Коммуна

перевод с французского О.М.Бескина

От издательства «Октябрь»

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. АГОНИЯ ИМПЕРИИ
I. Пробуждение
II. Литература конца империи. Манифестации в пользу мира
III. Интернационал. — Основание и процессы. — Протесты интернационалистов против войны
IV. Похороны Виктора Нуара. Рассказ Рошфора
V. Процесс в Блуа
VI. Война. Официальные телеграммы
VII. Схватка на бульваре Виллет. Седан

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РЕСПУБЛИКА 4-ГО СЕНТЯБРЯ
I. 4-го сентября
II. Национальная оборона
III. 31-го октября
IV. От 31-го октября до 22-го января
V. 22-го января
VI. Несколько республиканцев в армии и во флоте. Планы Росселя и Люллье
VII. Национальное собрание в Бордо. Вступление пруссаков в Париж
VIII. Всемирное движение за свободу
IX. Женщины 70 года

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КОММУНА
I. 18-е марта
II. Ложь версальцев. Манифест Центрального Комитета
III. Дело 22-го марта
IV. Прокламация Коммуны
V. Первые дни Коммуны. — Меры. — Жизнь в Париже
VI. Атака Версаля. Неизданный рассказ Гектора Франса и Чиприани о смерти Флуранса
VII. Воспоминания
VIII. Волна растет
IX. Провинциальные коммуны
X. Армия Коммуны. — Женщины 71-го года
XI. Последние дни свободы
XII. Франк-масоны
XIII. Дело об обмене Бланки на архиепископа парижского и других заложников
XIV. Конец

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГЕКАТОМБА
I. Борьба в Париже. — Резня
II. Холодная подачка
III. Бастионы Сатори и Версаля
IV. Версальские тюрьмы. — Расстрелы в Сатори. — Судебные процессы

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПОСЛЕ
I. Тюрьмы и понтоны. Путь на Новую Каледонию. — Бегство Рошфора. Жизнь на Каледонии
II. Возвращение

ПРИЛОЖЕНИЕ
I. Рассказ Беатрисы Экскоффон
II. Письмо заключенного в Бресте
III. К коммунарам

Примечания

Для Коммуны настала история.
…То время — пролог драмы, которая ознаменовала новую эру в развитии человеческих обществ. Наш несовершенный язык не может передать великое и грозное впечатление от прошлого, исчезающего в соприкосновении с надвигающимся будущим. Главная цель этой книги — оживить драму 71-го года.
Мир, нарождающийся на развалинах мира отходящего...
Да, теперешнее время очень напоминает конец Империи, когда репрессии становились все сильнее и сильнее... Кажется только, что в кровавых ужасах настоящего еще более остроты, извлеченной из жесткого прошлого.
Как будто можно помешать вечному движению прогресса! Мысль нельзя ни убить пушечными выстрелами, ни заковать в кандалы. Конец приближается тем скорее, чем определенней обрисовывается истинный идеал — более могучий и величавый, нежели те фикции, которые ему предшествовали.
И чем тяжелее настоящая действительность будет давить массы, тем острее будет жажда от нее освободиться.
Писать эту книгу — все равно, что вновь переживать ужасные дни, когда свобода, едва коснувшись нас своим крылом, улетела прочь... от крови. Это значит вновь разрыть ту кровавую могилу, в которой под трагическим покровом пожара, уснула Коммуна.
Она была прекрасна в своем мученическом венце, надетом на нее смертью.
За это грозное величие, за ее мужество в последний час, да простятся ей сомнения ее, колебания... и излишняя совестливость! В грядущей борьбе не будет места этим великодушным сомнениям, потому что при каждом поражении народа, массу истребляют, как убойный скот. Будет одно: беспощадное исполнение долга.
Со стороны Версальцев^* погибла ничтожная горсть, и останкам каждого из павших были принесены в жертву тысячи. Со стороны Коммуны мертвые падали без числа и без имени. Груды трупов не поддавались исчислению.
Официальные данные говорят о 30-ти тысячах погибших, но цифра в 100 тысяч и больше будет ближе к истине.
Хотя мертвых увозили целыми возами, беспрестанно нарастали все новые кучи трупов. Их прятали спешно, как прячут ржаные снопы, готовые для уборки.
Только мухи, налетевшие на эту бойню, ужаснули палачей.
Было мгновение, когда казалось, что в мире свободы воскресает республика наших отцов, благая избавительница, которую, по словам их, земля ждала и ждет до сих пор.
Пусть она запоздала: тем прекраснее предстанет она перед нами.
Круты ступени, но не бесконечен путь. Вечен только прогресс, намечающий на горизонте новый идеал, когда достигнут тот, что еще накануне казался утопией.
Ведь и наше ужасное время показалось бы раем тем, кому приходилось отвоевывать у хищных зверей добычу и кров. И наше время исчезнет, как исчез пещерный период.
В бессонные ночи, стоя под ружьем и охраняя Коммуну, мы любили говорить о битвах за свободу. Теперь в ожидании другого жерминаля^**, мы расскажем тем, для кого занимается заря, о днях Коммуны и тех долгих, — длиннее целого столетия —25 годах, которые последовали за гекатомбой^*** 71-го года.
Наступают героические времена. Люди собираются, как рои пчел весною. Появляются барды^****, воспевающие новую эпопею. Да, мы накануне великого боя, когда вновь воскреснет призрак Мая.

Примечания переводчика

* См примечание 5-е.
** Первый весенний месяц по французскому календарю. — О.Б. По так.наз. республиканскому календарю, введенному в 1793 году, в эпоху Великой французской революции, отмененному при Первой империи и воскрешенному коммунарами 1871 года. - уточнение редакторов Vive Liberta.
*** Массовое жертвоприношение древних. В наше время этим именем определяется массовая гибель людей. — О.Б.
**** Народные поэты и певцы древней Скандинавии, воспевавшие воинские подвиги. — О.Б.