Из заявления Н.И.Бухарина в Политбюро ЦК ВКП(б). 30 января 1929 г.

№ 156

Уважаемые товарищи!

На сегодняшнем заседании поставлено «сообщение т. Орджоникидзе о внутрипартийных делах». По сути дела здесь в третий раз ставится вопрос о так называемом «дневнике Каменева», «троцкистской прокламации»¹⁵³, или, еще конкретнее, о Бухарине, Томском, Рыкове; в первую очередь о Бухарине. Гнусная и провокаторская прокламация (к счастью, почти или вовсе не распространенная в районах) делается орудием для того, чтобы подорвать мое партийное имя и подготовить соответствующие оргвыводы «снизу», путем соответствующей «информации». По этому поводу я должен дать свои объяснения, которые я фиксирую в настоящем заявлении.

Несколько слов о «документе». Он страдает в отдельных частях и в целом странной неряшливостью изготовки: 1) в нем речь идет о тройной отставке в июле, тогда как мысль о ней появилась в ноябре¹⁵⁴; 2) прокламация выпущена троцкистами якобы на днях, а в ней нет ни слова об арестах троцкистов и высылке Троцкого; 3) в ней, в качестве последнего события, цитируется октябрьская речь т. Сталина¹*, и ни слова о ноябрьской речи²*; 4) сам документ почти неуловим, тогда как другие прокламации распространялись в большом количестве и т.д.

Я, разумеется, не могу отвечать за содержание документа, кем и для каких целей он ни был бы сфабрикован, отпечатан и пущен в оборот. Он написан, мягко выражаясь, одностронне, тенденциозно, с пропуском и извращением ряда важнейших мыслей...

Я должен, однако, остановиться на более важных и существенных вопросах, которые стоят в связи с этим эпизодом. Смешно и нелепо вырывать из общей связи важных партийных проблем этот эпизод и к нему сводить «внутрипартийное положение».

1. О политической линии партии

Что уже давно лежало и лежит в основе внутренних конфликтов в среде ПБ? Было бы в высшей степени странно искать их только в личных особенностях членов ПБ и т.д. Ясно, что здесь налицо какие-то подпочвенные политические оттенки.

Этот вопрос отнюдь нельзя смешивать с вопросом о политической линии. Я принимал самое ближайшее участие в составлении резолюций XIV, XV съездов и всех последних пленумов. Проекты этих резолюций большею частью написаны мной. Я согласен с резолюциями этих официальных органов партии. Но я утверждаю, что нередко фактическая линия проводится вопреки этим резолюциям, по инструкциям или речам товарищей, по-своему понимающих обстановку.

Перед июльским пленумом меня крайне тревожил вопрос о чрезвычайных мерах и некоторые другие важнейшие хозяйственные вопросы (резервы, золото, посевы и т.д.). Я, памятуя о последнем завещании Ленина, с большой напряженностью наблюдал за процессами недовольства среди крестьян и т.д. Это прямо завещал Ленин. В этом он видел главную задачу. Меня закулисно объявили паникером и пустили этот слушок по стране. Однако мы выработали после упорной борьбы общую резолюцию. Чрезвычайные меры были отменены.

Но что определяло фактически дальнейшую политику? То, что упоминается и в «документе», а именно — речь т. Сталина о дани. На XIV партсъезде т. Сталин бил изо всех сил Преображенского за колонии и эксплуатацию крестьянства¹⁵⁵. А на июльском пленуме он провозгласил лозунг дани, т.е. военно-феодальной эксплуатации крестьянства.

