I. Введение.
§ 1. Структура народного хозяйства довоенной России.
Царская Россия была отсталой страной с низким уровнем развития производительных сил и низкой производительностью труда. Степень хозяйственной отсталости царской России ясно видна из сопоставления национального дохода на одного человека в России и в других странах.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ДОХОД НА ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА В 1913 г.
(в золотых рублях)
САСШ ...... 680 Италия....... 210
Англия .......461 Россия....... 101
Франция...... 355 Сербия....... 89
Германия...... 300 Индия ....... 24
В экономике царской России резко преобладало сельское хозяйство. На долю сельского хозяйства приходилось 3/4 населения и около 2/3 народного дохода. Из общей суммы вывоза на продукты сельского хозяйства приходилось свыше 80%, а если считать и изделия из сельскохозяйственного сырья, то даже 90%.
Основа экономики царской России, ее сельское хозяйство отличалось крайней отсталостью и экстенсивностью; трехполье, соха, почти полное отсутствие химических удобрений, низкие и неустойчивые урожаи- вот характерные прbзнаки этой отсталости. Внутри сельского хозяйства преобладающее место занимало зерновое земледелие. На долю зерновых приходилось 90% посевной площади; на технические и кормовые культуры, служащие базой сельскохозяйственной промышленности и животноводства, оставалось всего 10%. Развитие сельского хозяйства в дореволюционное время шло не столько за счет повышения сельскохозяйственной техники и улучшения обработки старых площадей, сколько за счет расползания вширь и распашки новых площадей; несмотря на это, громадные пространства вполне пригодной для сельскохозяйственной культуры земли оставались неосвоенными, особенно в Западной Сибири и Казахстане. Промышленность была очень слаба и по своему общему объему и по отраслевому составу; это была по преимуществу легкая промышленность, производящая средства потребления; главными ее отраслями были пищевая, служащая непосредственным дополнением сельского хозяйства, и текстильная. Тяжелая промышленность, т. е. производство средств производства, занимала подчиненное место и больше чем наполовину находилась в руках иностранного капитала. Снабжение оборудованием как сельского хозяйства, так особенно промышленности и добывающей и обрабатывающей шло за счет ввоза машин из-за границы. Главным предметом вывоза был хлеб. Вывозом хлеба покрывались платежи по иностранным долгам и ввоз машин. Это ясно видно из состава внешней торговли царской России.
|
СОСТАВ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ В 1913 г. (в миллионах рублей) |
|||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||
Хозяйственная отсталость царской России по сравнению с капиталистическими странами Запада обусловливалась ее общественным строем, сохранявшим ряд докапиталистических пережитков. Крупнейшим из этих пережитков было само царское самодержавие. Очень сильны были крепостнические пережитки в дореволюционном сельском хозяйстве. Основой этих крепостнических пережитков в деревне было помещичье землевладение, особенно сильно удерживавшее свои позиции в земледельческом центре Европейской России.
Полуфеодальному строю сельского хозяйства противостояло далеко зашедшее развитие капитализма в промышленности. Концентрация производства в русской промышленности была очень высока. На долю крупных заведений с числом рабочих свыше 1000 в России приходилось в 1914 г. 43,8%.всех рабочих, тогда как в САСШ всего 20,5%. Значительного развития достигли монополистические объединения предпринимателей. Особенно сильны были эти объединения в тяжелой промышленности: донецкий уголь, бакинская нефть, южная металлургия, уральская металлургия были почти целиком в руках капиталистических синдикатов. Таким образом, монополистический капитализм в промышленности уживался бок о бок с полуфеодальными порядками в деревне. Несмотря на всю слабость русской промышленности и зависимость ее от капиталистических стран Запада, русский капитализм обнаруживал явно империалистические тенденции по отношению к еще более отсталым по сравнению с Европейской Россией странам Востока как входившим в границы Российской империи, так и лежавшим за ее пределами. Не довольствуясь уже приобретенными колониями—Сибирью, Кавказом, Туркестаном, —русский империализм стремился к экономическому порабощению Персии, Афганистана, Монголии, Манчжурии, Турции.
