Девальвация французского франка

В средние века когда королю или владетельному князю нужны были деньги, которых у него, не было, он попросту уменьшал наличие благородного металла в уже существующих деньгах, в результате чего увеличивалось количество монеты при ухудшении ее качества. В этом случае король уподоблялся фальшивомонетчику с той только разницей, что в отличие от последнего он мог производить эту операцию легально. В настоящее время капиталистические страны применяют более утонченный способ обесценения денег — они ограничиваются символической процедурой. Уменьшение золотого содержания денег теперь не производится, а декретируется, И называется это девальвацией. Однако существо процедуры нисколько от этого не изменяется — качество денег ухудшается, деньги теряют свою полноценность. Выигрывают от этого прежде всего те, у кого сосредоточены товары, т. е. меньшинство, в то время как те, кто вынужден продавать свою рабочую силу, т. е. подавляющее большинство населения капиталистических стран, оказываются в чрезвычайно неблагоприятном положении.

В период кризиса и депрессии особого рода обесценили свою валюту, спасаясь от непомерной задолженности, вначале Англия (1931 г.), за нею США (1933 г.), а вслед за ними все другие капиталистические страны, за исключением там называемых стран золотого блока. Это по существу означало частичное государственное банкротство. Тем не менее государства, совершившие это банкротство, облегченно вздохнули.

Из крупных капиталистических стран одна лишь Франция, в которой сильны были интересы держателей обязательств государственного долга — рантье, медлила: с девальвацией. Приходя к власти, правительство Блюма дало торжественное обещание не девальвировать франка. Но этого обещания оно не выполнило. 1/Х т. г. французский парламент принял закон о девальвации франка, в результате которого золотое содержание франка снижается примерно с 65,5 миллиграмма до 43—49 миллиграммов в золоте пробы 0,900. Этому решению предшествовали продолжавшиеся в течение трех месяцев переговоры Между Парижем, Вашингтоном и Лондоном, которые закончились соглашением об «уравнении» (alignment) франка с фунтом и долларом.

Довоенный паритет франка был равен 25 франкам за 1 фунт стерлингов. После «восстановления» разрушенных войной областей, которое произведено было за счет бюджета и обошлось кругло в 150 млрд. франков, осуществлена была первая девальвация франка. В 1928 г. в результате валютной реформы Пуанкаре курс франка был стабилизован на уровне 125 франков (точнее 124,21 франка) за фунт стерлингов. Это означало обесценение франка на 80%. За этим последовала девальвация фунта стерлингов на 40% (1931 г,) и девальвация доллара примерно в тех же пределах (1933 г.).

Обёсценение фунта стерлингов создало новые отношения между английской и французской валютами. Фунт, сохранивший лишь 60% своей прежней золотой стоимости, остановился на уровне 75—77 франков. На этом казалось бы должно было наступить успокоение. И у франка и у фунта стерлингов изменилось золотое содержание, но отношение между этими двумя денежными единицами приспособилось к происшедшему изменению золотого содержания. «Как бы ни изменялась,— писал Маркс,— стоимость золота, стоимости определенных количеств его сохраняют между собой одно и то же отношение..., а при определении цен дело идет лишь об отношении различных количеств золота друг к другу»¹. Однако установившееся соотношение между фунтом стерлингов и франком оказалось крайне неустойчивым, франк в своем обесценении стал обгонять фунт. Это нашло свое выражение в том, что оптовые цены в золоте во Франции поднялись, как это видно из данных следующей таблицы, выше, чем в Англии (1913= 100):

Из этой таблицы видно, что в 1935/36 г. индекс оптовых цен, стоимости жизни и в частности стоимости питания оказался во Франции выше, чем в Англии (в золоте). По существу это означает, что покупательная сила одного и того же количества золота была в Англии выше, чем во Франции, т. е., покупательная сила франка оказалась ниже его золотого содержания. Франк в 1936 г.— это уже не тот франк, каким он был в 1928 г., когда золотое содержание его было равно 4 су, или 20 сантимам,— в 1936 г. покупательная способность франка измерялась лишь 12—15 золотыми сантимами. Однако, как во внутреннем, так и в международном обороте франк по прежнему расценивался в 20 золотых сантимов и естественно, что на внешнем рынке высокая цена французских товаров в золоте создавала серьезные затруднения для французского экспорта, в то время как Англия, обесценив свой фунт, пользовалась всеми выгодами валютного демпинга.