Дань есть категория, ничего общего не имеющая с социалистическим строительством. Но крылатое слово «дань» оказалось, к сожалению, не только «литературой». В связи с этим стоит и последующее переобложение крестьянства, и растущие затруднения с хлебом, и сокращение посевов, и недовольство крестьянства (теперь приходится снижать налог). Никто вопроса о «дани» не обсуждал. Никто не имеет права требовать от члена партии солидаризации с этой «данью». А между тем создалось такое положение, что никто не может слова сказать против «дани», ибо это слово произнесено т. Сталиным. Горячий т. Петровский («Ленинградская правда») написал против «дани», но он быстро очутился зам. редактора органа крайплана в Саратове (журнал с тиражом в 1000 экз.). Между тем, эта формула переворачивала все старые партийные решения, поэтому она произвела такое огромное впечатление. С ней, разумеется, я согласиться никак не мог и видел в ней провозвестника дальнейшей «чрезвычайной» политики. Тов. Каганович на июльском пленуме ориентировался на повторение чрезвычайных мер «в случае чего». Ударение нужно было делать на мире с середняком, а над этим посмеивались.

Осенью для меня стало ясно, что тревожные явления в хозяйстве нарастают. В сугубо осторожной форме я дал анализ этих явлений в «Заметках экономиста»¹⁵⁶. Тогда в меня буквально вцепились. Я не был в Москве (следовательно, никак не мог передать решения ПБ об этой статье кому бы то ни было). Началась волна «проработок» всюду и везде. Я предупреждал, что положение с золотом — тревожное, и ставил вопрос о резервах — над этим издевались. Я говорил о том, что у нас дело с зерном стоит на месте или даже идет назад. Это объявили паникой и трусостью. Я предрекал, что нелепо давать ассигнования, если нет (и нельзя за год произвести) строительных материалов. Это превратили в «равнение по узким местам» и т.д., а меня в противника индустриализации, совхозов, колхозов и в правого уклониста. Во всей печати анонимно меня травили в десятках статей, причем особенно старались бывшие троцкисты, а также редакция «Правды».

Перед ноябрьским пленумом я повторно, в третий, в десятый раз говорил о крайне тревожном положении и с перспективами хлебозаготовок, и с вопросом о посевных площадях, предсказывая воспроизводство трудностей и даже их обострение, если не сделать ударения на хозяйственно-политический мир с середняком. Мне отвечали, что на Украине, например, крестьяне с фонарями, с величайшим энтузиазмом по ночам распахивают поля и что только маловеры, паникеры и т.д. думают иначе. Все же удалось и здесь после острой борьбы принять общую резолюцию, существенным пунктом которой было место: одной из центральных задач является стимулирование индивидуального бедняцко-середняцкого хозяйства. Однако после принятия резолюции¹⁵⁷ (единогласно принятой — в составлении ее я тоже принимал самое ближайшее участие, проект писали Рыков и я) «практика» и вся кампания пошли по другому руслу: вышеупомянутое место «выскочило», о нем «забыли». Сотни резолюций — и почти ни одной с соответствующей интерпретацией. Сотни статей — и то же самое. В результате, несмотря на храбрые заявления очень храбрых товарищей, мы имеем значительное сокращение озимых (данные ЦСУ — по всему СССР на 5%, по Украине до 12%) и тяжелейший хлебный кризис, плюс тяжелое положение с иностранными платежами. Мы должны теперь вводить карточки, резать импорт и почти наверняка принуждены будем резать прежние производственные программы. Действительность оказалась еще хуже, чем я говорил. Меня ругали и травили за правдивую оценку положения, которая есть основная предпосылка правильной политики. Были созданы две «линии»: одна — словесные резолюции, другая — это то, что проводилось на деле. Я десятки, сотни раз проверял себя, старался изучить вопрос, просил аргументов против себя. Но у нас в верхушке создали такое положение, что говорить нельзя, иначе неизбежно очутишься или «паникером», или «антиленинцем», причем получаешь эти клички от товарищей, компетентность которых в данных вопросах является по меньшей мере спорной.

Из документа видно, что я считал главным мир с середняком, укрепление союза с ним. Это и сейчас есть центральная задача. Только теперь с поразительной ясностью видно, как прав был Ленин, так усиленно настаивавший на величайшей осторожности в этом деле...