Россия вывозила в страны Запада главным образом сельскохозяйственные продукты, а ввозила оттуда промышленные изделия, а в страны Востока вывозила промышленные изделия и ввозила оттуда продукты сельского хозяйства.
|
ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ В 1913 г. (в миллионах рублей) |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Таким образом, у царской России было как бы два лица: империалистическое по отношению к Востоку и полуколониальное по отношению к Западу.
Общественный строй царской России служил громадным препятствием для развития производительных сил страны. Остатки крепостничества во главе с царским самодержавием тормозили капиталистическое развитие и делали его крайне болезненным. Слабость промышленности означала и слабость внутреннего рынка для сельского хозяйства, и слабость снабжения его машинами и химическими удобрениями, и, наконец, переполнение деревни излишней рабочей силой, мешавшей в условиях буржуазного общества техническому прогрессу. Таким образом, слабость промышленности не давала подняться и сельскому хозяйству. Нищенское состояние широких масс крестьянства, выносивших на своих плечах и старый гнет (помещиков и самодержавия), и новый (капитала своего и иностранного), крайне снижало емкость внутреннего рынка для промышленности, а внешние рынки были уже заняты ранее вступившими на путь капиталистического развития странами Запада. Дореволюционная Россия, по выражению Ленина, страдала сразу и от капитализма, и от недостаточного развития капитализма. Тяжелым бременем на народном хозяйстве довоенной России лежали непроизводительные расходы царской казны (на милитаризм, чиновничий аппарат и т. п.), старого «благородного сословия» и вновь народившейся буржуазии, а также расходы по иностранным долгам. По приблизительным подсчетам непроизводительное потребление буржуазии можно оценить в 600 млн. руб., платежи крестьянства помещикам и банкам—в 300 млн. руб., платежи по иностранным долгам— до 500 млн. руб. и излишние расходы на армию и флот (т. е. только ту сумму, на которую военный бюджет царской России превышал наши расходы на оборону)—в 500 млн. руб. Итого получается около 2 млрд. руб., или 1/7 всего народного дохода довоенной России.
Два миллиарда рублей—это сумма,равная стоимости, примерно, 10 Днепрогэсов.
Общественный строй царской России не только крайне замедлял развитие ее производительных сил, но и придавал этому развитию крайнюю территориальную неравномерность. Если вся царская Россия была данником западноевропейского капитализма, то внутри России ее колонии были данниками ее метрополии. Метрополия жила за счет колоний, служивших для промышленности поставщиками сырья и потребителями готовых изделий. Промышленность была сосредоточена в пределах «коренной России», а развитие колониальных окраин (Сибири, Средней Азии, Закавказья) всячески тормозилось в интересах господствующей русской буржуазии.
§ 2. Октябрьская революция и основные этапы развития народного хозяйства СССР.
Царская Россия представляла собой «колосс на глиняных ногах». И это не замедлило обнаружиться при таком серьезном «испытании на прочность», каким была мировая война. Цепь мирового капитализма разорвалась на самом слабом ее звене. В Октябрьской революции сказалась вся глубина общественных противоречим, накопившихся в царской России.
Как ни скромны были по сравнению с Англией, Германией и Соединенными штатами итоги развития промышленного капитализма в нашей стране, но абсолютно они были уже достаточно значительны.
Фундамент крупного машинного производства был заложен, вместе с ним сложился и промышленный пролетариат.
Составляя небольшой процент в населении, промышленный пролетариат царской России по своей абсолютной численности представлял уже довольно значительную величину—2% млн. взрослых рабочих.
Численность же всего пролетариата вместе с рабочими транспорта и сельского хозяйства определялась Лениным еще для 1897 г. в 22 млн. человек, а к моменту мировой войны она далеко перевалила за 30 млн.
Но политическое значение пролетариата в царской России далеко не измерялось одной его численностью. Для оценки этого значения необходимо учитывать всю совокупность исторр1ческой обстановки.
Запоздалость капиталистического развития России привела к тому, что русский пролетариат сформировался в ту эпоху, когда в мировом масштабе капитализм достиг уже своей «полной зрелости» и вошел в последнюю, империалистическую стадию своего развития, когда в Европе «революция стала практической неизбежностью» и «создались благоприятные условия для прямого штурма твердынь капитализма» (Сталин) и когда пролетарская идеология—марксизм— стала единственной революционной идеологией.
