Записка ОГПУ В ЦК ВКП (б) о ликвидации вредительской организации в 3-м управлении Штаба РККА. 30 сентября 1930 г.

Реквизиты
Тип документа: 
Государство: 
Датировка: 
1930.09.30
Метки: 
Источник: 
"Совершенно Секретно": Лубянка Сталину о положении в стране (1922-1934 гг), т.8, ч.2, 1930 г., Москва, 2008 Стр. 1452-1457
Архив: 
ЦА ФСБ Ф. 2. Оп. 8. Д. 258. Л. 249-256. Подлинник.

 

30 сентября 1930 г.

№ 346491 Совершенно секретно

ЦК ВКП(б) тов. Сталину

Объединенным Государственным Политическим Управлением в августе месяце 1930 года ликвидирована контрреволюционная вредительская организация в 3-м Управлении Штаба РККА, имевшая ответвления в Ленинградском и Украинском военных округах, возглавляемая начальником 1-го сектора (планирование воинских перевозок) 3-го Управления бывшим генерал-майором Генштаба Серебренниковым В. Г., которая в своей вредительской деятельности была связана с вредителями в Центральном Мобилизационном Управлении НКПС и с ранее ликвидированной контрреволюционной вредительской организацией ЦУДОРТРАНСа НКПС.

Вредительская организация ставила своей задачей сорвать своевременное сосредоточение армии в основных стратегических направлениях, тормозить развитие и использование железнодорожного транспорта для обороны страны, чем способствовать поражению Красной Армии.

Вредительство организации

1) План воинских перевозок по мобрасписаниям № 8 и 10 составлен без сохранения соответствующего факультатива (запаса пропускной способности железной дороги) на случай порчи пути под влиянием авиации противника, диверсии и т. п., с допущением значительных стоянок эшелонов на прифронтовых дорогах (угрожаемой зоне) вместо разработки расписания с беспрерывным сосредоточением.

Серебренников показывает:

«План составлен без учета влияния авиации противника на нормальное движение поездов:

а) без учета необходимого на это факультатива — на некоторых участках прифронтовых железных дорог доведен до нуля;

б) без перерывов сосредоточения;

в) без разработки вопроса самообороны поездов;

г) допущены значительные остановки эшелонов на прифронтовых железнодорожных станциях».

По этому же вопросу Подвербный показывает: «Не проработан вопрос об особых способах и методах эксплуатации воинского движения в полосе действия неприятельской авиации на железной дороге».

2) План внутри и межокружных воинских и снабженческих перевозок составлен со значительным количеством (20-30% от общего количества перевозок) эшелонов малого состава, приводящим к заведомо нерациональному расходованию средств транспорта.

Серебренников показывает: «Нерационально использованы средства транспорта — неполновесными поездами, отдельными группами вагонов — вследствие недостаточного контроля и ближайшего руководства».

По тому же вопросу дает показания Архангельский: «При планировании на графиках воинских перевозок поезда наносились малыми составами, чем нерационально использовались средства транспорта и загружалась и без того уже перегруженная пропускная способность железной дороги».

«Поступающие из округов в 3-е Управление Штаба РККА планы мобилизационных окружных перевозок наносились на графики без последующей проверки».

3) План развития железнодорожных рокад и других мероприятий, которые должны были бы в силу неизбежных диверсий и прочими дополнительными путями обеспечить сроки сосредоточения армии и перевозки снабжения, не разработан.

Серебренников показывает:

«В вопросе предстоящего развития железной дороги мною не были выдвинуты необходимые мероприятия, исходящие из потребности мобрасписания».

«Прием и пропуск в НКПС заданий на развитие железнодорожного строительства со всеми прикасающимися вопросами (развитие узлов, узловые соглашения и развитие станций) без всякой проработки, без всякого контроля».

«Заведомо ошибочной работе по исчислению потребной пропускной способности железных дорог, подлежащих развитию. Неприменение однообразного метода исчисления при полном отсутствии каких-либо предложений, какой-либо инициативы в железнодорожных вопросах, пригодных для плана массовых перевозок. Даже после появления проектов извне Власов ничуть не смутился, и полное бездействие продолжалось, как и ранее».

