Реализация урожая 1923-24 с.-х. года

Реализация урожая является для крестьянства наглядным демонстрированием делового существа смычки деревни с городом, когда практически и наиболее ощутимо крестьянство познает результаты стремлений города установить наиболее рациональные условия своей смычки с деревней.

Надо констатировать, что в наиболее важном — ценах на хлеб — реализация урожая истекшего с-х. года оказалась далеко неудачной.

По сведениям, опубликованным во II книге «Соц. Хоз»., за первые восемь месяцев 1923/24 с.-х. года средние заготовительные цены в производящей части СССР стояли на таком уровне:

Основной социально-хозяйственный смысл в движении цен на хлеб тот, что в период реализации хлеба малоимущими слоями деревни цены стояли на наиболее низком уровне, несколько лучше обстояло дело для средних слоев и наиболее благоприятно для зажиточных и богатых кулацких хозяйств.

Если считать, что маломощные хозяйства 3/4 хлеба сбывают осенью до наступления распутицы (август—октябрь), а 1/4 в ноябре и декабре, середняки сбывают 1/2 хлеба до распутицы и вторую половину в следующие три месяца (ноябрь—январь), а зажиточные и богатые хозяйства 1/4 до распутицы, 1/4 до нового года и 1/2 после нового года, то при таком распределении продаж каждая из групп получила за свой хлеб, примерно, следующие средние цены за пуд:

Вывод из этих цифр таков: минимальные цены получены малоимущими, на 10—17% больше получили середняки и на 50% больше малоимущих получили зажиточные. В довоенное время разница даже в ценах осенью и весною (за 1909—13 г.) не превышала 12—15%, тогда как в настоящем году разница (к выгоде деревенских верхов) составила между ценами до нового года и ценами за январь—март по ржи 100%, пшенице 93% и овсу 95%.

Продажные цены как на заграничном рынке, так и в потребляющих районах стояли на уровне, позволяющем с выгодой реализовать урожай при заготовительных ценах, значительно более высоких, чем то было в действительности. Эту выгоду должны были получить заготовители хлеба и тем в большей степени, чем ближе их аппарат стоял к крестьянству.

К сожалению, исчерпывающих данных о размерах участия различных категорий заготовителей в реализации урожая истекшего с.-х. года наша статистика не имеет.

Даже приблизительные исчисления, направленные к выяснению значения различного рода заготовителей, ограничиваются, насколько нам известно, двумя - тремя попытками, не имеющими под собою сколько-нибудь твердых фактических оснований.

В брошюре П. И. Попова — «Сельское хозяйство Союза Республик», изданной к XIII Съезду РКП, содержатся цифры о распределении хлебных заготовок по роду заготовителей, причем для 1923—24 с.-х. года приводятся следующие данные:

Наше собственное исчисление сводится, прежде всего, к определению общих размеров рыночного хлеба и, после того, возможного распределения этого количества по отдельным категориям заготовителей.

Общие размеры рыночного хлеба, т. е. выходящего за пределы крестьянского хозяйства в данном районе и весь межрайонный обмен для 1923—24 с. х. г. могут быть определены в части зернового хлебофуража следующими цифрами:

В приведенном расчете количества хлеба, поступившего на рынок (в том числе и условно включаемый сюда продналоговый хлеб), не приняты во внимание следующие два вида хлебооборота: а) расход хлеба на промышленную переработку (винокурение, выделка дрожжей) и б) переход хлеба в пределах одного района из одних крестьянских хозяйств в другие.

Количественно промышленная переработка хлеба в части легальной берет совершенно незначительную величину, но на выделку самогона по грубому расчету должно идти до 50 милл. пуд. хлеба, а переход хлеба из одних хозяйств в другие (в пределах отдельных районов) может равняться, примерно. 200 милл. пуд. Очень значительная часть как хлеба идущего на самогон, так и поступающего во внутри крестьянский оборот через рынок не проходит и, грубо прикидывая, можно считать, что через рынок проходит не более 50% названных выше количеств, 120 милл. пудов. В таком случае общая величина хлеба, проходящего через рынок, может быть исчислена в пределах до 750 милл. пудов.

В покрытие этих 750 миллионов пудов мы имели заготовки централизованных организаций в следующих размерах:

Следовательно, в порядке натурналога и на средства госорганов и кооперации за весь текущий с. х. год могло быть изъято 410 милл. пуд.

При чьем посредстве могут быть переданы от производителей в руки потребителей остальные 340 милл. пуд.?

Ответ может быть только такой— в чрезвычайно небольшой степени при посредстве первичной потребительской кооперации, закупающей хлеб непосредственно у производителей (заготовки губсоюзов нами учтены выше) и, главным образом, при посредстве частных торговцев и путем непосредственных покупок хлеба городскими потребителями у производителей на базарах.