Таким образом, пролетариат царской России имел возможность использовать для своей борьбы весь громадный опыт пролетарской борьбы передовых стран.
Отсталость аграрных отношений довоенной России, задерживавшая развитие промышленности, с общественно-политической точки зрения должна быть расценена как момент, в высшей степени «повышавший давление» в том революционном котле, который представляла собою царская Россия. Обнищавшая деревня, в которой громадное большинство составляли беднота и полупролетарии, была естественным союзником пролетариата и служила громадным «резервом революции» .
Наконец, отсутствие парламентаризма в царской России предохранило революционную тактику пролетариата от «парламентского кретинизма».
Вся совокупность этих условий привела к тому, что русский пролетариат сумел выковать у себя передовую партию, стать во главе буржуазной революции 1905 г. и еще тогда поставить вопрос о перерастании буржуазной революции в революцию социалистическую. 1905 г. послужил хорошей репетицией для 1917 г.
В результате отмеченных выше особенностей исторического развития дореволюционной России и получилось, что, будучи наиболее отсталой из великих держав, она первой совершила социалистическую революцию, противопоставив себя всему капиталистическому миру.
Основные этапы развития народного хозяйства СССР
Но та же самая экономическая отсталость, которая во многих отношениях была использована в революционной борьбе пролетариата в рамках царской России и облегчила проведение самой революции, в значительной мере осложнила работу по хозяйственному строительству, вставшую во весь рост перед нами на завтрашний же день после захвата власти.
Недаром Ленин по отношению к передовым странам Запада неоднократно указывал, что им по сравнению с нами будет «труднее начинать, но легче кончать».
Чтобы оценить все значение пути, пройденного нашей страной с момента Октябрьской революции, лучше всего проследить этот путь по отдельным его этапам.
Первые годы — годы военного коммунизма (1918—1921)—пришлось посвятить отражению попыток интервенции и гражданской войне — подавлению вооруженного сопротивления эксплоататорских классов.
Сменившая военный коммунизм с 1921 г. эпоха нэпа была в своем первом периоде посвящена задачам восстановления хозяйства, пострадавшего от войн империалистической и гражданской. Подымать хозяйство пришлось с очень низкого уровня. Достаточно сказать, что по сравнению с довоенным уровнем посевная площадь сократилась в 1921 г. до 60%, добыча нефти — до 33%, угля—до 25%, а чугуна—даже до 2,4%.
При всем сознании того исключительного, решающего значения, которое имеет для нас подъем тяжелой индустрии, в 1922 г. оказалось возможным собрать на это дело всего 20 млн. руб. Это было время, когда Ленин писал:
«Если бы мы могли дать завтра сто тысяч первоклассных тракторов, снабдить их бензином, снабдить их машинистами (вы прекрасно знаете, что пока это фантазия), то средний крестьянин сказал бы: «я за коммунию», т. е. «за коммунизм».
В результате напряженной работы всех трудящихся во главе с пролетариатом и под руководством коммунистической партии восстановление хозяйства в основном к 1926 г. было закончено. Одновременно с этим партия перешла в решительное наступление в борьбе за социализм. Это наступление началось с решающего участка—с промышленности, и прежде всего с промышленности тяжелой.
На XIV съезде партии, который можно назвать съездом индустриализации, т. Сталин сказал:
«Есть две генеральные линии: одна исходит из того, что наша страна должна остаться еще долго страной аграрной, должна вывозить сельскохозяйственные продукты и привозить оборудование, что на этом надо стоять и по этому пути развиваться и впредь... Эта линия ведет к тому, что наша страна никогда, или почти никогда, не могла бы по-настоящему индустриализироваться; наша страна из экономически самостоятельной единицы, опирающейся на внутренний рынок, должна была бы превратиться в придаток общей капиталистической системы. Эта линия означает отход от задач нашего строительства. Это не наша линия.
