Воззвание патриарха Тихона к духовенству и верующим Российской Православной Церкви по поводу изъятия церковных ценностей. 15/28 февраля 1922 г.

№ 23-1

БОЖИЕЮ МИЛОСТЬЮ, СМИРЕННЫЙ ТИХОН, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РОССИИ, ВСЕМ ВЕРНЫМ ЧАДАМ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ.

БЛАГОДАТЬ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА ДА БУДЕТ С ВАМИ.

Среди тяжких испытаний и бедствий, обрушив[ши]хся на землю нашу за наши беззакония, величайшим и ужаснейшим является голод, захвативший обширное пространство с многомиллионным населением.

Еще в августе 1921 г., когда стали доходить до нас слухи об этом ужасающем бедствии, Мы, почитая долгом своим придти на помощь страждущим духовным чадам нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских церквей (Православным патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Нью-Йор[к]скому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и выслать их вымирающему от голода населению Поволжья.

Тогда же был основан Нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначающихся на оказание помощи голодающим. Но подобная Церковная организация была признана Советским Правительством излишней и все собранные церковью денежные суммы потребованы к сдаче (и сданы) Правительственному К[омите]ту. Однако в декабре Правительство предложило нам делать, при посредстве органов церковного управления (Св[ященного] Синода. Высш[его] Церк[овного] Совета, Епархиального Совета, благочинного и церк[овно-]приходского совета), сборы деньгами и продовольствием для оказания помощи голодающим¹.

Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковно-приходским Советам и общинам жертвовать на нужды голодающим драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления,— о чем и оповестили православное население 6/19 февраля с/г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения².

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах, по отношению к духовным руководителям Церкви, 13/26 февраля В.Ц.И.К., для оказания помощи Голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и проч. богослужебные церковные предметы³.

С точки зрения Церкви, подобный акт является актом святотатства, и мы священным нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад наших.

Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, неосвященных и неимеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближняго, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской церкви и карается Ею, как святотатство, мирянин отлучением от Нея, священослужитель извержением из сана (апост[ольское] правило 73, Двукрат[ный] Вселенск[ий] Собор[,] прав[ило] 10).

Дано в Москве

15 февраля 1922 года.

СМИРЕННЫЙ ТИХОН, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РОССИИ⁴.

— Л. 7—об. Машинописная копия того времени, сделанная между 1 и 8 марта 1922 г. в Секретном отделе Московского губотдела ГПУ и заверенная его секретарем А. Н. Пряниковым. Вверху л. 7 рукописная помета: «т. Молотову». Здесь же штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол №111, п. 33 от 13 марта 1922 г. (№ 23-5).

— РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 2, д. 48, л. 6—об. Другой заверенный экземпляр той же машинописной закладки с той же заверительной подписью. Вверху л. 6 рукописная помета: «т. Ленину»

— Здесь же штамп «Архив т. Ленина» с рукописным входящим номером.

-ЦА ФСБ. Особый архив, д. 1780, т. 2, л. 60—об. Заверенная машинописная копия того времени.

— Опубликовано: Вестник русского студенческого христианского движения. 1970. № 98. С. 61-63; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. М., 1994. С. 188, 190; Протоиерей В. Цыпин. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М., 1994. С. 231, 232.

Примечания и комментарии:

В деле находится сопроводительное письмо на бланке ГПУ, направленное 8 марта 1922 г. по поручению И. С. Уншлихта В. М. Молотову за подписью секретаря президиума ГПУ Р. Д. Езерской с круглой гербовой печатью ГПУ. На письме штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 111, п. 33 от 13 марта 1922 г. (№ 23-5). (Л. 6).

При экземпляре РЦХИДНИ находится такое же по содержанию сопроводительное письмо с той же датой и подписью, направленное В. И. Ленину. На письме штамп «Архив т. Ленина» с рукописными датой «15/III» и входящим номером. (Л. 5).

