Глава четвертая. Агентурная разведка военного комиссара, его помощников, начальника транспортов штаба главнокомандующего, подрядчика Громова и штаба начальника тыла.

Задачи военного комиссара и его помощников в мирное время. - Их бездействие. - Незнание административного деления Мукденской провинции. - Отсутствие верных топографических карт. - Агентурная деятельность военного комиссара. - Вербовка и подготовка агентов. - Школа для подготовки агентов. - Оторванность агентурной деятельности военного комиссара от действующих войск. - Результаты. - Агентурная деятельность начальника транспортов и подрядчика Громова. - Ликвидация этой деятельности в июле 1905 г. и создание разведывательного отделения при штабе главнокомандующего. - Назначение начальником разведывательного отделения быв. начальника транспортов ген. Ухач-Огоровича.

Помимо штабов армий и корпусов, агентурной разведкой на театре военных действий занимались: так называемый военный комиссар и его помощники, начальник транспортов при штабе главнокомандующего ген. Ухач-Огорович, подрядчик Громов и штаб начальника тыла.

Сейчас посмотрим, как вели агентурную разведку указанные лица, по всем признакам никакого отношения к разведке не имевшие.

Задача военного комиссара и его помощников в мирное время заключалась в том, чтобы "следить за развитием и организацией различных китайских войск в трех маньчжурских провинциях, а также в наблюдении за китайскими властями в смысле строгого исполнения ими договора 1902 года".

Были ли даны военному комиссару какие-либо задания для подготовки к войне в смысле изучения страны (ее средств, склонения на свою сторону влиятельной китайской администрации, выбора и подготовки преданных и надежных агентов) - нам неизвестно. Однако, судя по некоторым данным, задачи эти не входили в круг деятельности военного комиссара. Так, например, ни к началу войны ни в начале ее не было составлено карты административного устройства Мукденской провинции. Общепринятая населением и нанесенная на китайских картах граница ее с Монголией не была известна русскому военному ведомству. Не было известно также то обстоятельство, что к Мукденской провинции принадлежат округа: Ляоянчжоу с областным городом Чженьцзяньтунем и Дурухуан.

События показали, насколько китайская администрация оказывалась всегда осведомленной обо всем и даже о предстоящих действиях японцев. При том влиянии, которым пользовался по своему служебному положению комиссар, он мог бы, конечно, заблаговременно подготовить вопрос о негласном содействии русским со стороны некоторых китайских чиновников.

В еще более широких размерах могла проявиться деятельность комиссара в мирное время по выбору и подготовке сети агентов в различных пунктах провинции, особенно в таких торговых центрах, как г. г. Инкоу, Ляоян, Мукден и пр.

Но подготовки такой не было. Китайская администрация, сочувствуя японцам, умела ревниво оберегать тайну тех сведений, которые до нее доходили, и, быть может, принимала участие в заблаговременных заготовках припасов для потребностей японцев.

Разведывательная деятельность военного комиссара и его помощников началась только с открытием военных действий и, по-видимому, с такими же случайными и совершенно неподготовленными средствами с какими пришлось иметь дело всей русской армии. Правда, количество людей, имевшихся в распоряжении военного комиссара, было довольно большое, но степень их надежности и полезности для разведывательной работы оставляла желать лучшего.

Серии ходоков высылались в район расположения противника; сведения, ими доставлявшиеся, взаимно проверялись при большом числе высылаемых агентов. Но сами-то высылаемые агенты-ходоки не были совершенно подготовлены к той работе, которую они на себя принимали.

Поэтому сведения, собиравшиеся комиссаром, сводились к чрезвычайно гадательному определению числа японцев, занимавших тот или другой пункт, без указания, к какому времена эти данные относились и к составу какого войскового соединения принадлежали обнаруженные японские войска. Агенты комиссара не сумели или не смогли, например, дать сведений о готовившемся, а затем и начавшемся обходном движении армии Ноги в феврале 1905 года, о сборе запасов в Синминтине и т. д.

Все такие сведения, которые получались от военного комиссара, конечно, не могли дать ни картины группировки сил противника, ни их общей численности.

Были у военного комиссара и агенты-резиденты, но сведения, доставлявшиеся ими, ничем не отличались от сведений агентов-ходоков.

