О сталинском "особом порядке"...

Достаточно долго и продолжительно изучая историю органов государственной безопасности в богоспасаемом Отечестве, особенно период правления И.В.Сталина, обратил внимание на достаточно занимательную, но довольно печальную вещь. Дело в том, что в нашей науке, а особенно в "околонаучной" Интернет-тусовке любителей и знатоков истории (а также полагающих себя таковыми), есть такая тенденция: старательно переписывать написанное другим автором (принимаемым за авторитета в данном вопросе) как некую истину в последней инстанции, без всякой проверки. Причем речь идет даже не о приводимых фактах о каких-либо событиях, а о мнении того или иного остепененного товарища об этих событиях.

Классическим случаем описанного выше может являться теория о роли И.В.Сталина и его ареопага в лице Политбюро в деле вынесения приговоров советским номенклатурщикам. Поскольку бытовавший в конце 1980-х - 1990-е тезис о собственноручных его указаниях сфабриковать тот или иной "заговор" не подтвердился ни на йоту¹, то остается возможность заявить, что он, дескать, собственноручно выносил приговоры в отношении неугодных ему лично лиц, а лакейски угодливые судебные органы только оформляли его решения без оглядки на материалы рассматриваемого дела. Именно такая позиция занята небезызвестным обществом "Мемориал" при публикации т.н. "сталинских списков". Поскольку в заголовках списков написано русским по белому "СПИСОК ЛИЦ, ПОДЛЕЖАЩИХ СУДУ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА С.С.Р.",  то логично предположить, что визы Сталина и Co означали всего лишь санкцию на направление дел указанных в нем лиц на рассмотрение ВК ВС. Однако "Мемориал" почему-то делает указанный выше странный и необоснованный вывод. Но об этом как-нибудь потом.

А в данный момент речь пойдет только об одной категории этих списков - а именно, списках тех, кто был осужден в т.н. "особом порядке". Вот что пишут об этом сами сотрудники "Мемориала" (нотариально заверенный скриншот™ прилагается):

Иной, еще более «упрощенный», порядок осуждения был установлен для бывших работников НКВД. Списки на них, как правило, подавались на подпись Сталину отдельно и, в отличие от остальных, либо не имели обложки (см. первый список, поданный в июне 1937 — Т.1. Л.197–198), либо были озаглавлены просто «Список» или «Список лиц», без указания, что означенные в нем лица подлежат суду ВК ВС (в случае, когда фамилии чекистов шли в общих списках, против них обычно указывалось: «бывш. сотрудник НКВД»). После утверждения таких списков дела бывших сотрудников уже не рассматривались в ВК ВС — этих людей просто расстреливали, т.е. в данном случае подписи Сталина и его ближайших соратников имели силу окончательного приговора и не нуждались в формальной легитимации[ выделение здесь и далее мое - Т.Г.]. Такой механизм осуждения бывших чекистов получил название «особого порядка». Вот что об этом говорилось в заключении, подготовленном Комиссией Н.М.Шверника в 1963 г.:
 

«Решения о расстреле значившихся в списках бывших сотрудников НКВД, некоторых военных работников и государственных деятелей оформлялись не в суде, а в так называемом «особом порядке» — комиссией в составе Вышинского или его заместителя Рогинского, Ульриха и Ежова или его заместителя Фриновского»¹⁴.

По нашим подсчетам, по делам центрального аппарата НКВД «в особом порядке» было осуждено 254 чекиста. Но подобные списки приходили и с Украины, из Дальневосточного края, Горьковской области. Первый «особый» список чекистов был утвержден 16 июня 1937 г., последний — 10 июня 1938 г.

Ниже уточнение:

14 Записка от 18.02.63 // АП РФ. Ф.3. Оп.24. Д.449. Л.89. Как уже говорилось выше, никаких материалов этой комиссии в архивах мы пока не обнаружили.[запомним эту фразу - она нам еще понадобится - Т.Г.]