Количество хлеба, могущее пойти непосредственно от производителя к потребителю (покупками на базарах) или при посредстве самостоятельных закупок первичных кооперативов у производителей определяется П. И. Поповым в названной выше брошюре в 57,8 милл. пуд. или около 1/3 потребности городского населения производящих районов, в таком случае на долю частного хлеботоргового капитала остается около 280 милл. пуд. хлеба. Можно ради осторожности признать, что сами потребители (в производящих районах) покрыли путем покупок на базарах половину своей потребности или 80 милл. пуд., тогда на долю частного капитала останется, как минимум, заготовка 260 милл. пуд., при условии, что весь переход хлеба из одних крестьянских хозяйств в другие, проходящий через рынок и исчисленный нами, как минимум, в 210 милл. пудов, проходил через частный аппарат, работающий на собственные средства. Но фактически такого положения, конечно, нет и, по крайней мере, половину указанного количества надо отнести на покупки непосредственно потребителей у производителей. В таком случае мы будем иметь: покупок самих потребителей 120 — 140 милл. пуд. и заготовок частного капитала 200—220 милл. пудов.

Варианты.

Итак, Наркомпрод в порядке натурналога извлек 14,7%, государственные хлебозаготовители 29,3%, кооперация (центры и губсоюзы) 10,7%, а все названные организации 54,7% или несколько более 1/2 всего рыночного хлеба. Остальная меньшая половина хлеба (45,3%) падает на непосредственные покупки потребителей (в том числе и первичные объединения потребителей— низовая потребительная кооперация, отдельные фабрики, заводы и пр.) и заготовки частного капитала, причем на покупки потребителей может быть отнесено 120, максимум 140 милл. пудов, или 16,0-18,7% и на долю частного капитала 200—220 милл. пудов, что составит 26,6 или 29,3% всего рыночного хлеба. Последние цифры, характеризующие долю частного капитала, в 3 раза превышают цифру участия частного капитала, исчисленную П. И. Поповым.

В виду спорности и важности этой цифры мы считаем нужным подчеркнуть, что цифра второго варианта — 26,6% может быть заподозрена только в преуменьшенности; если и можно говорить о некоторой весьма небольшой преувеличенности доли участия в заготовках частного капитала, то лишь в отношении исчисления по первому варианту, по которому доля участия определена нами в 29,3%, но лично мы считаем наиболее правильной именно последнюю цифру.

Но помимо работы в области хлебных заготовок частного капитала, производителю дополнительно приходится при реализации на рынке своего хлеба сталкиваться еще и с частным аппаратом, все отличие которого от частного капитала сводится к тому, что второй работает на чужой капитал, не имея собственного, да разве еще тем, что, не имея собственного капитала и желая таковой приобрести, проходит суровый путь первоначального его накопления, что вряд ли вызывает лучшее положение продавца и производителя хлебов.

Участие частного аппарата в качестве контрагента в заготовках на государственные средства (ведь и кооперация на добрых 3/4 работает при помощи государственных средств, получаемых в порядке кредита) точному выяснению не подвергалось. Отдельные органы определяли заготовку через частных лиц в размере 5—8—10% всех своих заготовок, но, конечно, эти цифры отражают лишь то, что государственные и кооперативные заготовители желали показать, дабы не компрометировать своего доброго имени. По отрывочным сообщениям в газетах и на различного рода заседаниях можно наметить, примерно, следующую картину работы наших крупнейших государственных и кооперативных хлебозаготовителей.

Наиболее выдержанную линию, в смысле отрицательного отношения к частному контрагентскому аппарату, имеют кооперативные центры (Центросоюз, Сельскосоюз, Вукоспилка и Сельскогосподарь) и Хлебопродукт, причем такая линия в отношении центров потребительской кооперации характеризует лишь сами эти центры, но не те губсоюзы, которые являются фактическими заготовителями хлеба для своих центров и пользуются услугами частного аппарата зачастую в довольно больших размерах.

Еще большее значение имеет частный аппарат в работе Госбанка и особенно Госторга. Напр., Госбанк для своих заготовок по Украине сам исчислил долю хлеба, приобретенную через частных лиц в 13,4%. Но помимо открыто называемого частного аппарата, он же скрывается в довольно сильной степени и в покупках от кооперации и, в особенности, от госорганов (ведь так просто занести покупки через различные «торги», комиссионно продающие хлеб частных лиц, как покупку от госоргана). Кроме того, и заготовки «собственным аппаратом» организованы были у Госбанка и Госторга так, что в целом ряде случаев сами эти органы фактически давали лишь вывеску, скрывавшую работу частного посредника.