Есть другая линия, исходящая из того, что мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну, пока есть капиталистическое окружение, страной экономически самостоятельной, базирующейся на внутренний рынок, страной, которая послужит очагом для притягивания к себе всех других стран, понемногу отпадающих от капитализма и вливающихся в русло социалистического хозяйства. Эта линия требует максимального развертывания нашей промышленности... Она решительно отрицает политику превращения нашей страны в придаток мировой системы капитализма . Это есть наша линия 7 которой держится партия и которой будет она держаться и впредь...»
XIV съезд партии постановил:
«Обеспечить за СССР экономическую самостоятельность, оберегающую СССР от превращения его в придаток капиталистического мирового хозяйства, для чего держать курс на индустриализацию страны, развитие производства средств производства».
«Превратить СССР из страны, ввозящей машины и оборудование в страну, производящую машины и оборудование».
Твердо взятая партией линия на индустриализацию быстро дала крупные достижения и подготовила постановку и разрешение следующей крупной задачи —задачи коллективизации сельского хозяйства которая явилась центральной темой следующего, XV съезда партии.
XV съезд партии, констатировав общий подъем сельского хозяйства по всем отраслям, а также рост техники и культуры сельского хозяйства, отметил в то же время слабость темпа его развития: низкий уровень урожайности, малую товарность и недостаточность сельскохозяйственного экспорта. Темп развития сельского хозяйства далеко отставал от темпа развития промышленности.
Причина этого и выход были ясно указаны в политическом отчете ЦК на XV съезде партии:
«Чем объяснить такой сравнительно медленный темп развития сельского хозяйства в сравнении с темпом развития нашей национализированной промышленности? Объясняется это как чрезмерной отсталостью нашей сельскохозяйственной техники и слишком низким уровнем культурного состояния деревни, так и особенно тем, что наше распыленное сельскохозяйственное производство не имеет тех преимуществ, которыми обладает наша крупная, объединенная, национализированная промышленность. Сельское хозяйство прежде всего не национализировано и не объединено, а распылено и разбросано по кусочкам. Оно не ведется в плановом порядке и подчинено пока в огромной своей части стихии мелкого производства. Оно не объединено и не укрупнено по линии коллективизации, ввиду чего представляет еще удобное поле для эксплоатации со стороны кулацких элементов. Эти обстоятельства лишают распыленное сельское хозяйство тех колоссальных преимуществ крупного объединенного и в плановом порядке ведомого производства, какими обладает наша национализированная промышленность. Где же выход? Выход — в переходе мелких и распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники. Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения объединять в крупные хозяйств ана основе общественно-товарищеской коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Других выходов нет».
И в резолюции XV съезда было указано, что «в настоящий период задача объединения и преобразования мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы должна быть поставлена в качестве основной задачи партии в деревне».
Вскоре после XV съезда на пленуме ЦК было принято решение о строительстве зерновых совхозов, имевшее целью ослабить зависимость от кулака в снабжении городского населения хлебом.
Одной из основных мер на пути к коллективизации было усиленное снабжение деревни сельскохозяйственными машинами. Стоимость сельскохозяйственных машин и орудий в сельском хозяйстве росла таким образом: в 1926/27 г. — 988,5 млн. руб., в 1927/28 г.— 1073,8 млн. руб., в 1928/29 г.—1403,8 млн. руб.
В то время, к которому относятся приведенные выше слова Ленина о 100 тыс. тракторах, тракторы были у нас еще в диковинку, к концу 1927 г. их было 25,7 тыс., в 1929 г.— 42 тыс., в 1930 г.—73,5 тыс.
В том же направлении—направлении к коллективизации—бедняцкие и середняцкие массы деревни воспитывались и всеми остальными мерами нашей политики в деревне, начиная с кооперации и кредитования и кончая налоговым нажимом на кулака. К убеждению словом и наглядным показом работы совхозов и МТС присоединилась и государственная помощь, и такой мощный рычаг, как классовая борьба против кулака. Постепенное нарастание числа колхозов в 1927 и 1928 гг., когда в колхозы шла преимущественно беднота, вылилось в 1929/30 г. в мощное движение,.к которому примкнули уже и широкие массы середняцкого слоя.
Движение процента коллективизации, начиная с 1927г., характеризуется следующим рядом: 0,8; 1,7; 2,3; 7,6; 23,6.