Данный тезис был выдвинут еще в 2000 г. (Расстрельные списки, Москва 1937 - 1941. "Коммунарка", Бутово: Книга памяти жертв политических репрессий / О-во "Мемориал" и др.; под ред. Ереминой Л.Г., Рогинского А.Б. – М.: О-во "Мемориал": Звенья, 2000, послесловие):

Но была еще одна, сравнительно небольшая категория осужденных в 1937–1938 гг. по тем же спискам, относительно которой никаких приговоров никем не оформлялось. Эти люди довольно четко выделяются своей профессиональной принадлежностью. Они были так или иначе причастны к НКВД — некоторые работали в системе ОГПУ-НКВД в давние годы, некоторые состояли на службе в НКВД вплоть до момента ареста. Сюда же попали и некоторые родственники сотрудников НКВД. Возможно, есть внутри этой категории и не имевшие к ОГПУ—НКВД никакого касательства, а попавшие в нее по злой прихоти кого-то из высшего руководства НКВД или ВКП(б). Следственные дела этих людей выделяются немаловажной деталью. По процедуре, если дело из Центрального аппарата направлялось на рассмотрение ВКВС, обвинительное заключение должны были визировать двое — начальник того отдела, который вел следствие (или еще более высокий руководитель — заместитель наркома или даже сам нарком), и — обязательно — Прокурор СССР или его заместитель. Однако в делах этих людей на обвинительных заключениях, содержавших рекомендацию направить дело для судебного рассмотрения ВКВС, прокурорской визы нет. Более того, в делах вообще нет никаких следов, что обвиняемый вызывался на Военную коллегию, — нет протоколов ни распорядительного, ни судебного заседаний ВКВС, нет и приговоров. В этих делах, как правило, сразу после обвинительного заключения следует справка, составленная в 1939 г. сотрудником 1-го спецотдела (бывшего учетно-регистрационного отдела) Центрального аппарата, в которой значится, что человек был осужден "в особом порядке", указана дата осуждения, при этом в качестве "основания" (термин справки) даты и порядка осуждения приведена глухая архивная ссылка на некий том и лист.
При сравнении данных из этой ссылки с архивными реквизитами хранящихся в ЦА ФСБ предписаний и актов о расстрелах мы сразу же убеждаемся, что к ним эти данные не относятся. Зато, как выясняется, они точно соответствуют томам и листам в тех списках, которые утверждал Сталин. Списки на сотрудников НКВД подавались Сталину, как правило, отдельно от остальных и назывались либо "список", либо "список лиц", без указания, что перечисленные в списке люди подлежат суду ВКВС. Первый такой список был утвержден Сталиным 16 июня 1937 г., последний — 10 июня 1938 г. После сталинской подписи дела не направлялись на рассмотрение в ВКВС — этих людей просто расстреливали. Это и называлось осуждением в "особом порядке".
Канцелярская путаница, связанная с «особым порядком», возникла двадцатью годами позже в связи с процессом реабилитации. И родственники, и официальные органы на вопрос, кто осудил этих людей, получали самые разные ответы. Назывались и ВКВС, и «Комиссия НКВД и Прокурора», и «Комиссия народного комиссара внутренних дел, Прокурора и председателя Военной коллегии Верховного суда» («Комиссия трех»); иногда в ответах фигурировал и «особый порядок». Но, судя по материалам следственного дела, это не была, как мы уже говорили, ВКВС, не могла быть и Комиссия НКВД и Прокурора СССР — содержание и формы ее деятельности нам хорошо известны. Что касается «Комиссии трех», то нам не удалось обнаружить в архивах ни нормативных актов о ее создании, ни каких-либо соответствующих ее протоколов. Поэтому в нашей книге мы сохранили формулу из справки в конце следственного дела — «осужден в особом порядке».

Историк сталинской репрессивной политики (и член "Меморила") Н.Петров делает еще более строгую дефиницию:

Что касается "Катынского дела", то Особый порядок - это точно расстрел, и только расстрел. То, что это так видно из приказа НКВД 1940 г., о порядке выдачи справок родственникам осужденных:
http://katynfiles.com/content/romanov-op.html

(скриншот)

Об "особом порядке" подробно писал блоггер Михаил Накоечный aka corporatelie.

