Глава первая. Агентурная разведка разных ведомств.

Министерство иностранных дел. Платная агентура. - Послы и консулы. - Рассылка агентурных материалов. - Дипломатические курьеры. - Случай с графом Игнатьевым. - "Черные кабинеты". - Работа русского "черного кабинета". - Покупка шифров и кодов. - Дипломатические разговоры.

Министерство внутренних дел. Департамент полиции. - Интерес к революционным организациям. - Совместная работа полиции буржуазных стран. - Военная контрразведка. - На что тратились деньги в департаменте полиции.

Министерство двора. Дворцовая агентура. - Система работы, - не деньгами, а подарками и орденами. - Личные адъютанты царей. - Определение их задач Вильгельмом II и назначения.

Министерство финансов, торговли и промышленности. Интересующие их вопросы. - Способы получения сведений.

Хотя целью настоящего труда является рассмотрение агентурной разведки, направлявшейся военным ведомством, мы, однако, для полноты представления, вкратце укажем и на другие ведомства, ведшие самостоятельно агентурную разведку для освещения вопросов, интересовавших эти ведомства.

В царской России не было почти ни одного ведомства-министерства, которое в том или ином виде не занималось бы зарубежной агентурной разведкой или контрразведкой. Внутри же военного ведомства, несмотря на существование специального органа разведки в Главном штабе, несколько главных управлений военного министерства вели самостоятельную агентурную разведку по узкоспециальным, их интересовавшим вопросам.

* * *

Министерство иностранных дел имело за рубежом свою платную агентуру и тратило на нее довольно солидные суммы. Эта агентура должна была добывать секретные сведения дипломатического и политического характера. Этой разведкой ведал и руководил в центре - департамент политических дел министерства иностранных дел, а на местах, за рубежом - дипломатические представители, - послы и консула. Они имели платных тайных агентов для сбора нужных секретных сведений и документов. В политическом департаменте эти сведения группировались по отдельным вопросам и странам и выпускались отдельными литографированными бюллетенями, рассылавшимся почти всем центральным учреждениям и русским дипломатическим представительствам за границей. Каждое сведение, помещенное в бюллетене, сопровождалось указанием его официального источника (посольства или консульства). Нередко в них помещались без всяких изменений дешифрованные телеграммы послов и консулов. Иногда такого рода бюллетени рассылались заграничным адресатам по обычной почте, правда, с надписью: "совершенно секретно в собственные руки" и в пакетах, запечатанных сургучной печатью. Понятно, что "черные кабинеты" иностранных государств имели полную возможность ознакомиться с содержанием такого рода "совершенно секретных" пакетов... Так называемыми "дипломатическими курьерами" в то время пользовались крайне редко, в особо важных случаях, да притом и состав этих дипломатических курьеров допускал возможность при помощи определенной суммы денег ознакомиться с содержанием порученной им архисекретной и важной почты. До чего плохо обстояло дело в этом отношении, показывает следующий факт, рассказанный бывшим царским цензором С. Майским¹.

"...Про графа Н. П. Игнатьева и "черном кабинете" сохранилось предание, что он, будучи послом в Турции, отправлял свои донесения в простых (не заказных) письмах, заделанных в грошовые конверты, которые пролежали некоторое время вместе с селедкой и мылом, и заставлял своего лакея писать адрес не на имя министра иностранных дел, коему письмо предназначалось, а на имя его дворника, или истопника, по частному адресу. Вот такие меры предосторожности, пожалуй, действительно спасали его корреспонденцию от перлюстрации. Прибегал же Игнатьев, по преданию, к таким мерам потому, что, будучи еще русским военным атташе в Лондоне, он получил однажды письмо из Петербурга со следами оттиска почтовых штемпелей всех на одной стороне вложения, хотя на конверте штемпеля были положены одни на лицевой, а другие на клапанной стороне конверта. Оттисками этих штемпелей можно было безусловно доказать, что его письмо было перлюстрировано в Лондоне, или на британских островах, и Игнатьев упрекнул великобританского министра иностранных дел в том, что его подчиненные вскрывают письма члена русской миссии: министр дал честное слово лорда, что в Англии "черного кабинета" не существует, уличенный же оттисками штемпелей в противном, он, смеясь, заметил: "А что же я, по вашему, должен быть сказать? Неужели вы думаете, что нам не интересно знать, что вам пишет ваш министр и что вы ему доносите про нас?"

