:

"...Мне удалось возбудить в стране мирные настроения. Теперь осталось довести Грецию до военного выступления в пользу центральных держав. Нужно нанести удар в спину Саррайля в тот момент, когда немцы с болгарами будут атаковать его с фронта, и покончить с Салоникской экспедицией Антанты, когда твоя македонская армия будет достаточно сильна для перехода в наступление... Целую тебя. София".

Понятно, что Вильгельм по радиотелеграфу аккуратно отвечал на шифровки греческой королевы и давал ей свои советы и указания.

Для немцев работал также и греческий морской министр Стратос, которому было поручено устроить базы в греческих водах для германских подводных лодок.

В Салониках французский генерал Саррайль в декабре 1915 г. арестовал весь личный состав (60 человек) германского, австрийского и болгарского консульств. Все секретные архивы этих консульств попали в руки французов и раскрыли весьма широкую разведывательную деятельность названных консульств.

Посольства тех же стран в Афинах спаслись от такой участи лишь тем, что заблаговременно уничтожили свои секретные архивы, или тайком вывезли их в Монастырь.

Союзниками был также арестован со всеми секретными документами германский консульский агент на Крите. Эти документы дали возможность раскрыть всю германскую агентурную сеть в Греции и выяснить, что германская разведывательная служба в Греции была поставлена на военную ногу еще в начале 1914 г., т. е. за несколько месяцев до начала мировой войны.

На основании полученных данных союзники в июне 1916 года предъявили греческому правительству список германских агентов, с советником германского посольства в Афинах, бароном Шенк, во главе, и требовали их немедленной высылки за пределы Греции. Греция была вынуждена это требование исполнить.

Депутат греческого парламента, Калимасиотис также состоял агентом германской агентурной службы, снабжал германские подводные лодки всем необходимым и подавал условленные сигналы. Когда его деятельность была раскрыта союзниками, немцы дали ему возможность скрыться.

Но, несмотря на удаление всех этих лиц, германская агентурная служба продолжала получать информацию о мероприятиях союзников в Греции. Информация эта исходила из греческих официальных сфер, сочувствовавших Германии, и передавалась греческими шифрами по греческому же радиотелеграфу прямо в столицы враждебных союзникам держав.

Это обстоятельство побудило союзников запретить греческому правительству посылку шифрованных телеграмм во враждебные союзникам страны, даже в адрес своих посольств и консульств, и ввести союзнический контроль над всеми средствами связи в Греции (радиотелеграф, телеграф, почта). Контролю союзников подвергалась также переписка представителей нейтральных стран в Греции. Была установлена союзническая цензура для греческой прессы.

Однако, несмотря на все эти репрессивные мероприятия, германская агентурная служба почти до самого конца войны сумела поддерживать приток информации из Греции.

В Румынии, до вступления ее в войну на стороне союзников, германская агентурная служба также имела свой прочный аппарат, занимавшийся деятельностью всех видов. Ясно, что и здесь руководящая головка этого аппарата была прикрыта флагом дипломатической неприкосновенности германского и австрийского посольства и консульств.

Здесь как в Испании и в Греции, германская агентурная служба, наравне с большим количеством мелких агентов и осведомителей, имела прочные интимные связи с румынским королевским дворцом и черпала информацию, что называется, из первоисточников. Германия была великолепно осведомлена о затеях и интригах союзников по отношению к Румынии и заблаговременно знала о приближавшемся и неизбежном выступлении Румынии против нее. Предотвратить это выступление она не могла, но, по мере возможности, старалась оттянуть наступление этого рокового момента. Она прекрасно знала, что "румыны - это даже не нация, а профессия смычка и отмычки"⁷, что Румыния возглавлялась кликой взяточников и воров. Она знала, что лозунгом этой правящей клики было: "пользуйся случаем и бери, что плохо лежит" и "действуй всегда на стороне сильного и наверняка".

Поэтому-то часть агентурной деятельности Германии, как, впрочем, и всех остальных воюющих стран, была направлена на подкуп румынских газет, министров и членов парламента. Господствующая клика Румынии, таким образом, получала деньги от обоих воюющих лагерей и, в конце концов, сочла более выгодным выступить на стороне союзников.

Повторяю, Германия к такому результату была подготовлена заблаговременно своей агентурой, бывшей в курсе всей торгашеской работы Румынии. За время этой "торговли" германская разведка собирала информацию о румынской военной мощи, о настроениях населения и армии, и ждала момента, когда пригодятся эти данные.

Была также подготовлена сеть, посредством которой должна была продолжаться агентурная работа после начала военных действий. И нужно отдать справедливость германской агентурной службе, что все было великолепно предусмотрено и выполнено. В то время, как союзники, после вступления Румынии в войну, решили, что "мавр сделал свое дело, мавр может уйти", т. е. что правящая клика Румынии объявила войну и этим самым роль ее кончена, и нечего больше тратить на нее нужные для ведения войны деньги, - германская агентурная служба продолжала субсидировать эту клику и дальше. Немцы оказались здесь более дальновидными и лучше понимающими психологию этой клики.