Сейчас соотношение между фунтом стерлингов и франком будет установлено на уровне фактически снизившейся покупательной способности франка. Один фунт стерлингов вместо 77 франков до девальвации будет расцениваться отныне в 100 франков.

Согласно декларации, опубликованной одновременно в Париже, Лондоне и Вашингтоне, между франком, фунтом стерлингов и долларом предполагается установить тесное сотрудничество. Французский министр финансов Венсан Ориоль заявил, что «это соглашение, подготовляющее экономическое сотрудничество, создает базу для валютного, экономического и просто человеческого мира».

Еще восторженнее отозвался о Девальвации франка министр финансов США Моргентау, усматривающий в этом «решении трех великих демократий» предпосылку оживления международной торговли. По словам Моргентау «соглашение имеет в виду не только сотрудничество эмиссионных банков, но и постепенную ликвидацию таможенных барьеров и системы контингентов, дабы восстановить взаимоотношение и доверие между народами путем постепенного восстановления нормального обмена».

Вслед за Францией девальвировали свою валюту все прочие страны, пытавшиеся до последнего времени удержаться на прежнем уровне (Италия, Швейцария, Чехословакия, Турция, Греция и Латвия). В особом положении находится Германия, у которой нет золота для создания стабилизационного фонда. Поэтому она медлит с девальвацией марки, безуспешно пытаясь получить от других стран необходимое ей золото.

***

Несравненно большие осложнения чем во внешнем мире девальвация французского франка произвела во внутренней экономике Франции.

Основной причиной обесценения франка, причиной, приведшей правительство Блюма (по пути наименьшего сопротивления) к девальвации, является все увеличивающийся бюджетный дефицит. Государственный долг Франции, выросший по сравнению с 1935 г. на 19 млрд. франков, составил на 1/I 1936 г. 337,8 млрд. франков.  Платежи по государственному долгу (проценты и погашение) составляют в 1936 г. 44 % всего расходного бюджета Франции, а исполнение бюджета за последние пять лет характеризуется следующими данными (в млрд. франков):

Истекший 1935 г. закончился бюджетным дефицитом в 10 млрд. франков. Помимо предусмотренного сметой дефицита в 825 млн. франков, дефицит возрос в процессе исполнения бюджета до 8 млрд. франков, а перерасход составил 1,5 млрд. франков. В целом же с учетом общественных работ и дефицита по жел. дорогам, 1935 г. был сведен с дефицитом в 18 млрд. франков, покрытых за счет соответствующего увеличения государственного долга.

Бюджет 1936 г. был принят при его утверждении с превышением Доходов над расходами в сумме 1,2 млн. франков. Однако уже сейчас ожидаемый дефицит определяется по крайней мере в 7 млрд. франков. Это видно хотя бы из того, что согласно отчетным данным «Journal Officiel» дефицит за первое полугодие т. г. составил 3,8 млрд. франков. Бюджет на 1936 г. складывается следующим образом:

Судя: по этими данным, бюджет 1936 г. как будто на 10 млрд. ниже бюджета, 1935 г. Но это не так. Следует иметь в виду, что сверх обыкновенного бюджета в 1936 г. принят так называемый «чрезвычайный бюджет», включающий «специальный фонд вооружения, оборудования и авансов под работы» в сумме 6,2 млрд. франков. Если к  этому добавить еще :расход по фонду национальной обороны и фонду общественных работ, определяемый в 3,8 млрд. франков, то окажется, что фактически бюджет 1936 г. на 10 млрд. франков, или на 25 %, выше цифр, приведенных в таблице.