Серьезные больные вопросы не обсуждаются. Вся страна мучится над вопросами хлеба и снабжения, а конференции пролетарской господствующей партии молчат. Вся страна чувствует, что с крестьянством неладно. А конференции пролетарской партии, нашей партии, молчат. Вся страна видит и чувствует перемены в международном положении. А конференции пролетарской партии молчат. Зато град резолюций об уклонах (в одних и тех же словах). Зато миллионы слухов и слушков о правых Рыкове, Томском, Бухарине и т.д.

Это маленькая политика, а не политика, которая в эпоху трудностей говорит рабочему классу правду о положении, ставит ставку на массу, слышит и чувствует нужды массы, ведет свое дело, слившись с массами.

2. Об организационной линии партии

В этой области у нас тоже две линии. Одна парт линия «обращения о самокритике»¹⁵⁸. Здесь все: сама самокритика, партдемократия, выборность и т.д. А где мы на самом деле видели выборного губернского секретаря? На самом деле элементы бюрократизации у нас в партии возросли.

В самом деле, что значит, например, снятие (!!) за простое голосование на фракции профсоюзного съезда против предложения ЦК, что прямо разрешено уставом? В свете этого во что превращается самокритика? Как можно обсуждать хозяйственные вопросы, если забота о хлебе объявляется обывательщиной (сытыми людьми)? Если забота о прочности смычки с мужиком нередко фигурирует как крестьянский уклон, если предложение дать на что-либо добавочную ассигновку или ее урезать — как антиленинизм? И т.д. и т.п. Кто раскроет рот по этим вопросам? Вот почему эти вопросы не ставятся, держатся под спудом. Вот почему вся партия их обсуждает, но «про себя», по два, по три человека.

Вот почему у членов партии создалась тоже двойная «линия»: один счет — «для души», другой — «для себя». Посещение собраний, единодушное голосование, принятые официальные формулы становятся ритуалом, необходимой партийной церемонией. Борьба с бюрократизмом должна начинаться именно отсюда, а мы этот бюрократизм насаждаем.

Официально я и ряд других товарищей не представляют объекта нападения, проработки и т.д. Реально — излюбленная пища. Раздвоение политики приводит к раздвоению организационной политики. Иногда неофициальная линия вдруг прорывается наружу: таково, например, выступление т. Калинина на Баумановской конференции¹⁵⁹ (против «правых» Бухарина, Томского, Рыкова. «Левый» Калинин против «правого» Бухарина — это вообще пища для богов!). Подобная «линия» подкрепляется и целым рядом официальных жестов: таково изменение — вопреки всем традициям партии — редакции «Правды» (политкомиссары Крумин и Савельев над членом ПБ Бухариным), такова рассылка ряда товарищей по провинции, такова работа профсоюзов (т.н. введение т. Кагановича, который, будучи типом чисто административного работника и образцом нажима, должен бороться за «профсоюзную демократию»), лишение партийцев их элементарнейших прав, предоставляемых уставом, отсюда же падение значения Политбюро...

Исходя из всего вышеуказанного, принимая во внимание всю необходимость мира и работы без трений наверху, я считаю, что меня необходимо освободить от работы в КИ и в «Правде», чтобы это ни в какой форме не повредило партии, я предлагаю любую подходящую внешнюю форму отставки.

Попытка наладить работу после ноября была взорвана атакой на руководство ВЦСПС. «Документ», вернее его рассылка и т.д., уничтожает все и всяческие сомнения и колебания. В то же время трудности, стоящие перед страной, настолько велики, что прямым преступлением является трата времени и сил на внутреннюю верхушечную борьбу. Никто не загонит меня на путь фракционной борьбы, какие бы усилия ни прилагались к этому. Отсюда один выход, тот выход, который я предлагаю и на котором буду настаивать перед пленумом ЦК.

Бухарин.

¹* См.: Сталин И.В. Соч. М., 1949. Т. 11. С. 222-238.

²* См.: Там же. С. 245—290.