4) Развивалась пропускная способность железной дороги не там, где это диктовалось оперативной обстановкой, — развивались пограничные участки Юго-Западной железной дороги, кои в первые дни по объявлении мобилизации должны подвергнуться разрушению.

Серебренников показывает: «Самым крупным вредительским актом с моей стороны является неизъятие из задания на введение графика 1930 года на сети Юго-Западной железной дороги:

а) участка Коростень — Шепетовка,

б) линии Одесса — Жмеринка и

в) ветвей Жмеринка — Могилев[-Подольский],

г) Проскуров — Каменец-Подольский.

Особенно вредными для операции нашей армии может оказаться участок Коростень-Шепетовка — продолжение рокады от Калинковичи, если он не будет своевременно разрушен. Незначительные мобперевозки из района Новоград-Волынского могли бы быть произведены и по графику 1924 г. Этим самым расходовались средства на развитие дорог, которые будут разрушаться, и развитие их идет в ущерб Красной Армии».

5) Неправильно составлено расписание движения товаропассажирских поездов, вследствие чего отдельные вагоны с воинским грузом и людьми (едущими на пополнение) будут долго простаивать на передаточных станциях.

Серебренников показывает: «Отсутствует в значительной части железной дороги в оперативно-важных направлениях согласованность товаропассажирских поездов, перевозящих воинские грузы и пополнения (вагоны простаивают на станциях по суткам)».

По этому вопросу дает показания и Подвербный: «Сознательно не проработан частный вариант стратегических пополнений и снабженческих перевозок».

«Не проработан вопрос введения по всей железнодорожной сети курсирований согласованных товаропассажирских поездов с целью необходимой перевозки грузов и пополнений мелкими командами».

6) Систематически задерживалось внесение изменений в план воинских перевозок в порядке уточнения мобрасписания № 8 при изменении дислокации частей и перенарядке грузов, в результате чего график движения воинских перевозок на основных дорогах являлся абсолютно нереальным (60-70% изменений плана).

Серебренников показывает: «На реальность плана перевозок и сосредоточение армии по мобрасписанию № 8 влияло большое скопление в Управлениях дорог изменяющих и дополняющих перевозки и поздняя их передача для своевременного исправления распорядительных документов на линиях железных дорог, что фактически приводило к тому, что при настоящих условиях план массовых воинских перевозок по расписанию № 8 находился под прямой угрозой срыва».

7) План стратегических перевозок по мобрасписанию № 8 в некоторых случаях составлен вразрез с оперативной потребностью.

Серебренников показывает: «При составлении плана массовых воинских перевозок по мобрасписанию №8 по моей вине допущена "Несогласованность с 1-м Управлением качества (степени боевой подготовки) войсковых соединений на некоторых операционных направлениях (Полоцкое направление и другие)".

Неправильности составления расчетов на поезда воинских частей в отношении погрузки обоза (расчеты производились, исходя из типового штата казенного обоза, фактически существовавшего в частях в 1926-28 гг. в размере 10%).

Несоответствие расчетов отдельных войсковых частей с боевыми требованиями (следование во главе полка штаба полка с его командами), что исправлено впоследствии по указанию 1-го Управления.

Позднее прибытие бронепоездов по назначению и вынужденного ускорения их прибытия по оперативным соображениям».

8) Шоссейно-грунтовые дороги стратегического значения строились и развивались совместно с ликвидированной ранее контрреволюционной вредительской организацией ЦУДОРТРАНСа НКПС без соответствия с потребностью армии, как с технической стороны (непроезжаемость), так и с оперативной, без увязки с разгрузкой эшелонов в пунктах сосредоточения на железнодорожном транспорте, вследствие чего разгрузка местами происходила бы в болотах и местах, не приспособленных для передвижения войск. Необходимые шоссейные рокадные линии, а равно и выходы к границе не предусматривались.

Арестованный Голованов показывает:

«Из перечисленных выше членов вредительской организации в ЦУДОРТРАНСе НКПС я был непосредственно связан по вредительской работе с Власовым, Гайдуковым, Пиларем и Антоновым».