Приняв на себя бюджетное наследство Лаваля, правительство Блюма оказалось лицом к лицу с дефицитом в 25 млрд. франков, слагаемыми которого являются: бюджетный дефицит в 7 млрд. франков, дефицит железных дорог в 6,5 млрд. франков и 10 млрд. франков специального фонда вооружения. Чтобы разрядить атмосферу, министр финансов правительства Блюма Венсан Ориоль должен был тем или иным путем добыть в 1936 г. 24—25 млрд. франков для покрытия дефицита

Уже на первых порах его деятельности перед правительством Блюма встало заманчивое искушение — девальвация. Даже при значительно снизившемся золотом запасе девальвация в 33% дала бы необходимые 25 млрд. франков. Но, связанное обещанием, данным избирателям, правительство Блюма решило воздержаться от девальвации, и Венсан Ориоль стал искать других путей для получения необходимых ему средств. Решено было прибегнуть к краткосрочному государственному кредиту, для чего казначейство выпустило ид 14 млрд. франков краткосрочных обязательств, а «Banque de France» выдал правительству аванс в 10 млрд. франков. Таким образом были реализованы 24 млрд. франков, необходимых для покрытия дефицита.

Реорганизованный Французский банк с легкостью предоставил правительству необходимый ему аванс. 14 млрд. краткосрочных казначейских обязательств были превращены в консолидированный долг и правительство таким образом избавилось от необходимости его погашения. Иначе обстояло дело с авансом в 10 млрд. франков, полученным от «Banque de France». Венсан Орполь надеялся погасить его путем выпуска краткосрочного займа с мелкими купюрами и высокой доходностью (3,5 % для шестимесячных обязательств и 4% для годовых). Таким путем предполагалось частично мобилизовать многомиллиардные суммы (30— 40 млрд. франков), припрятанные мелкой буржуазией.

Однако испытанный рычаг государственного кредита на сей раз отказался действовать. Разместить краткосрочный заем не удалось, вместо ожидаемых 10 млрд. франков в августе поступило лишь 1,4 млрд. франков. Ясно, что по этому пути дальше идти нельзя было. Пришлось предпринять поиски в другом направлении, и снова перед правительством Блюма встала идея девальвации, на этот раз претворенная в жизнь.

Золото, служившее покрытием денежного обращения (83 млрд. франков), обеспечивает, после 30%-ной девальвации, дополнительный выпуск 20 млрд. франков, из которых 10 млрд. франков необходимо сохранить для стабилизационного фонда. Таким образом в распоряжении правительства остается в лучшем случае 10 млрд. франков, необходимых для покрытия издержек по специальному фонду вооружения, и не остается ни одного франка для проведения широкой программы социальных реформ, первая очередь которых требует (по самым грубым подсчетам) не менее 10 млрд. франков. Таков конечный баланс проведенной правительством Блюма девальвации французского франка, чреватой весьма тяжелыми последствиями для трудящихся масс Франции.

Вот почему коммунистическая партия Франции, категорически высказывавшаяся еще в период создания народного фронта против девальвации, подвергла позицию правительства Блюма жестокой критике. Во имя сохранения единства народного фронта коммунистические депутаты голосовали за проект девальвации. Но это отнюдь не означает, что партия подписалась под всеми тягчайшими последствиями, сопряженными с этим шагом.

Реакционные декреты правительства Лаваля — предшественника Блюма — действовали путем дефляции, т. е. путем прямого снижения заработной платы. Министр финансов правительства Блюма Венсан Ориоль пошел по другому пути — по пути инфляции (сперва кредитной, а затем денежной), ведущему в конечном счете к снижению уровня реальной заработной платы. И тот и другой пути означают наступление на рабочий класс.  

Более правильный третий путь был указан коммунистической партнер Франции — это прогрессивно-подоходное обложение капитала, которое обеспечило бы правительству необходимые 20 млрд. франков.