Из Румынии Германия вела работу и против России. Работать здесь было нетрудно, а объектов для разведывательной работы на юге России было достаточно, особенно для диверсионной (активной) разведки (черноморский флот, николаевские судостроительные верфи, Донецкий угольный бассейн и пр.).

Разведывательная работа в Румынии была координирована между германским, австрийским и болгарским разведывательными органами. Главенствующую роль играла германская агентурная служба. У союзников же такая координация отсутствовала. Каждый из них работал на свой страх и риск. Не всегда даже производился обмен добытыми сведениями, не только разведывательного, но и контрразведывательного характера.

Так, напр., граф Чернин, бывший накануне вступления Румынии в войну австрийским послом в Бухаресте, рассказывает следующий случай⁸.

"В октябре 1914 г. разыгрался весьма печальный для меня инцидент. Я ехал в автомобиле из Бухареста в Сина, и моя вализа, полная документов политического значения, не была, по ошибке слуги, положена внутрь автомобиля, а привязана сзади. По дороге она была отрезана и украдена. Я немедленно приложил все старания вернуть ее, но это удалось мне только спустя три недели и стоило мне больших денег. Ее нашли в амбаре одного крестьянина и из нее, по-видимому, не пропало ничего, кроме папирос.

Но после занятия Бухареста нашими войсками в квартире Бритиану были найдены копии и фотографические снимки всех моих бумаг..."

По имеющимся косвенным данным, слуга Чернина "забыл" положить вализу внутрь автомобиля по распоряжению французской контрразведки, которая этим и воспользовалась, представив также копии с некоторых документов румынам. Русским же копий с документов не дали и лишь ссылались на них при переговорах о румынских делах

Ясно, что и русские держались той же тактики в отношении своих союзников.

Из Китая германская агентурная служба занималась освещением Японии и русского Дальнего Востока. Больше всего внимания немцы уделяли здесь диверсионной (активной) и агитационно-пропагандистской работе против Японии и России, но об этом будем говорить подробней ниже.

Информационная же работа германской агентурной службы из Китая ничем особенным не отличалась. Велась она, главным образом, посредством широкой сети немецких коммерческих предприятий, вербовавших в качестве своих сотрудников туземцев, которые имели доступ в пределы Японии и России. Для работы в России пользовались также германскими военнопленными и гражданскими пленными, передававшими собранные сведения через агентов связи в китайские центры германской агентурной службы.

Из Северо-Американских Соединенных Штатов германская агентурная служба следила, главным образом, за военными заказами своих противников и всячески мешала их выполнению и доставке. Информационная работа велась против Англии и отчасти против Франции и самой Америки.

Для информационной работы в Англии и Франции пользовались служащими торговых пароходов, поддерживавших связь с этими странами. Из Америки же, под видом американских граждан и граждан других нейтральных стран, направлялись агенты, главным образом, в Англию.

Когда Америка сама вступила в войну на стороне союзников, германская разведка в этой стране пришла в сильное расстройство и, как говорит сам Николаи, - вынуждена была пользоваться почти исключительно добровольными услугами проживавших там немцев, считавших разведывательную работу своей национальной обязанностью.

Примечания:

¹ В начале 1915 года русский военный атташе в Италии установил, что первый секретарь русского посольства в Риме поддерживает связь с германским морским атташе. Более внимательное исследование этой связи показало, что это не просто знакомство дипломатов двух враждебных государств.

Первый секретарь русского посольства был уволен в отставку...

² Еще до войны на конференциях начальников Генеральных штабов Франции и России последний из года в год доказывал, что Швеция вероятнее всего в случае войны выступит на стороне Германии. Представитель французского Ген. штаба указывал, что чем решительнее будут первые успехи союзников в начале войны, тем менее оснований ожидать присоединения Швеции к Германии, (см. "Материалы по истории франко-русских отношений за 1910-14 гг. Сборник секретных дипломат, документов быв. императорского российского министерства иностранных дел. Изд. НКИД, 1922 г.

³ См. Николаи. - "Тайные силы".

⁴ См. Юрий Соловьев. - ”25 лет моей дипломатической службы 1893-1918 гг.". Изд. ГИЗ, 1928 г.

⁵ См. В. Бласко-Ибаньес. - "Разоблаченный Альфонс XIII". Госиздат, 1925.

⁶ См. обо всем этом подробнее книгу: ".Европейские державы и Греция в эпоху мировой войны по секретным материалам б. министерства иностранных дел, с прилож. копий дипломатических документов". Изд. НКИД, Москва, 1922 г.

⁷ См. "Стратегический очерк войны 1914-18 гг. Румынский фронт"., сост. Ф. И. Васильев. Изд. ВВРС. Москва, 1922 г.

⁸ См. О. Чернин. - "В дни мировой войны". Воспоминания австрийского министра иностранных дел. Госиздат, 1923 г. Москва - Петроград.