Но и само русское министерство иностранных дел, в свою очередь, при помощи "черного кабинета", подчиненного министру внутренних дел, извлекло много ценных сведений из переписки иностранных послов со своими правительствами. О том, как эта "операция" производилась, рассказывает тот же Майский в указанной выше брошюре:

"...Эта корреспонденция получилась в Петербурге и отправлялась за границу в особых постпакетах и была большею частью зашифрована с помощью кода и запечатана одной или несколькими печатями. Все эти предосторожности, однако, не спасали ее от перлюстрации, так как, во-первых, она попадала в "черный кабинет" полностью в своем постпакете. Попадала она туда и тогда, когда сдавалась на почту всего за несколько минут до заделки постпакета перед отправлением его на вокзал. Во-вторых, - потому, что в секретной экспедиции имелась полная коллекция безукоризненно сделанных металлических печатей как всех иностранных посольств, консульств, миссий и агентств в

Петербурге и министерств иностранных дел за границей, так и всех послов, консулов, атташе, министров и канцлеров. С помощью печаток вскрывать и заделывать эту дипломатическую переписку, без малейшего следа вскрытия, не представляло никаких затруднений. В третьих - потому, что имелись шифрованные коды всех стран, с помощью которых эта корреспонденция свободно читалась и переводилась уже не в "черном кабинете", а в другом, однородном с ним, учреждении при министерстве иностранных дел, куда попадали копии со всех получаемых посольствами и отправляемых ими зашифрованных телеграмм. В особо важных случаях туда попадали и такие ультра секретные донесения, которые отправлялись со специальными курьерами в кожаных портфелях с замком. Для получения такого рода корреспонденции пускался в ход презренный металл и не было случая, чтобы золото не открывало замка портфеля и не давало возможности всего на несколько минут взглянуть глазом объектива фотографического аппарата на содержание тщательно запечатанных вложений портфеля. В этих делах все сводилось только к тому, во сколько червонцев обойдется вся эта манипуляция. Здесь кстати будет заметить, что все (или почти все) эти курьеры, фельдъегеря, служители и пр. были подкуплены. За весьма небольшую мзду, выплачиваемую им помесячно или поштучно, они приносили в указанное место не только все содержимое корзин у письменного стола своих господ, но и копировальные книги из их канцелярий, черновики их писаний, подлинники получаемых писем и официальных донесений и даже целые коды и шифровые ключи. Для достижения этого им приходилось иногда брать у спящих господ ключи от их письменного стола или от несгораемого шкафа, снимать с них отпечаток из воска и заказывать дубликаты ключей, или пускать ночью в канцелярию посольства таких лиц, которые могли бы выбрать то, что было нужно. Поражаться надо было доверию некоторых послов к своим лакеям, которые их продавали за гроши.

Однажды произошел такой случай: вместо одного посла великой державы был назначен другой, который должен был с собой привести весь новый штат служащих, так как прежний посол старым своим слугам не доверял, но в письме к новому послу очень ходатайствовал за одного, по его выражению "незаменимого" человека, своего выездного лакея, т. е. именно за то лицо, которое за незначительное месячное вознаграждение доставляло из посольства все, что было угодно...."

Шифры и коды, однако, приобретались не только при помощи служащих посольств. Они покупались также в Париже и Брюсселе, где у известных лиц имелась открытая торговля иностранными кодами и шифрами.

Приведенная выше довольно длинная выписка подтверждает ту кипучую агентурную деятельность, которую вело царское министерство иностранных дел не только за границей через своих официальных представителей, но и в самой России при помощи "черного кабинета" и специальной агентуры в иностранных посольствах и в других дипломатических учреждениях.

За границей представители министерства иностранных дел пользовались не только специальными тайнами агентами, но и всякими встречами и разговорами с разными официальными лицами и общественными деятелями. Например, по словам А. А. Половцева² бывший посол в Японии перед войной 1904-1905 гг. Извольский говорил ему, что он сообщал министерству иностранных дел сведения о японских военных приготовлениях, полученные им "от военных агентов иностранных держав и преимущественно Франции".