Разведывательная деятельность военного комиссара совершенно не связывалась с разведывательной деятельностью штабов армий. Комиссар не знал районов и целей разведки армий, а штабы армий не были посвящены в деятельность комиссара.

Общей руководящей идеи и разграничения обязанностей и работы между органами, ведавшими агентурной разведкой, установлено свыше не было; следовательно, нельзя было вести перекрестной разведки, которая давала бы возможность проверить правильность приносимых агентами сведений.

После отступления русских от Мукдена разведка комиссара прекратилась, так как и он, по-видимому, лишился своих агентов. Только в конце апреля 1905 года опять стали войсками получаться от него отрывочные сведения.

В это время военным комиссаром была открыта школа для подготовки агентов-ходоков. В этой школе преподавались приемы разведки и изучалась организация японских войск. Во главе школы был поставлен студент владивостокского восточного института, состоявший редактором издававшейся военным комиссаром газеты "Шин-цин-бао", - человек, не знавший организации японской армии, и вообще едва ли знакомый с приемами агентурной разведки. В результате школа не оправдала возлагавшихся на нее надежд и в конце июля была ликвидирована.

При разведывательном отделении военного комиссара существовала еще и другая школа, более упрощенного типа, деятельность которой оказалась более удачной. Подготовленные в ней агенты-ходоки стали давать более ценные сведения.

Кроме комиссара агентурной разведкой занимались также и его окружные помощники, работа коих, однако, не дала никаких существенных результатов.

Как мы выше уже указывали, агентурной разведкой занимался также начальник транспортов при штабе главнокомандующего ген. Ухач-Огорович и подрядчик Громов. Оба они были подчинены штабу главнокомандующего и как бы заменяли разведывательное отделение управления генерал-квартирмейстера, которого в штабе главнокомандующего не было почти до самого конца войны. Когда же незадолго до конца войны это разведывательное отделение было создано, во главе его был поставлен тот же Ухач-Огорович. Почему дело агентурной разведки было поручено начальнику транспортов и подрядчику, - лицам, не имевшим к нему никакого отношения, - остается секретом главнокомандующего.

Понятно, что ничего ценного и толкового эти лица по разведке дать не могли и не дали.

Согласно того же "Положения о полевом управлении войск и т. д.", в Харбине был создан "штаб тыла" с отделом генерал-квартирмейстера, состоявший из строевого, отчетного, разведывательного и топографического отделений¹. Нам неизвестны подробности разведывательной деятельности этого штаба. Известно лишь то, что когда русские войска стояли под Мукденом, он, наравне с агентурой военного комиссара и начальника транспортов, давал сведения, заставившие главнокомандующего ожидать опасности совсем не с той стороны, откуда она грозила в действительности.

* * *

В июле 1905 года, когда уже для всех стало очевидным, что ведение агентурной разведки совершенно посторонними учреждениями и людьми ничего хорошего не дает и не обещает дать в будущем, было приказано упомянутые разведывательные учреждения ликвидировать. Начальник транспортов предложил своих агентов штабу III армии. Последний согласился их принять, но, когда дело дошло до передачи, то оказалось, что все агенты состояли на определенном месячном жалованье и отказались работать при сдельной оплате. Штаб III армии отказался принять эти условия агентов. Соглашение не состоялось, и агенты начальника транспортов были уволены.

После этого начальник транспортов ген. Ухач-Огорович получил новое назначение - начальника вновь формирующегося разведывательного отделения штаба главнокомандующего. Пока новое отделение вошло в курс дела, война кончилась и оно фактически проявить себя не успело.

Понятно, что при такой постановке дела не могло быть и речи о правильном руководстве и объединении разведывательной деятельности в войсковых частях фронта. Каждый работал по-своему, сам собирал сведения и сам пользовался ими. Бывали случаи, когда агенты одного разведывательного органа одновременно служили у других, или, прогнанные одним органом, поступали на службу к другим и т. д. Штаб III армии пробовал бороться с этим злом следующим образом. Он фотографировал своих агентов, и фотографии их рассылал по подчиненным ему корпусам. Но этот прием из пределов одной армии не выходил и, понятно, никаких реальных результатов дать не мог.

Примечание:

¹ См. А. Филатьев, ген. Штаба полковник. - Полевое управление войск. Наше "Положение" 1890 года и применение его в войну 1904-1905 гг., изд. 1912 г.