Историки, занимающиеся репрессиями 30-х, хорошо осведомлены о так называемом особом порядке репрессирования. Применялся он, в основном, для сотрудников НКВД, а также некоторых военных и государственных деятелей. “Особый порядок” был крайне узкой и достаточно мало известной в народе процедурной схеме террора 1937 года. Мало известна она прежде всего потому, что репрессировались по ней, приемущественно, работники ГУГБ НКВД, а они обычно никакого сочувствия у людей не вызывают, и второй момент,- в плане чисто количественном, репрессировали по этой схеме относительно небольшое количество человек, она просто меркнет по сравнению с любой массовой операцией или даже с одиозными сталинскими расстрельными списками, составной частью которых и являлся этот так называемый особый порядок.
Чекисты расстреливались по этим спискам в т.н. «особом порядке». То есть в Военную Коллегию эти списки не поступали.[выделения авторские - Т.Г.]
Сразу после утверждения Сталиным и его соратниками эти списки направлялись НКВД для исполнения, и сразу следовали расстрелы этих людей. По сути, для нескольких сотен человек (Мемориал проводил такую статистику и выяснил, что в «особом порядке» было осуждено нескольких сотен человек), решение о расстреле без какой-либо формальной судебной процедуры было вынесено Сталиным – и с точки зрения уголовного кодекса (и того, и нынешнего) это квалифицируется как убийство. Следы этого преступления можно видеть в архивно-следственных делах людей, расстрелянных в «особом порядке». Вместо приговора суда там просто подшита выписка из соответствующего «расстрельного списка» – указано: список номер такой-то, страница такая-то, лист такой-то.
В действиях Сталина – и подмена правосудия, и присвоение властных функций государственных структур, то есть глубочайшее нарушение статей Конституции и УПК.
Итак, чтобы быть конкретнее, давайте проанализируем биографию одного из чекистов, наркома внутренних татарской АССР  комиссара госбезопасности 3-го ранга Петра Гавриловича Рудя. Он был расстрелян “в особом порядке” 15 ноября 1937 года  за то, что имел наглость поставить ребром вопрос о НЕСООТВЕТСТВИИ оперприказов НКВД конституционным нормам.
2) Осужден в особом порядке по списку, утвержденному Сталиным. Расстрелян 15 ноября 1937 г. Без приговора суда. И даже тройки. Нарком Рудь даже не получил никакой ссылки на соответствующую статью УПК, в соответствии с которой он был расстрелян. Даже на 58-ю. Повторяю, единственным основанием для расстрела гражданина СССР Петра Рудя было волюнтаристское РЕШЕНИЕ совершенно неуполномоченных в вопросах уголовной юстиции группы других граждан СССР, Т.Сталина и его группы сообщников(Кагановича, Молотова, Жданова, Ворошилова- келейной части Политбюро). С точки зрения ТОГДАШНЕГО УПК(как и сегодняшнего) это квалифицируется, как УБИЙСТВО. Еще раз,- Петр Гаврилович Рудь был УБИТ по указанию Т.Сталина сотоварищи. Молотов не сотрудник НКВД. Не судья. Каганович не сотрудник НКВД, не судья. Не присяжный и не следователь. И уж тем более Сталин, не занимающий на тот момент ВООБЩЕ НИКАКИХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПОСТОВ. Это просто партийцы. Таких в стране формально миллионы. Но вот выполнял НКВД почему-то их волю и Рудя расстреляли.

Даже офицального решения Политбюро по Рудю в природе НЕТ, хотя в сущности, оно бы ничего не изменило в самой сути незаконности происходившего.

 Итак, чтобы опровергнуть мое утверждение, что виновным в смерти Рудя был именно Сталин с группой сторонников, А.Вассерману достаточно предоставить мне скан следственного дела П.Рудя, и СТАТЬЮ в соответствии с которой он был расстрелян.

Но напомню,- Вместо приговора суда в деле Рудя просто подшита выписка из «расстрельного списка» – указано: список номер такой-то, страница такая-то, лист такой-то.  Вот и ВСЕ основание для расстрела. Отложилось дело вот здесь,-  РГАСПИ. Ф.17.0п.34.Д. 115² [примечание мое - Т.Г.]

Более того, нет даже приговора ВК ВС СССР под предводительством Ульриха. Схема действовала так,- Рудя арестовали, Сталин сотоварищи выносит резолюцию, Рудь расстреливается.В дело не включается никаких ссылок на УПК 1926 года, никаких формальных решений даже ВК ВС СССР по Рудю НЕТ.

1. Осуждение в особом порядке - это осуждение только и только на основании резолюции Сталина по списку.
2. "Особый порядок" - это исключительно расстрел.
3. Упоминаемая в записке Шверника комиссия никогда не существовала и являлась следствием путаницы в документах, допущенной работниками КГБ в конце 50-х - начале 60-х годов (аргументацию Петрова по этому поводу я еще приведу ниже). Протоколов этой комиссии в архивах нигде нет.
4. Можно добавить еще один тезис - упоминаемые в просто "Списках" как раз и были осуждены по этой схеме.