«Допущено производство капитального ремонта и новых дорожных работ шоссейно-грунтового строительства при умышленном неучете количества, родов и размеров грузов снабжения и вооружения войск, двигающихся по оперативному плану по определенным маршрутам».

«Не разработаны подходы и выходы шоссейно-грунтовых дорог к железнодорожным путям и станциям, что влечет за собой громадное затруднение при выходе войск со станции высадки».

«Не разработаны пересе[че]ния автогужевых дорог между собой и железной дорогой, что влечет за собой создание заторов движения».

Серебренников по этому вопросу говорит: «Я был обязан принять все зависящие от меня меры к тому, чтобы разрывы между железнодорожными перевозками и шоссейно-грунтовыми путями были ликвидированы. Признаю себя виновным в том, что я этого не сделал и никаких мер не принял».

9) Умышленно затягивалась разработка объединенного сборника — общего наставления по выполнению плана массовых воинских перевозок и упрощению документации.

Серебренников показывает: «Я являюсь непосредственным виновником в недоработке объединенного сборника или общего наставления взамен всех разновременных данных директив и отдельных указаний по выполнению плана массовых перевозок по мобрасписанию».

Зная значение вопроса об упрощении документации воинских перевозок в связи с необходимостью облегчения метода и техники работы, как для органов ВОСО, так и НКПС, мною эта работа не сделана, хотя ее можно было начать еще в 1928 г., чем избегнута была бы большая непроизводительная работа Моборганов Управления дорог и упрощение введено было бы и для плана № 8, хотя бы и не в полных размерах. Этот вопрос даже к плану № 10 опоздал».

Состояние плана стратегических воинских перевозок по мобрасписанию № 8 характеризуется показанием возглавлявшего вредительскую организацию Серебренниковым: «При настоящих условиях план массовых воинских перевозок по мобрасписанию № 8 находится под прямой угрозой срыва (особенно от влияния авиации противника), и железнодорожный транспорт не подготовлен к надлежащему обеспечению плана сосредоточения армии и в то же время железнодорожный транспорт используется недостаточно рационально.

План воинских перевозок по мобрасписанию № 8 составлен так, что в момент возникновения войны неизбежен процесс быстрого поражения Красной Армии».

Серебренников пользовался неограниченным доверием партийных руководителей 3-го Управления Штаба РККА и в своей работе был бесконтролен.

Серебренников показывает:

«Обстановка для приведенного моего отношения к делу была более чем благоприятная. Ни один начальник Управления не интересовался моей работой — самой существенно-важной в круге его ведения. Мне все доверяли. Контроля моей работы вплоть до конца 1929 г. никогда не было, лишь в декабре 1929 г. комиссия тов. Лепина коснулась существа моей работы.

Еще больше способствовала моей вредительской работе постановка дела в Штабе РККА в пределах 1-го, 2-го и 3-го управлений, неустойчивость разрабатываемых вопросов, их несоразмерно частые колебания, дополнения и изменения».

Вредительская деятельность, направленная на срыв подготовки железнодорожного транспорта к обороне страны, осуществлялась Серебренниковым совместно с работниками Центрального Мобилизационного Управления НКПС.

Серебренников показывает:

«Кроме вышеперечисленных лиц, работающих в 3-м Управлении Штаба РККА и его органах, я был связан на тех основаниях по общности политических убеждений с работниками НКПС: инженером для поручений при ЦМУ НКПС Кульчинским, которого я знаю с 1924 г.».

«КульчинскийВ.С. по своей служебной деятельности, рабочему и личному контакту со мной оказал мне не только поддержку во вредительской работе, но своим влиянием на меня и своей внутренней работой в НКПС, насколько она отражалась на порученном мне деле составления плана массовых перевозок, провел ряд вредительских мероприятий. Кульчинский и я вредили шаг за шагом».