В 1930 г. товарный хлеб колхозов дал уже более половины всей товарной продукции в стране. Это был факт огромного политического значения. Именно в этом факте т. Сталин в своем докладе на XVI съезде партии видел одно из главных доказательств того, что «партия правильно выбрала момент, перейдя в наступление по всему фронту и провозгласив лозунг ликвидации кулачества как класса».
«Что было бы,— спрашивал т. Сталин,—если бы мы послушались правых оппортунистов из группы т. Бухарина, если бы отказались от наступления, свернули бы темп развития индустрии, задержали бы развитие колхозов и совхозов и базировались бы на индивидуальном крестьянском хозяйстве?
Мы наверняка сорвали бы нашу индустрию, загубили бы дело социалистической реконструкции сельского хозяйства, остались бы без хлеба и расчистили бы дорогу для засилия кулачества. Мы сидели бы у разбитого корыта.
Что было бы, если бы мы послушались «левых» оппортунистов из группы Троцкого—Зиновьева и открыли бы наступление в 1926/27 г., когда мы не имели никакой возможности заменить кулацкое производство производством колхозов и совхозов?
Мы наверняка сорвались бы на этом деле, продемонстрировали бы свою слабость, усилили бы позиции кулачества и вообще капиталистических элементов, толкнули бы середняка в объятия кулачества, сорвали бы наше социалистическое строительство и остались бы без хлеба. Мы сидели бы у разбитого корыта»
Промышленность в своей основной части —в части крупной промышленности —была обобществлена с самого начала революции, поэтому успехи индустриализации ознаменовали вместе с ростом удельного веса промышленности также и рост удельного веса социалистического сектора в народном хозяйстве.
Сельское хозяйство оставалось последним прибежищем частновладельческого сектора; поэтому успехи коллективизации сельского хозяйства доставили решающую победу социалистическому сектору во всем народном хозяйстве Союза. Вопрос «кто- кого» был решен в пользу социализма не только в промышленности, ной в сельском хозяйстве, а тем самым— и в общем народнохозяйственном масштабе.
XVI съезд партии был съездом построения фундамента социализма и развернутого наступления по всему фронту. Через год после XVI съезда процент коллективизации уже перевалил за 50.
Успехи в области промышленности, достигнутые к 1931г., за 6 лет со времени XIV съезда, съезда индустриализации, выражаются следующими показателями роста продукции по решающим отраслям:
|
Эти достижения нашей страны, единственной страны социализма, получили особое значение на фоне всеобщего кризиса капитализма и неслыханного сокращения продукции. По ряду областей мы уже в 1931г. стали выходить на первые места, осуществляя тем самым лозунг «догнать и перегнать». В результате освоения свыше сотни новых производств мы вплотную подошли к осуществлению технико-экономической независимости от капиталистических стран.
Первая пятилетка была выполнена в четыре года. Подводя итоги первой пятилетки, XVII партконференция имела возможность констатировать, что «за истекший период наша тяжелая промышленность поставлена твердо на ноги и тем создана собственная база для завершения реконструкции всего народного хозяйства, база социалистической крупной машинной индустрии», и что «Советский союз из страны мелкого и мельчайшего земледелия превратился в страну самого крупного в мире земледелия, на основе коллективизации, развертывания совхозов и широкого применения машинной техники».
Достижения первой пятилетки позволили партии на той же партконференции поставить в качестве основной задачи на вторую пятилетку построение бесклассового общества и повышение уровня благосостояния трудящихся не менее чем в 2—3 раза против конца первой пятилетки.
Таким образом, от хозяйственной разрухи 1921—1922 гг. наша страна всего в одно десятилетие вплотную подошла к осуществлению социализма. Другого такого десятилетия не знает вся история человечества. Из страны экономически отсталой и наиболее разоренной наша страна превратилась в одну из передовых стран мира.
В настоящее время наша страна переживает исключительно крупные сдвиги. Наше хозяйство развивается невиданно быстрыми темпами.
Гигантскими шагами идет развитие техники и в промышленности -добывающей и обрабатывающей, и в транспорте, и в сельском хозяйстве .
Быстро прогрессирующая индустриализация ведет и уже привела к изменению самой структуры народного хозяйства, к количественным и качественным сдвигам в соотношениях между промышленностью и сельским хозяйством.