Во Франции имеются крупнейшие резервы нераспределенных прибылей акционерных кампаний, отложенных «про черный день» — на так называемое покрытие убытков. Согласно данным крупного знатока этих вопросов Лескюра² резервы эти исчисляются миллиардами франков. По одним лишь страховым кампаниям они достигают 2 млрд. франков. Обложение этих нераспределенных доходов крупного капитала могло бы совершенно по-иному поставить проблему франка. Усиленное подоходное обложение дало бы возможность пополнить бюджетный дефицит без всякого обесценения франка. Покрытие же дефицита равносильно повышению покупательной способности франка. На этот выход с величайшей настойчивостью указывала коммунистическая партия Франции, как во время выборов, так и в парламентских дебатах. Однако правительство Блюма не стало на этот путь — оно уступило нажиму крупных промышленных кругов и пошло по пути наименьшего сопротивления — по пути девальвации.

Мы уже отмечали выше, что проведенная правительством Блюма Девальвация французского франка не обеспечила получения средств (10 млрд. франков), необходимых для осуществления программы социальных форм (первоочередные мероприятия). Между тем положение трудящихся Франции требует энергичного вмешательства со стороны правительства народного фронта.

«Уровень жизни французского рабочего,— пишет «Economist»³—всегда был ниже уровня жизни английского рабочего. За три последних года кризиса он прогрессивно ухудшался, так что во многих промышленных районах уровень жизни рабочей семьи ниже «линии бедности».

«С августа 1935 г. во Франции начинается рост оптовых цен л рост стоимости жизни. В то время как в строительной и металлургической промышленности заработная плата остается более или менее стабильной, «других отраслях, как в текстильной, она падает несравненно быстрее, нежели стоимость жизни. Это имеет место главным образом в промышленных районах севера и востока. Безработица тяжелым бременем легла на рабочие семьи, так как отсутствует сколько нибудь организованная государственная помощь рабочим».

Начиная с 1932 г., во Франции наблюдается беспрерывное падение уровня заработной платы. Вот данные о размерах этого падения (движение фондов заработной платы в млрд. франков):

Из таблицы видно, что в 1935 г. фонды заработной платы упали на 30% по сравнению, с 1930 г. Это падение объясняется, с одной стороны, сокращением количества занятых, а с (другой — падением почасовой оплаты. К тому же снижение оптовых цен, начавшееся в 1932 г., приостановилось к концу 1935 г. Начиная с августа 1935 индекс оптовых цен все время повышается, причем эта повышательная тенденция, согласно данным «Statistique Générale de la France», находит свое продолжение в текущем году.

Рост стоимости жизни приводит к падению индекса реальной заработной платы трудящихся Франции. Это видно из следующих данных:

В 1936 г. рост оптовых и розничных цен продолжается, растут цены на хлеб, молоко, газ. К концу сентября цена на печеный хлеб поднялась с 1,60 франков за кило до 1,90 и даже до 2,25, при цене в 140 франков за квинтал пшеницы. Рост розничных цен подтачивал рабочий бюджет в течение первых трех кварталов 1936 г.— еще до девальвации франка. Этот рост еще более усугубляется спекуляцией. «Humanité» сообщил о возмутительных фактах, происшедших в начале сентября, когда оптовые торговцы Парижского рынка сотнями килограммов уничтожали картофель, фасоль, салат, чтобы поддержать цены на высоком уровне.

Снижение уровня потребления сказывается в значительном недопоступлении тех статей бюджетных доходов, которые связаны с товарооборотом. За первые 7 месяцев 1936 г. поступления по налогу с оборота составили 3 536 млн. франков, против 3 437 млн. франков, за тот же период 1935 г., т.e. увеличились на 99 млн. франков, или 3% в то время как повышение оптовых цен составило 17%, а розничных— 10%. Это снижение доходов бюджета—яркий показатель падения объема внутренней торговли во Франции.

В чрезвычайно тяжелом положении находится и крестьянство. В среднем и мелком крестьянском хозяйстве падение цен на с.-х. продукцию приводит к. убытку, равному 158 франкам на га. Чрезвычайно снизились также доходы испольщиков. Так, в департаменте Тарне Доходы с фермы в 45 га, сданной 6 испольщикам, снизились с 41 203 франков в 1931 г. до 21 733 в 1936 г., т. е. почти на 50%;  в департаменте Лимузен доходы с фермы в 25 га, сданной 5 испольщикам, сократились с 16 000 франков в 1930 г. до 6 700 франков в 1935 г, т. е. на 18%.

