май 1897 г. Соглашение между Россией и Австро-Венгрией о Балканах

№ 47

Соглашение между Россией и Австро-Венгрией о Балканах

I. Секретное письмо министра иностранных дел Австро-Венгрии Голуховского послу Австро-Венгрии в Санкт-Петербурге Лихтенштейну

Вена, 26 апреля/8 мая 1897 г.

По возвращении моем из С.-Петербурга, я считаю полезным в кратком резюме изложить главные пункты соглашения, столь успешно достигнутого при обмене взглядами и мыслями между мною и графом Муравьевым, выводы которого были утверждены е. в. императором и королем, нашим августейшим повелителем, и императором Николаем.

В результате происходившего в Зимнем Дворце совещания двух императоров, с участием их министров иностранных дел, была установлена общая линия поведения в делах Востока, что позволяет нам, учитывая безопасность и жизненные интересы обеих империй и для устранения опасности пагубного для европейского мира соперничества на раскаленной почве Балканского полуострова — отныне с большей уверенностью и более спокойно предусматривать политические осложнения, могущие в известный момент возникнуть в непосредственной близости от нас.

Основанное на принципе взаимного доверия и лояльности, это соглашение включает все элементы, необходимые для эффективного сотрудничества, и в этом смысле принятое, как я имел все основания полагать, обоими кабинетами, это соглашение в то же время предлагает солидные гарантии для мирного разрешения восточного вопроса.

Исходя из этого, считаю необходимым прежде всего обратить внимание на то, что, достигнув согласия в вопросе о необходимости поддержания теперешнего statu quo, столь долго, сколько позволят обстоятельства, я и гр. Муравьев с удовлетворением констатировали, что между Австро-Венгрией и Россией не существует никаких принципиальных разногласий, которые могли бы помешать соглашению между нашими странами в целях предотвращения событий, которые, вероятно, в ближайшем будущем, против нашей воли, могут возникнуть на Балканском полуострове.

Напротив, по зрелом обсуждении вопроса во всех его подробностях, мы без труда убедились в том, что легко будет согласовать интересы двух великих империй, при условии, однако, что будет устранена малейшая тень недоверия в наших взаимоотношениях и, что мы совершенно искренне и откровенно договоримся об основных принципах, которыми отныне мы должны руководствоваться в своем поведении.

Проникнутые этими чувствами, мы занялись выработкой оснований для соглашения между кабинетами Вены и С.-Петербурга, каковое соглашение, будучи во всех своих частях одобрено нашими августейшими государями, резюмируется в следующих пунктах:

1. Установлено, что в случае, если поддержание теперешнего statu quo станет невозможным, Австро-Венгрия, равно как и Россия, заранее отвергают всякую мысль о завоеваниях на Балканском полуострове и готовы заставить уважать этот принцип всякую другую державу, которая обнаружила бы притязания на вышеупомянутую территорию.

2. Было также признано, что так как вопрос о Константинополе и прилегающей к нему территории, равно как и вопрос о проливах (Дарданеллы и Босфор), имеют по существу общеевропейский характер, то они не должны являться предметом отдельного соглашения между Австро-Венгрией и Россией.

Граф Муравьев, не колеблясь, заявил по этому поводу, что императорское правительство, далекое от стремления вносить какие-либо изменения в существующее положение вещей, санкционированное Парижским трактатом и Лондонской конвенцией, наоборот, поддерживает все их постановления, вполне удовлетворяющие Россию, поскольку они, закрывая проливы, воспрещают доступ иностранных военных судов в Черное море. Не допуская уступок в этом пункте, петербургский кабинет руководился единственно принципом законной безопасности, признание коего было ему с самого начала подтверждено и с нашей стороны.

3. Напротив того, установление нового порядка на Балканском полуострове, за пределами Константинополя и проливов, даст повод, в случае надобности, к заключению особого соглашения между Австро-Венгрией и Россией, которые, будучи более других заинтересованы в урегулировании этого вопроса, заявляют о готовности действовать согласованно, установив ныне же основу своего соглашения, а именно:

a) Территориальные преимущества, признанные за Австро-Венгрией Берлинским трактатом, остаются и останутся за нею. Вследствие этого вопрос об обладании Боснией, Герцеговиной и Новобазарским санджаком не может быть предметом какого-либо спора, причем правительство его императорского и апостолического величества сохраняет за собой возможность в надлежащий момент заменить существующее право оккупации и содержания гарнизонов — правом аннексии.

b) Часть территории между Яниной на юге и озером Скутари на севере, с достаточным расширением на востоке, образует независимое государство, под названием княжества Албании, с условием исключения всякого иностранного владычества.

c) Остальная часть территории, подлежащей распределению, станет объектом справедливого раздела между существующими различными малыми балканскими государствами, раздела, относительно которого и Австро-Венгрия и Россия уславливаются договориться в надлежащий момент. Стремясь, по возможности, принять во внимание законные интересы участников [этого раздела], они, с другой стороны, намерены обеспечить принцип существующего равновесия сил и устранить, хотя бы путем исправления границ, всякую комбинацию, которая бы содействовала установлению заметного перевеса какого-либо из балканских княжеств, в ущерб другим.

d) Установив, наконец, что наши правительства не имеют на Балканском полуострове никаких иных целей, кроме как поддержание, укрепление и мирное развитие создавшихся там малых государств, мы договорились в будущем следовать в этой области политике полной гармонии и, следовательно, избегать всего того, что могло бы посеять среди нас элементы трения или недоверия.