¹ В своих показаниях 5 мая 1922 г. в Политехническом музее на процессе «московских церковников» патриарх Тихон так изложил историю этих переговоров и появления патриарших воззваний от 6 и 28.02 1922 г. На предложение патриарха о помощи Церкви голодающим, сделанное «кажется, еще в августе» 1921 г., положительный ответ Помгола пришел лишь в декабре этого года. «Мною был командирован в Помгол, как сведущий в этом деле, протоиерей Цветков, он не раз работал в этой области в 1911-1912 гг. В Помголе вели переговоры с тов. Винокуровым, который этим делом заведует. Тов. Винокуров высказал пожелание о том, чтобы Церковь наша пошла навстречу помощи голодающим и пожертвовала из своих ценностей. Протоиерей Цветков сказал, что в Церкви имеются вещи, которыми мы не можем по нашим канонам жертвовать. Тов. Винокуров на это заявил, что мы этого и не требуем, но хорошо, если бы вы пожертвовали подвески, камни, потом украшения. Цветков сообщил об этом мне. Я тогда согласился на это; так как знал, что воззвания должны выпускаться с ведома властей, я представил в Помгол проект своего воззвания о том, что нужно жертвовать, что можно жертвовать. При этом я имел в виду, что собственно церковное имущество было передано общине верующих, и я выразился так, что со своей стороны разрешаю жертвовать вот такие-то вещи, это воззвание после было одобрено [...] Помголом. Затем была составлена инструкция, как проводить это дело, между прочим, в инструкцию внесен был такой пункт,— что все эти пожертвования церковные являются добровольными. Потом через несколько дней, когда воззвание было напечатано,— дней через пять — вышел уже декрет ЦК о том, чтобы все отбирать. Это показалось нам странным: с одной стороны, ведется соглашение с нами, с другой — за спиной выпускают декрет о том, чтобы все отбирать, и уже ни о каких соглашениях нет речи. Тов. Винокуров сам выбросил из инструкции тот пункт, который сам же раньше подчеркнул, именно — что эти пожертвования являются добровольными». Патриарх сообщил далее, что он отправил М. И. Калинину письмо, в котором протестовал против этого резкого изменения позиции власти в вопросе о добровольности церковных пожертвований. «Я просил в письме Михаила Ивановича, чтобы этот пункт был восстановлен, чтобы это было добровольным согласием, а что иначе нам придется поставить в известность так сказать,— население, и вот ответа не последовало». В ответ на запросы мирян и духовенства о начинающихся изъятиях патриарх и «выпустил послание [...] и высказал взгляд церковных канонов, но, конечно, никакой контрреволюции я тут не видел» (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 гг. М., 1994. С. 195-196).

Показания патриарха Тихона о том, что публикация его воззвания от 06.02 1922 г. была официально одобрена властями (ЦК Помгола), полностью подтверждаются документально. Сохранился отпечатанный в государственной типографии (10-й типографии МСНХ) в виде листовки экземпляр, где после текста воззвания набрано сообщение о разрешении ЦК Помгола печатать это воззвание (см. № П-5).

Давая эти показания, патриарх, понятно, не мог знать, что на деле утверждение текста воззвания происходило на гораздо более высоком, чем Помгол, уровне — на уровне Политбюро. На заседании 09.02 1922 г. Политбюро постановило «разрешить печатать отдельным листком» воззвание патриарха Тихона о помощи голодающим (см. № П-8). В делопроизводстве этого заседания (черновой протокол) сохранился автограф Н. В. Цветкова объявления в газеты об участии РПЦ в помощи голодающим (см. № П-7). Упоминаемую патриархом инструкцию о порядке сбора церковных пожертвований см. № П-6. Имеется также утвержденное А. Н. Винокуровым и Н. В. Цветковым «Положение об участии Православной Русской Церкви в деле помощи голодающим» от 01.02 1922 г. (см. № П-4).