В то время как доходы от сельского хозяйства снизились за последние годы почти на 50%, цены на с.-х. машины за эти же годы пали всего на 3,2%, а стоимость удобрения — на 7%. Этот разрыв между ценами на средства производства и ценами на с.-х. продукцию чрезвычайно ухудшает и без того тяжелое положение французского крестьянства.

***

Политика социальных реформ правительства Блюма исходила из трех основных положений: 1) организация внутреннего рынка путем повышения покупательной способности трудящихся масс; 2) подъем общей экономической конъюнктуры в результате подъема покупательной способности; 3) преодоление бюджетных затруднений в результате общего подъема^: конъюнктуры.

Основные мероприятия правительства Блюма по повышению покупательной способности сводились к тому, что для рабочих намечалось увеличить ставки заработной платы, ввести 40-часовую рабочую неделю и 2-недельный оплаченный отпуск. В соответствии с этими мероприятиями общий фонд заработной платы должен был возрасти, примерно, на 10 млрд. франков.

Более широкий круг мероприятий по социальному законодательству намечен в отношении крестьянства. В июле т. г. издан закон о зерновом бюро — закон, направленный к повышению цен на с.-х. продукты; в августе был издан другой закон о снижении задолженности мелкого крестьянства. Кроме этого парламент должен обсудить закон о снижении арендной платы, о государственном страховании от несчастных случаев и от безработицы. Программа общественных работ также предусматривает ряд работ, связанных с сельскохозяйственной мелиорацией.

Намеченный таким образом прирост покупательной способности населения должен по расчетам экономической печати привести в движение огромные ресурсы. Цена на хлеб повышена в среднем до 140 франков за квинтал. Эта цена на 60 франков превышает средний уровень 1935 г., И если оценить урожай 1936 г. в 75 млн. квинталов (в том числе 65 млн. квинталов товарного хлеба), то повышение цены на хлеб означает прирост покупательных способностей крестьянства на 4 млрд. франков. Всего же, если учесть 4 млрд. франков, на которые возрастают доходы крестьянства от реализации других с.-х. продуктов, намеченный прирост заработной платы рабочих в 10 млрд. франков, прирост зарплаты служащих на 1,5 млрд. франков, являющийся результатом отмены известных декретов Лаваля, и наконец 5 млрд. франков, которые будут вложены в общественные работы, то в самом деле как будто получаются чрезвычайно внушительных размеров «покупательные способности».

Излишне однако доказывать, что для своего осуществления вся эта программа нуждается, в крупнейших финансовых ресурсах. Вот что указал по этому поводу на международной аграрной конференции в Брюсселе представитель французской компартии Рено Жан: «Повышение с.-х. цен стало возможным лишь в результате повышения заработной платы. Но если учесть, что правительство даст крупные дотации промышленности (для покрытая убытков или, вернее, для поддержания уровня прибылей), то ясно, что главная часть расходов по повышению заработной платы и по ревалоризации с.-х. продукции ложится на бюджет.

Ревалоризация с.-х. продукции, политика повышения зарплаты, помощь задолжавшему крестьянству, создание государственного фонда страхования от несчастных случаев и фонда страхования батраков от безработицы требует затраты многих миллиардов франков.

«Если к этому прибавить еще дорожное и жилищное строительство, электрификацию деревни, постройку водопроводов, дотацию на воспитание детей, на медицинское обслуживание и на пенсию престарелым крестьянам, то окажется, что нужно не несколько миллиардов, а несколько десятков миллиардов» («Humanité», 12 сент. 1936).

Откуда же взять деньги? Рено Жан указал путь, обеспечивающий покрытие этих крупнейших расходов,— «поднятие прогрессии подоходного обложения может увеличить бюджетные поступления на 15— 20 млрд. и таким образом целиком решит вопрос о проведении социальной реформы».

_______________________________________________________________________

¹ Маркс, Капитал, т. I, глава 3, стр. 52, изд. 1931 г

² Jean Lescure , L’épargne en France. Paris, 2-e édition, 1936, p. 67.

³ «Economist», July 4, «Frenсes New-Deal», p. 2