Учитывая все изложенное, надо считать, как минимум, что при помощи частного аппарата открытого и замаскированного было приобретено не менее 15% своих заготовок кооперативными центрами и Хлебопродуктом и не менее 50% Госбанком и Госторгом— по всем же госорганам и кооперации не менее 30% или 90 милл. пудов².

Следовательно, всего через частный аппарат (как на собственный капитал, так и на государственный), как минимум в 1923/24 с. х. году должно было пройти 290—310 милл. пуд., или, примерно, 39—42% всего рыночного хлеба, считая в том числе и изъятый в порядке натурналога.

Так как часть хлеба, заготовленного госорганами и кооперацией, показанная ими купленной у частных лиц, прошла через частный аппарат, как приобретенная последним у производителей на собственные средства, надо считать в окончательный расчет, что на долю частного капитала падает в виде минимума 32% всего рыночного хлеба (вместо 26,6—29,3% исчисленных нами выше) и на долю частного только аппарата еще дополнительно около 8%.

Наша попытка определить распределение рыночного хлеба по роду заготовительных аппаратов дает такие общие и, конечно, грубо приблизительные результаты:

Если самые общие результаты о распределении рыночного хлеба по различного рода заготовительным аппаратам приходится, за отсутствием прямых данных, вычислять путем грубых прикидок, то для определения роли различных заготовительных аппаратов для отдельных групп крестьянства закрыт и этот путь. Между тем, каким именно аппаратом преимущественно приходится пользоваться той или иной группе крестьянских хозяйств далеко не безразлично с основной точки зрения — цены и воздействия ее размеров на всю экономику хозяйства. Аппараты госорганов и кооперации при прочих равных условиях наиболее выгодны, т. к. они способны до известной степени проводить в ценах политику, устанавливаемую государством, и построение их таково, что они исключают во многих случаях и цепь первичных собирателей хлеба, имея дело непосредственно с производителями хлеба, причем, конкретно говоря, из кооперативных аппаратов такому условию вполне отвечает лишь аппарат производственной кооперации. Аппарат потребительской кооперации значительно хуже— первичный кооператив, губсоюз (а м. б. еще и райсоюз) и центральное объединение (Центросоюз или Вукоспилка), т. е. три или четыре ступени, имеющая каждая не только накладные расходы, но и прибыль. Что касается частного аппарата, то при его оценке надо различать условия, в которых он работает, и главное из них — работает ли он, конкурируя с госорганами и кооперацией или же вне их конкуренции.

В условиях конкуренции частный аппарат с точки зрения производителя—а для него самое главное цена—почти не отличается от госоргана или кооперации³. Совершенно другое дело, когда конкуренция отсутствует и частный торговец может использовать свое монопольное положение, не оглядываясь на госорганы и кооперацию.

Какая же группа крестьянских хозяйств наиболее часто вынуждена сталкиваться, с частным аппаратом в этих последних наиболее выгодных условиях для частного аппарата и наименее выгодных или даже тяжелых условиях для себя?

В наиболее тяжелых условиях должно было оказаться как раз то маломощное крестьянство, которое даже при пользовании аппаратом госорганов и кооперации сбывало свой хлеб (о чем мы говорили в начале статьи) в месяцы низких цен, поэтому на маломощное крестьянство обрушивалось сразу два несчастья — и низкие цены вообще и дальнейшее понижение их в силу пользования частным аппаратом при отсутствии или слабой конкуренции со стороны госорганов и кооперации.

Создавалось такое положение рядом объективных условий.

Первое из них. Аппарат госорганов и кооперации в очень значительной части расположен на железнодорожных путях сообщений, без достаточных разветвлений от них в сторону, почему для большинства крестьянских хозяйств продажа хлеба требовала гужевой его доставки к станции железной дороги за 5—10—15 и до 40—50 верст.

Второе условие—сокращение числа рабочего скота, происшедшее за время войн империалистической и гражданской и особенно под влиянием голода 1921 г. в районах наибольших рыночных избытков хлеба. По данным, опубликованным ЦСУ в справочнике «Народное хозяйство Союза СССР в цифрах» (стр. 99), было безлошадных хозяйств в 1922 г.

О том, как распределяются безлошадные по группам хозяйств, имеются данные за 1923 г. по шести производящим губерниям⁴, дающие такую картину по маломощным посевным хозяйствам с посевом от 0,1 до 6 десятин, составляющим в общей сложности 85% всех хозяйств.