Кроме того, необходимо также указать, что ни одно ведомство без ведома и содействия министерства иностранных дел не имело возможности послать своих агентов заграницу и более или менее сносно их там маскировать. Хотя и неохотно и не всегда, но министерство иностранных дел эти услуги все же оказывало, взамен чего, согласно существовавших правил, послы и пр. представители министерства иностранных дел имели право знакомиться с материалами, добытыми агентами других ведомств.

Все это, вместе взятое, ставило министерство иностранных дел в смысле осведомленности в довольно выгодное перед остальными ведомствами положение.

* * *

Министерство внутренних дел или, вернее, его департамент полиции также имел заграницей свою самостоятельную агентуру. Основной задачей этой агентуры являлось освещение русских революционных организаций и отдельных революционеров и их деятельности заграницей. Страны, в которых русские политические эмигранты чаще всего находили себе убежище, были наводнены агентами департамента полиции. Эти агенты существовали и "работали" почти совершенно открыто и были известны местным властям. Несмотря на такое выгодное положение, департаменту полиции, однако, казалось, что дело можно устроить на еще более прочных и обширных основаниях, если заключить официальное соглашение с некоторыми правительствами о совместной объединенной борьбе с революционным движением. Проекты такого рода соглашения несколько раз предлагались русскими царями Германии, но не встречали сочувствия. Департамент полиции, однако, не унывал и самостоятельно, на свой страх и риск, входил в частные тайные соглашения с германской полицией. Последняя за плату оказывала услуги русской полиции по преследованию русских политических эмигрантов. Услуги эти оказывались тайком, но все же кое-что из этой области стало общеизвестным. Так, например, запрос германских социал-демократов в Рейхстаге 19 января 1904 года о деятельности русских полицейских шпионов и о содействии им германской полиции обрисовал картину весьма сердечной совместной деятельности германской полиции со шпионами русской полиции³.

Помимо этой деятельности, департамент полиции до 1911 г. имел в своих руках также и военную контрразведку. Но, по сравнению с первой, эта часть его деятельности была в загоне. Заграничная агентура в целях военной контрразведки почти не использовалась. Главная ставка ставилась департаментом полиции на подкуп сотрудников иностранных посольств и внешнее наблюдение. Результаты военной контрразведывательной деятельности департамента полиции были настолько слабы и стоили так дорого, что, после долгих споров, в 1911 году Генеральный штаб взял военную контрразведку в свои руки.

В ведении министерства внутренних дел, как это было уже указано выше, находился также и "черный кабинет", территориально расположенный в главном почтамте.

Как и на что департамент полиции тратил ассигнованные на эту разнообразную агентурную деятельность средства, показывает хотя бы следующий факт, рассказанный А. В. Богданович⁴.

"....Галкин тоже говорил, что Черевин и другие дополнили сведения Шишкина насчет безобразий, которые производил Дурново (полиция) в течении пяти лет: посылал своих любовниц агентами тайной полиции в Париж, давал 5.000 рублей на путешествие, и, не бывши уверенным, что там они останутся ему верны, отправлял туда же следить за их поведением настоящих сыщиков. А тут думали, что все это делается с целью государственной охраны".

Можно было бы провести бесконечное количество аналогичных примеров деятельности департамента полиции.

* * *

Министерство двора также вело самостоятельную зарубежную агентурную разведку. Эта агентура занималась, главным образом, собиранием разных придворных сплетен, выяснением и освещением дрязг, склок, и вообще закулисной интимной жизни иностранных дворов. Мимоходом, в зависимости от наклонностей и способностей главного агента, изредка освещались также вопросы политические, дипломатические и военные. Эта агентура по количеству действовавших в ней лиц не была обширной, но за то она была прекрасно обставлена, с большими возможностями и снабжена весьма крупными суммами денег. Руководили этой агентурой специальные доверенные русского царя при дворах иностранных монархов. Официальное назначение этих высокопоставленных шпионов Вильгельм II определял следующими словами⁵.