Таково, князь, краткое резюме петербургских переговоров, которые, я полагаю, изложены мною со всей возможной точностью.

Я ни на минуту не сомневаюсь, что граф Муравьев подтвердит его точность. Для этого я прошу ознакомить его с этим письмом, копию которого вы ему передадите, с просьбой подтвердить вам ее получение.

Примите и проч.

ПОДПИСАЛ:

Голуховский

АВПР.

II. Нота министра иностранных дел России гр. Муравьева послу Австро-Венгрии в С.-Петербурге кн. Лихтенштейну¹*

С.-Петербург, 5/17 мая 1897 г.

Господин посол, Секретное письмо, адресованное вашей светлости графом Голуховским из Вены 8 мая текущего месяца, копию которого вы соблаговолили прислать мне, в основных чертах излагает обмен взглядов и мыслей, возникший в связи с недавним пребыванием в России е. в. императора и короля Франца-Иосифа и его министра иностранных дел.

Я считаю своим долгом ответить на это любезное сообщение кратким изложением моих впечатлений от его чтения, дабы устранить всякую возможность недоразумений между нами.

Как констатирует граф Голуховский, «мы пришли к соглашению о необходимости поддержания на Балканском полуострове теперешнего statu quo столь долго, сколько позволят обстоятельства», и признали, что между Россией и Австро-Венгрией не существует никакого принципиального разногласия и никакого повода к недоверию. Таким образом мы считали очевидным, что «интересы обеих империй могут быть всегда согласованы с помощью искреннего и откровенного объяснения».

Было условлено, что в случае если, несмотря на все наши усилия, станет невозможным поддержание существующего положения на Балканах, то «Россия и Австро-Венгрия заранее отвергают всякую мысль о завоеваниях и готовы заставить уважать этот принцип всякую другую державу, которая обнаружила бы противоположные намерения».

Поскольку Россия не может допустить малейшего посягательства на постановления о закрытии Босфора и Дарданелл, санкционированного существующими трактатами, то Австро-Венгрия «безоговорочно признает совершенную законность этого принципа».

С другой стороны «установление нового порядка вещей на Балканском полуострове даст повод к заключению, в случае надобности, особого соглашения между Австро-Венгрией и Россией».

Граф Голуховский в своей ноте от 8 мая в качестве основы для такого соглашения устанавливает уже теперь следующие четыре пункта:

а. «Преимущества, признанные за Австро-Венгрией Берлинским трактатом, остаются и останутся за нею».

Принимая этот принцип, мы считаем долгом заметить, что Берлинский трактат обеспечивает за Австро-Венгрией право военной оккупации Боснии и Герцеговины. Аннексия этих двух провинций подняла бы более широкую проблему, которая потребует специального рассмотрения в надлежащее время и в надлежащем месте. Что касается Новобазарского санджака, то необходимо кроме того определить его границы, которые в действительности никогда не были достаточно точно установлены.

Нам кажется, что пункты b и c, говорящие о возможности образования княжества Албании и справедливом разделе всей подлежащей распределению территории между различными, малыми, балканскими государствами, затрагивают вопросы будущего, которые было бы преждевременно и очень трудно разрешить в настоящее время.

Что же касается пункта, гласящего «Установив наконец, что наши правительства не имеют на Балканском полуострове никаких иных целей, кроме как поддержание, укрепление и мирное развитие создавшихся там малых государств, мы договорились следовать в будущем в этой области политике, полной гармонии и следовательно избегать всего того, что могло бы посеять среди нас элементы трения, иди недоверия» — то этот пункт вполне совпадает со взглядами императора, моего августейшего повелителя. Я прощу Вашу светлость не отказать в любезности довести все вышеизложенное до сведения графа Голуховского, который, я надеюсь, несмотря на некоторые оттенки в толковании, на которые я счел долгом обратить Ваше внимание, усмотрит полное совпадение в наших взглядах относительно основных политических линий, столь счастливо установленных во время нашего недавнего свидания.

Примите и проч.

ПОДПИСАЛ:

Муравьев

Примечание:

¹* Цитаты из письма Голуховского к Лихтенштейну, приводимые в письме Муравьева, не всегда буквально совпадают в оригинальных текстах этих писем.

АВПР. Pribram A. F. — The secret treaties of Austria — Hungary. 1879 1914, vol. I, Harvard 1920, p. 184-198.