А теперь приступим к разбору этих положений и оценке их соответствия действительности:
 

I. Что есть "особый порядок" и что он обозначал в те времена?

Поскольку выше мы читали только мнения "экспертов" о том, что оные "эксперты" считают "особым порядком". Теперь же просмотрим реальные документы 1930-х, свидетельствующих о том, что же понимали под данным наименованием сами работники НКВД.
Итак, документ номер раз³:



Этот же Зуллас упомянут в протоколе Комиссии НКВД СССР и Прокурора Союза СССР №40 от 5 февраля 1938 (в порядке директивы НКВД № 50215 от 11 декабря 1937 года - т.н. "греческая операция") под номером 58.
Документ номер два⁴:

Из статистических данных о деятельности УНКВД по Полтавской области в января - августе 1938 г.
[...]
Осуждено всего:
за период с 1.01 по 1.08.1938 г. …... 4353
Из них:
по 1-й категории ….......................... 3721
по 2-й категории ….......................... 632
Из них:
Военколлегией всего …................... 45
Из них:
по 1-й категории ….......................... 35
по 2-й категории …......................... 10
В особом порядке всего …........... 809
Из них:
по 1-й категории …......................... 586
по 2-й категории …....................... 223 [2-ая категория - заключение в ИТЛ - Т.Г.]
Особыми тройками всего ….......... 3100
Из них:
по 1-й категории …........................ 3100
Судами всего …........................... 286
Из них:
по 1-й категории —            [не осуждались - Т.Г.]
по 2-й категории …....................... 286
Особым совещанием всего …..... 113
[...]
ОГА СБУ.  Ф. 16. Оп. 31.Д.  105.  Л. 280, 282–283. Подлинник. Машинопись.

Документ номер три⁵:


Документ номер четыре⁶:

Пожалуй, этого вполне достаточно. Хоть в какой-то мере изучавшие матчасть по Большому Террору уже поняли, что речь идет об осужденных в рамках т.н. "национальных операций" Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР, которые вполне таки именовались "осужденными в особом порядке". Внимательные читатели сайта катынских материалов наверняка обратили внимание, что в приказе № 00706 от 4 июня 1940 г. в качестве органов осуждения не упоминается "двойка", осудившая более чем ощутимое число людей, зато имеется упоминание об "особом порядке", что является дополнительным доказательством тождественности данного способа осуждения "национальным операциям".
 

II. Кого и как осуждали в "особом порядке?

Первые два пункта из четырех тезисов уже нами опровергнуты, однако ничто не мешает сторонникам "мемориальской" версии заявить, что упомянутые в сталинских списках действительно убивались без всякого формализма, и что никаких протоколов комиссии Ульриха, Ежова и Вышинского в архивах нет. Уточнить этот вопрос мы можем у того же Никиты Петрова. А ответит он на него вот что:

Просто составители списков (в Москве и в регионах этим занимались сотрудники местных управлений ФСБ путем просмотра архивно-следственных дел), не разобрались, и в ряде случаев неверно указали осуждающий орган. То же было и в Москве, когда в середине 50-х составлялись справки и, не разобравшись до конца, писали, что Комиссия НКВД и Прокурора - это то же самое, что и "особый порядок". Это не так, и все гораздо сложнее.  Путаница возникла, потому, что есть пример расстрела большой группы "заговорщиков" - чекистов работавших на строительстве канала Москва-Волга и в Дмитлаге, когда их дела рассмотрела Комиссия НКВД, Прокурора и председателя ВКВС. Я эти протоколы видел - первые из них датируются началом июня 1937 г. подписи по дпротоколами: Ежов или Фриновский, Вышинский или Рогинский и Ульрих. А вот Комиссия НКВД и Прокурора для рассмотрения дел по "национальным операциям" возникла лишь в августе 1937 г. в полном соответствии с приказом НКВД СССР № 00485 от 11.08.37 г. (о репрессиях по т.н. "польской операции"). Вышеупомянутые комиссии - два разных органа внесудебной расправы, но к сожалению составители расстрельных списков и региональных "Книг памяти" в этих случаях не до конца разобрались. А "особый порядок" - это вообще отсутствие какого-либо иного расстрельного решения, кроме непосредственной санкции Сталина и его ближайшего окружения на самом "Списке".