Судя по среднему размеру посева на 1 едока, мы во всех группах маломощных хозяйств, в том числе и в наиболее малопосевной (с посевом до 2 дес.) и особенно в группе с посевом от 2 до 4 дес., должны иметь многочисленный ряд хозяйств, продающих хлеб и в то же время безлошадных. Продать хлеб они могут скупщику, представителю частного капитала или аппарата, в лице ли местного кулака или кулачка или же в лице агента госоргана, но производящему скупку тут же на месте, без гужевой доставки его силами—продавца-крестьянина—на станцию железной дороги; есть, правда, у безлошадного хозяйства и иной путь продажи — наем лошади для поездки в место нахождения заготовительного пункта госоргана или кооперации, с риском натолкнуться на отсутствие денег у них (что бывало в истекшем году довольно часто) и попасть в руки опять таки частного скупщика, но изберут ли они тот или иной путь одинаково при обоих выручка от продажи хлеба у них будет меньшей, чем у лошадных хозяйств.

Таково было положение крестьянского хозяйства и отдельных его групп при реализации урожая 1923—24 с. х. года. Главная черта этого положения в том, что условия реализации хлебов благоприятствовали расслоению деревни. Быть основной причиной расслоения эти условия, конечно, не могли, но они создавали одно из серьезных обстоятельств, способствующих дифференциации в среде крестьянства, сильно выравнявшегося в первый период революции иод влиянием «уравнительной» стихии в землепользовании и исчезновения рынка. В 1922—23 годах «вольный» хлебный рынок начал постепенно развиваться. Беспристрастные наблюдатели деревни констатировали, что уже в первый год НЭП-а для деревни (1921—22 голодный год не в счет) в ней начали отслаиваться маленькие капиталисты, наживавшиеся в качестве контрагентов вокруг наших госорганов. В 1923—24 г. с уменьшением втрое изъятия хлеба в порядке натурналога (360 м. п. в 1922—23 г. и 110 м. п. в 1923—24 г.) и такого же почти увеличения чисто рыночного хлеба, извлекаемого за деньги, при значительной роли частного капитала и аппарата в извлечении из деревни хлеба, в руках сельских официальных и неофициальных торговцев, в подавляющей своей части не оторвавшихся еще от сельскохозяйственного производства, (т. е. представителей верхних групп крестьянства), должны были сосредоточиться крупные для деревенского масштаба капиталы, ищущие выгодного применения. С другой стороны, хозяйственная слабость массы маломощных хозяйств, отягощенная невыгодными условиями реализации хлеба, стремящихся в то же время к улучшению своего хозяйственного положения, создавала благоприятные условия для работы капиталов, сосредоточенных в руках частных лиц, но обслуживанию маломощных хозяйств на самых тяжелых для последних условиях. Это, конечно, могло и фактически создавало отношения в деревне, обычно бывшие в дореволюционное время между деревенской беднотой и кулаками.

Заглядывая в ближайшее будущее, когда начнется реализация урожая 1924 года, надо отметить ряд благоприятных для маломощных хозяйств перспектив — значительное увеличение кредитов госорганам и кооперации на заготовку хлеба, что обеспечит более высокий уровень цен в осенние месяцы, выработка проекта о привлечении продавцов производителей хлеба к участию в прибылях государственных и кооперативных хлебозаготовительных организаций и, наконец, дальнейшее развитие экспорта, сглаживающего имевшее место в прошлом году несоответствие между предложением хлеба и не покрывавшим его спросом.

Но не надо закрывать глаза на то, что, благодаря слабости низовой кооперации и невозможности для крупных государственных и кооперативных хлебозаготовителей продвинуть свой аппарат в стороны от железнодорожных путей (такого продвижения не выдержат накладные расходы), поле для работы частных скупщиков и в особенности вокруг громадного числа безлошадных хозяйств остается открытым. Занять и очистить его от крестьянских «благодетелей» под силу только самому населению, объединённому в активную кооперацию, опирающуюся на кредитную помощь государства.

____________________________

1 Размер расхода зерновых хлебов взят нами по исчислению П. И. Попова (в названной выше брошюре), за исключением размера потребностей сельского населения потребляющих районов, заимствованного из доклада А. Г. Михайловского в Госплане.

2 К сценке этой цифры. В прениях но докладу «Роль частного капитала в хлебных заготовках», сделанному мною в комиссии Экономсовета ВСНХ, один из участников (работник Наркомвнуторга) заявил,что, но его мнению, на долю частного аппарата в заготовках госорганов и кооперации приходится не менее 40%.

3 Меняется положение в том случае, когда кооперация привлекает население к участию и прибылях, получаемых на операции с хлебом.

4 См. брошюру А. И. Хрящевой: «Группы и классы в крестьянстве»—первая таблица в приложении.