«Особенно заметно вредительство Кульчинского в определении пропускной способности железной дороги для новых графиков 1924 г. и переиздании их в 1926 г. Он знал состояние сети, о всех закрытых разъездах, о всех возможностях, что дороги без особых расходов могли сделать для поднятия пропускной способности. Кульчинский обычно спрашивал меня: "А сколько пар Вам нужно?" — я говорил минимальные цифры — 8, редко 12 пар на тыловых линиях и цифры, вытекавшие из наметки на фронтовой сети... без надбавки. Эти цифры ложились Кульчинским в основание задания Правлениям дорог для развития пропускной способности, от чего и получилась, например, на Октябрьской линии Москва — Ленинград пропускная способность по графику первоначальному около 30 пар. На участке Курск-Харьков — около 20 (на двухпутной линии). В результате Наркомвоенмор имел не максимальный график для сосредоточения, а умышленно преуменьшенный».

«Если Кульчинский и не мог приуменьшить цифры подвижного состава на сети (данные официальные), то он подчеркивал невозможность обеспечить своевременно подвижным составом прифронтовую сеть, заставляя снижать на ней перевозки (очень ответственные) в первые дни мобилизации».

«В августе 1929 г., когда я спросил его, Кульчинского, на какую норму паровозов можно рассчитывать на новый план — по наличию по всей сети — Кульчинский указал цифру 8000 паровозов — план примерно так и скомбинирован при этой цифре».

«Кульчинский, как непосредственно работавший над всеми заданиями Штаба РККА по эксплуатации (по движению), вел работу так, чтобы для воинских перевозок были бы ограниченные возможности транспорта, а для НКПС оставался большой запас прочности выполнений перевозок всех видов».

«Кульчинским провален вопрос о дополнительных этапных курсированиях на многих дорогах, весьма упрощавших планирование и выполнение окружных мобилизационных перевозок. Предлог — недостаток вагонов».

ОГПУ неоднократно вносило ряд конкретных предложений (постройка рокадной линии Брянск— Вязьма, включение в контрольные цифры линии Смоленск — Новгород и коммуникационной линии Волоколамск — Витебск) в сторону увеличения пропускной способности железной дороги, постройки железнодорожных рокад, возможности которых, как в 3-м Управлении Штаба РККА, так и в ЦМУ НКПС не изучались и не анализировались.

В 1928 г. 3-м Управлением Штаба РККА было предъявлено требование на постройку двух путей Москва — Великие Луки. Эти работы требовали затраты свыше 47 млн. руб. ОГПУ тогда внесло свой вариант устройств северного кольца Москва — Великие Луки — Бологое — Москва (с обратным возвращением порожних составов по другому направлению). Этот вариант разрешал предъявленные требования Штабом РККА и отвергал необходимость многомиллионных затрат на постройку двух путей.

3-е Управление Штаба РККА под влиянием Серебренникова пыталось сорвать проведение варианта северного кольца и только благодаря настойчивой постановки вопроса кольцо было построено и сдано в эксплуатацию в конце 1928 г. и государство сэкономило около 30 миллионов рублей.

Состояние плана стратегических воинских перевозок по мобрасписанию № 8 находится под прямой угрозой срыва и требует решительных мероприятий для устранения недочетов и создания условий, при которых сосредоточение армии было обеспечено.

ОГПУ считает необходимым:

1. Для устранения всех элементов вредительства в области планов подготовки к мобилизации, устранения их создать Комиссию из ответственных представителей Штаба РККА, ОГПУ, НКПС и РКП.

2. На период действия мобварианта № 8 для осуществления воинских перевозок по сосредоточению армии на угрожаемых дорогах создать полномочные комиссии из представителей Штаба РККА, НКПС и ОГПУ, которые могли бы руководить движением эшелонов оперативным путем, для чего необходимо уже сейчас выделить соответствующих лиц, на которых эта работа будет возложена.

3. Ускорить решение постройки рокадных линий Рославль — Унеча, Новобелица — Кричев — Саблаго до Новгорода, коммуникационных линий Тула — Сухиничи — Рославль, Волоколамск — Витебск и форсировать постройку рокад Брянск — Вязьма, Смоленск — Новгород, с обязательным полным окончанием всех работ в 1930-31 г.

Председатель ОГПУ Менжинский