Чудеса, да и только! "Мемориал" нас так яростно выше уверял, что никаких таких протоколов нет, документов нет, а тут такая неприятность - один из его руководителей признается, что видел эти самые несуществующие протоколы^*.  Но впереди все еще лучше, чище, красивее.
Давайте взглянем на эти так называемые просто "Списки". Лезем на сайт и начинаем их методично просматривать. Итак, возьмем "31.08.37. Список лиц: Москва-Центр" (АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 410⁷ (Том 2 в поиске на сайте). Список № 39).   
А теперь идем на сайты, контролируемые "Мемориалом", где выложены две книги в html-формате, а именно - 1) Расстрельные списки, Москва 1937 - 1941. "Коммунарка", Бутово: Книга памяти жертв политических репрессий / О-во "Мемориал" и др.; под ред. Ереминой Л.Г., Рогинского А.Б. – М.: О-во "Мемориал": Звенья, 2000   и  2) Расстрельные списки. Вып.1 : Донское кладбище, 1934-1940. Общество «Мемориал». — М.,1993.
Как известно, в этих списках публикуют не только ФИО расстрелянного, но и название осудившего его органа. Единственная неприятность - далеко не все люди из этих "Списков" были реабилитированы, поэтому, к сожалению, имена некоторых там не вывешены. И да - "Списки", поданные с Украины и других регионов, проверяться не будут, ограничимся московскими.

Какой орган приговорил их в "особом порядке", хорошо заметно.
Следующий список:              "03.10.37 Список лиц: Москва-центр" (Том 3. Список № 26)

"27.10.37 Список лиц - Москва-центр" (Том 4. Список № 12)

"13.11.37 Список лиц - Москва-центр" (Том 4. Список № 24)

"10.06.38 Список лиц - Москва-центр" (Том 10. Список № 11)