"Принимая по внимание наши близкие отношения, - писал Вильгельм Николаю Романову, - и частый обмен письмами и сообщениями, чем постоянно и напрасно приводится в движение сложный механизм посольств, не хочешь ли ты возобновить старый обычай, соблюдавшийся нашими предками около ста лет, а именно иметь каждому из нас при своем штабе личного адъютанта? Дела более интимного и частного характера могли бы идти, как и в прежние времена, непосредственно через них и сношения благодаря этому значительно упростились бы. Я бы с удовольствием принял в мой "maison miliraire" кого-нибудь из лиц, которым ты действительно доверяешь, а ты не желаешь ли иметь Мольтке?

В другом письме (№ 56, от 6 VI 1904 г.) Вильгельм опять пишет Николаю Романову по тому же вопросу.

"В качестве военного атташе я выбрал майора графа Лансдорфа - моего личного адъютанта. Я дал ему инструкции, чтобы он считал себя исключительно состоящим при твоей особе, как это бывало во времена Николая I и Александра II. В своих донесениях он ответственен только передо мной лично, и ему раз навсегда запрещено входить в сношения с кем-либо другим, будь то генеральный штаб, министерство иностранных дел или канцлер. Таким образом, ты можешь доверить ему какие угодно поручения, запрос, письмо и т. д. для меня и пользоваться им в любом деле в качестве непосредственной связи между нами. Если бы ты пожелал прислать кого-нибудь из твоей свиты, кто бы пользовался твоим полным доверием, то я принял бы его с удовольствием, так как считаю крайне необходимым, чтобы во время серьезных событий ты мог бы в случае надобности возможно быстрее сноситься со мной, без громоздкого и нескромного аппарата канцелярий посольств и т. д."

Эта личные адъютанты, с такими скромными официальными задачами, имели поручения весьма секретного характера, как это видно хотя бы из дневника Татищева, бывшего до войны 1914-1918 гг. представителем Николая Романова при Вильгельме. Разница в исполнении этих поручений шпионами обычного типа и личными адъютантами заключалась в том, что последние прямым подкупом для получения нужных им сведений пользовались в виде исключения и крайне редко. Они предпочитали оплачивать своих вольных и невольных агентов дорогими подарками, выклянчивать для них ордена и т. д. Но главным их излюбленным способом собирания сведений были: кутежи, обеды, интимные чаепития, балы и т. п. Понятно, что такого рода постановка собирания секретных сведений стоила громадных сумм денег и допускала возможность самых беззастенчивых злоупотреблений со стороны этих царских доверенных. Но этим тогда не смущались, лишь бы побольше пикантных и интимных сплетен давал такой агент из жизни двора, к которому он был приставлен.

* * *

Министерства финансов, торговли и промышленности также имели самостоятельные зарубежные агентуры. Интересовались они, главным образом, секретными сведениями финансового, коммерческого и экономического характера. Эти данные добывались официальными агентами указанных ведомств, находившимися при заграничных посольствах. Сбор сведений они производили, главным образом, из официальных и неофициальных периодических и другие специальных изданий, посредством банков, коммерческих и промышленных предприятий и т. д. Для этих целей они старались использовать услуги отечественных коммерсантов и финансистов, имевших дела с заграничными коммерческими предприятиями и банками.

Однако, насколько можно судить по имеющимся данным, эти агентуры были довольно слабы, и, как только представлялась необходимость добыть более или менее важные и секретные сведения, все министерства обращались за содействием к министерствам военному или иностранных дел. Так, например, еще в июне 1839 г. командир корпуса горных инженеров обратился к послу в Берлине П. К. Мейендорфу с письмом, в котором писал, что "царь поручил министерству финансов (пути сообщения в то время находились в ведении министерства финансов. - К.З.) наблюдать за ходом и успехом устройства железных дорог в других странах и для того собирать благовременно все по сей части сведения". От Мейендорфа требовались сведения о железных дорогах Пруссии.

Примечания:

¹ См, С. Майский - Черный кабинет. Изд. "Былое", 1922 г.

² См, Дневник А. А. Половцева "Красный Архив", том IV.

³ См. Азиат - Русские шпионы в Германии. Изд. Ф. Готггейнера, Берлин, 1904.

⁴ См. А. В. Богданович - Дневник. Три последних самодержца. Изд. Л.Д. Френкеля, Москва, 1924 г.

⁵ См. Переписка Вильгельма II с Николаем II.