Во всех этих документах церковные пожертвования рассматривались как сугубо добровольные, а весь процесс сбора этих пожертвований, их сосредоточения и направления голодающим должен был проходить под постоянным контролем не только Помгола, но и церковной организации на всех ее уровнях, от церковного старосты и священника до архиерея и патриарха. Это было реальное соглашение государства и церкви о совместной бесконфликтной работе по сбору церковных средств в помощь голодающим.

Поскольку являвшееся частью этого компромисса воззвание патриарха от 06.02 1922 г. было текстуально утверждено на самом высоком властном уровне страны, юридически весьма странными выглядят обвинения в распространении этого послания как контрреволюционного документа, делавшиеся на судебных процессах против духовенства. Квалифицировалось как преступление то, что патриарх благословлял пожертвование лишь тех предметов, которые не имели богослужебного значения. Но понятно, что вырабатывая условия этого компромисса, подчеркивая добровольный характер соглашения, развивавшего августовские 1921 г. предложения патриарха, Церковь не могла согласиться ни на что иное.

² См. это воззвание: № П-5 с датой «6 февраля 1922 г.», а постановление Политбюро о его публикации (протокол № 94, п. 36 от 9 февраля 1923 г.) — № П-8. Приведенная в тексте документа № 23-1 дата этого воззвания «6/19 февраля» указана и в «Актах Святейшего Патриарха Тихона...» на с. 187, но как сомнительная: «06(19)(?)02.1922». На деле дата «6 февраля 1922», проставленная вместе с подписью рукой патриарха Тихона на подлинном экземпляре воззвания, написанном рукой протоиерея Н. Цветкова и направленном им же в ЦК Помгола с сопроводительным письмом от 7 февраля, является датой нового, а не старого стиля. Об этом свидетельствует и дата обсуждения документа на Политбюро — 9 февраля, и дата разрешения публикации ЦК Помгола — 11 февраля (см. листовку с текстом воззвания — ГАРФ, ф. 353, оп. 5, д. 254, л. 4).

³ См. № П-9. Патриарх Тихон указывает в документе № 23-1 дату публикации декрета ВЦИК. Дата принятия этого постановления Президиума ВЦИК «об изъятии церковных ценностей для реализации на помощь голодающим» — 16 февраля 1922 г. Эта дата часто указывается при ссылке на декрет в переписке различных советских и партийных органов. Нередко называлась и дата «23 февраля 1922 г.» — дата, помещенная при публикациях декрета в газетах и СУ.

⁴ В изданных Православным Свято-Тихоновским Богословским Институтом «Актах Святейшего Патриарха Тихона...» приведен текст «Секретной инструкции» патриарха Тихона «об отношении к изъятию церковных ценностей» (с. 191) с датой «02.1922». В этой инструкции, в частности, говорилось: «Мы с гневом отвергаем и караем отлучением от Церкви даже добровольное пожертвование священных риз и чаш: важно не что давать, а кому давать. Читая строки послания Нашего, указуйте о сем своей пастве на собраниях, на которых вы можете и должны бороться против изъятия ценностей. Мы разрешаем отдавать только лом и подвески с образов...» Этот значительно «усиленный» вариант известных текстов посланий патриарха Тихона от 06.02 1922 г. и 28.02 1922 г. (№ П-5, 23-1) вызывает большие сомнения в своей подлинности: источником публикации в этом издании покойным М. Е. Губониным (собиравшим и апокрифы) указан лишь текст обвинительного заключения по делу патриарха Тихона (Обвинительное заключение по делу граждан: Беллавина Василия Ивановича, Феноменова Никандра Григорьевича, Стадницкого Арсения Георгиевича и Гурьева Петра Викторовича по 62 и 119 ст.ст. Уголовного Кодекса. М., 1923) и два зависимых от него популярных антирелигиозных издания (без указания страниц). Но на деле в Обвинительном заключении никаких упоминаний об этом документе нет, а они непременно появились бы, если бы он хоть как-то стал известен на Лубянке.