1. Об этом пытался заявить А.Н.Яковлев, правда, не без мошенничества. Наиболее осведомленные люди, например, В.Н.Хаустов, прямо пишут совершенно противоположное:«[...]И самым страшным было то, что Сталин принимал решения, основываясь на показаниях, которые являлись результатом вымыслов конкретных сотрудников органов госбезопасности. Реакция Сталина свидетельствовала о том, что он воспринимал эти показания в полной мере серьезно.» Правда, видимо, испугавшись собственной смелости (нерукопожатно-то как!), он тут же добавляет:«В Особом отделе ГУГБ НКВД несколько сотрудников занимались только тем, что обрабатывали протоколы допросов и увязывали показания одних арестованных со словами других, так что в результате абсурдные показания были взаимосвязаны и логичны, дополняли друг друга.» (Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937—1938. Архив Сталина: Документы и комментарии / Сост. В.Н. Хаустов. — М.:МФД, 2011. C. 6)   Каким образом абсурдные показания могут одновременно быть логичны и взаимосвязаны - сие тайна велика есть и ведомо только В.Н.Хаустову. И почему-то он не упоминает остальные отделы - 3-ий (контрразведывательный), 4-ый (секретно-политический), 6-ой (транспортный), 11-ый (воднотранспортный), видимо, там было все отлично, и только военные контрразведчики по непонятной причине вынуждены были собственные косяки корректировать?..
2. Понятное дело, в РГАСПИ никаких следственных дел осужденных дел быть не может. Видимо, имеется в виду учетная карточка Рудя как члена партии. Путеводитель по фондам этого архива сообщает следующую информацию об описи 34 фонда 17: "...Учетно-распределительный отдел ЦК (1919 - 1924) - создан по решению VIII съезда РКП(б) в апреле 1919 г. в составе Секретариата ЦК. В его функции входил учет партийных работников и последующее их распределение на ответственные посты в партийных, профсоюзных, государственных, хозяйственных организациях и учреждениях, учет членов партии, мобилизованных для выполнения заданий ЦК РКП(б) и местных партийных организаций. Отдел руководил работой по проведению партийной переписи 1922 г. (см. Статистический отдел, опись 8).Существовал до мая 1924 г., затем был слит с Организационно-инструкторским отделом (см. выше) в один Организационно-распределительный отдел.
* Описи 34, 35, 2228 ед. хр., 1917 - 1934 гг.
* Опись 34 - 757 ед. хр., 1919 - 1925 гг.
[...]"
Как видно, крайняя дата описи "справа" - 1934 год, а уголовное дело на Рудя завели в 1937 году. И хранится оно, как положено, в ЦА ФСБ.
Сайт "Хронос" так же дает эту ссылку на 34-ую опись фонда 17 как источник сведений о биографии этого чекиста до 1925 года.
Да и само предположение, что Рудя расстреляли за постановку вопроса о соответствии конституционным нормам, просто смешно. В связи с изданием этой Конституции чекисты говорили, причем публично и в присутствии высокого начальства, и не такое: «[...]Люди доходят до смешного: "А могу ли прикрикнуть на арестованного, если он этого достоин? А вдруг сорвется резкий тон моего с ним разговора, - допускается ли это при новой конституции?" Такие рассуждения неправильны. Это самая настоящая чепуха, так могут рассуждать только не чекисты.
Для меня совершенно непонятно, как это при прежнем тюремном режиме могли допускать такое поведение арестованных, как например И.Н.Смирнова. При допросе он ругал следователя, но вместо того, чтобы посадить Смирнова в карцер и продержать в нем 10 дней для того, чтобы он почувствовал свою неправду, чтобы, выйдя из карцера, с него сошло 10 потов, его оставляют в покое. Следователь должен был вести себя иначе и посадить арестованного на место[...]» (Из доклада наркома внутренних дел СССР Н.И.Ежова на совещании руководящего состава НКВД 3 декабря 1936 год // Н.Петров, М.Янсен. "Сталинский питомец" - Николай Ежов. М.: РОССПЭН, 2009. С. 274 - 275).
3. Thanks to allin777.
4. Лошицький О. Лабораторiя-2: Полтава. Документальнi матерiали про масовi peпpecii в Полтавськiй областi у 1937-1938рр.// 3 архiвiв ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 2000. № 2/4 (13/15). С. 175-176.
5."Через трупы врага на благо народа". "Кулацкая операция" в Украинской ССР. 1937-1941гг.: в 2 т. Т. 2: 1938 - 1941 гг. Завершение Большого террора и восстановление "социалистической законности". М.: РОССПЭН, 2010. С. 137 - 138.
6. Там же. С. 143 - 144.
Впрочем, однозначности наименований графы статистики "нацопераций" там нет. Так, в 1-ом томе ("Через трупы врага на благо народа". "Кулацкая операция" в Украинской ССР 1937 - 1941 гг: в 2 т. Т. 1. 1937 г. Подготовка приказа № 00447, первый этап кулацкой операции. М.: РОССПЭН, 2010. С. 349, 351, 374) она указана как "осужденные НКВД по справкам", как "по спискам" (там же. С. 377, 504), как "по особым спискам" (С. 458, 473), как "осужденные НКВД СССР" (С. 525),  есть и другие наименования.
Наверное, в связи с этим же происходит путаница между "двойкой" и Особым Совещанием. Вот, например, осужденный по "нацоперации" значится, как приговоренный Особым Совещанием к ВМН (в справке суда указано уже все верно). Происходит это часто оттого, что выписка из протокола заседания Комиссии выглядит иногда вот так. Поэтому и кочуют эти осужденные к ВМН Особым Совещанием из "книг памяти" в "книгу памяти".
7. Вероятно, сейчас эти архивные дела, содержащие "сталинские списки", переданы в РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171.

* Н.В.Петров писал аналогичное и в своей совместной с М.Янсеном книге про Н,И.Ежова: [...]«Тогда же арестовали начальника Дмитлага С.Г. Фирина и более 200 работников-строителей канала, как якобы участников заговора Ягоды. Для быстрой расправы с ними была создана комиссия НКВД, прокуратуры и Военной коллегии, которая, не мешкая, во внесудебном порядке (по спискам) оформляя протокол за протоколом, рассматривала дела работников Дмитлага и выносила смертные приговоры»[...] ("Сталинский питомец" - Николай Ежов. С. 77.) 
Книга впервые была издана на английском языке в 2002 году. Примечательно, что тогда там было написано, что чекистов судила "двойка": «On 20 June 1937, with Stalin’s approval, the first NKVD ‘‘conspirators’’ group was shot, among them Gai and S. V. Puzitskii, the head of the operational department of Dmitrov camp, or Dmitlag, charged with the construction of the Moscow-Volga canal, which had been opened in early May (Puzitskii had been arrested shortly after Stalin, Ezhov, and a number of colleagues visited the canal on 22 April, together with Dmitlag chief S. G. Firin and more than 200 other alleged participants in Iagoda’s conspiracy). In early June a commission of the NKVD and the Procuracy, or dvoika, was created for quick examination of such cases. (Chapter 3: State Security Chief. P. 64.)