¹⁵³ В июле 1928 г. состоялась встреча Н.И.Бухарина и Л.Б.Каменева. Согласно записям Каменева, Бухарин пытался привлечь Зиновьева и Каменева на свою сторону или обеспечить их нейтралитет. Позднее — в январе 1929 г. — изложение этой беседы появилось в подпольной троцкистской брошюре, что послужило предлогом для созыва совместного заседания Политбюро и ЦКК, чтобы осудить «фракционную» деятельность Бухарина (см.: Коэн С. Бухарин. М., 1988. С. 353, 368).

¹⁵⁴ Речь идёт о событиях в ходе подготовки Ноябрьского пленума ЦК 1928 г., когда отношения между И.В.Сталиным и Н.И.Бухариным обострились. Н.И.Бухарин требовал смягчения политической линии, снижения капитальных затрат, предложенных Сталиным, и смягчения налогового обложения крестьянства. Кроме этого Бухарин потребовал прекращения кампании по его преследованию. Когда Сталин уклонился от выполнения этих требований, Бухарин, Рыков и Томский подали заранее написанные заявления об отставке (см.: Коэн С. Бухарин. С. 362).

¹⁵⁵ В официальных публикациях выступления И.В.Сталина на XIV съезде критики Преображенского не было (см.: XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1926. С. 8 — 55, 487 — 508).

¹⁵⁶ 30 сентября 1928 г. в «Правде» была напечатана статья Н.И.Бухарина «Заметки экономиста (к началу нового хозяйственного года)». В ней подводились итоги 1927/28 хозяйственного года и давались наметки начинавшегося 1 октября нового 1928/29 г. Критикуя экономическую платформу троцкизма — теорию Е.А.Преображенского, — Бухарин одновременно указал на пагубность использования в экономике чрезвычайных мер, администрирования, отступления от рыночных отношений, ставших в дальнейшем основными рычагами в управлении экономикой страны (Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988. С. 391—418).

¹⁵⁷ В резолюции Ноябрьского (1928 г.) пленума ЦК ВКП(б) «О работе в деревне в связи с задачами поднятия земледелия» говорилось о следующих мероприятиях по оказанию помощи бедняцко-середняцким хозяйствам: «Обеспечить льготные условия приобретения сельскохозяйственных машин»; оказывать содействие «как в деле расширения посевной площади, так и в повышении урожайности»; «считать правильным осуществление в обязательном порядке известного минимума агроусловий»; «добиться, чтобы в проведении мероприятий по подъему хозяйства было обеспечено непосредственное участие бедняцко-середняцких масс»; «необходимо всю практическую работу партийных, советских и кооперативных органов в деревне построить на обеспечении таких условий, при которых бедняк и середняк могли бы развиваться и культурно улучшать свое крестьянское хозяйство, не опасаясь всякого рода материальных и правовых ограничений» (КПСС в резолюциях... М., 1984. Т. 4. С. 395 — 401).

¹⁵⁸ Обращение ЦК ВКП(б) «Ко всем членам партии, ко всем рабочим о развертывании самокритики» было опубликовано 2 июня 1928 г. Насущной задачей реконструктивного периода объявлялась борьба с разложением государственного аппарата; лозунг проведения внутрипартийной и профсоюзной демократии, самокритики «невзирая на лица, сверху донизу и снизу доверху» был провозглашен «центральным лозунгом дня» (КПСС в резолюциях... М., 1984. Т. 4. С. 338— 342).

¹⁵⁹ Баумановская районная партийная конференция проходила 12 — 18 января 1929 г. С докладом от ЦК ВКП(б) выступил М.И.Калинин, сосредоточивший внимание на следующих основных моментах: отношения с Польшей, хлебные и продовольственные затруднения, борьба с уклонами внутри партии. Речь Калинина не публиковалась, в «Правде» было напечатано лишь краткое ее изложение. В резолюциях конференции полностью одобрялась политическая линия и практическая деятельность ЦК ВКП(б) по борьбе с правым уклоном (Правда. 1929. 13 — 19 января).