§ 3. Основные принципы размещения производительных сил в СССР.
В процессе глубочайших изменений, пережитых нашей страной со времени Октябрьской революции, не только изменилось конкретное размещение ее производительных сил, но в корне изменились самые принципы этого размещения. как и во всех буржуазных странах с господством частной собственности, размещение производства складывалось стихийно, без какого-либо общего заранее составленного плана. Руководящим началом было получение возможно большей прибыли на затраченный капитал, каждый отдельный капиталист — фабрикант или заводчик — строил свои фабрики и заводы там, где рассчитывал получить большую прибыль. Конечный результат такого стихийного размещения даже никому не мог быть заранее известен. Размещение производства воспринималось как факт, никакой проблемы рационального размещения производства в масштабе всей страны даже и не возникало, да и не могло возникнуть, потому что при существовавшей в буржуазных условиях анархии в хозяйстве не было той силы, которая могла бы взять на себя заботу о рациональном размещении производства. Неудивительно, что это размещение сложилось очень нерационально.
В царской Pоссии, основные центры обрабатывающей промышленности—Москва и Ленинград—образовались вдали от основных источников сырья и топлива. Своекорыстная политика буржуазии господствующей национальности приводила к тому, что громадные природные ресурсы колониальных окраин Кавказа, Средней Азии и Сибири оставались неиспользованными. Громадные пространства Сибири и Казахстана были совершенно не освоены, а в Центральной России образовалась крайняя земельная теснота.
Богатые земли южных районов, по своим природным условиям как нельзя более пригодные для высоко ценных технических и специальных культур, использовались под зерновые хлеба, а в более северной полосе, для ценных культур уже непригодной, но еще вполне пригодной для зерновых культур, оставались совершенно неиспользованными громадные площади. В результате такого нерационального размещения производства народное хозяйство страны несло громадный ущерб и от напрасных перевозок на громадные расстояния и от закупки за границей того, что могло бы быть получено с меньшими затратами внутри страны.
Октябрьская революция смела буржуазный строй. Диктатура пролетариата, национализация земли и всех вообще средств производства, плановая система хозяйства создали все необходимые предпосылки для мощного развития производительных сил и рационального размещения производства.
Разгородив все перегородки частной собственности, сосредоточив в руках пролетарского государства распоряжение всеми производительными силами страны, Советский союз впервые со всей ясностью и четкостью поставил проблему о рациональном географическом размещении производства.
В политическом отчете на XVI съезде партии т. Сталин выдвинул эту проблему на первое место в числе хозяйственных задач.
Основной руководящей идеей, которой должны быть подчинены все прочие соображения, для нас является построение социализма, интересы социалистического строительства. Никаких частных и групповых интересов для нас не существует, интересы отдельных отраслей и отдельных областей должны быть подчинены общим интересам всего народного хозяйства страны в целом.
Наиболее общим из принципов размещения производства в СССР должен быть принцип повышения производительности общественного труда. «Производительность труда в последнем счете самое важное, самое главное для победы нового общественного строя» (Ленин). Размещать производство надо так, чтобы производительность труда получалась наибольшая. На производительность труда среди других факторов влияет также и природная обстановка, т. е. вся совокупность природных условий. Так, например, ясно, что производительность труда, направленного на добычу того или иного полезного ископаемого, в значительной мере зависит от природных условий месторождения (процента металла в руде, глубины залегания, мощности пластов и т. д. и т. п.); урожайность любой культуры тоже теснейшим образом связана с климатическими и почвенными условиями. Поэтому принцип повышения производительности труда обязывает строго учитывать при разрешении вопросов размещения промышленности и сельского хозяйства природные условия наряду со всеми прочими условиями, влияющими на производительность труда. Учет и расчет должны быть возможно более подробными и точными; при этих расчетах мы должны иметь в виду производительность труда не только для одного данного предприятия, данной отрасли или данной области, но, как было уже указано, для всего народного хозяйства, взятого в целом и в развитии.
Конкретно это означает, что мы можем пойти на убыточность отдельного предприятия в настоящем, если она оправдывается интересом целой отрасли или целой области или всего народного хозяйства в разрезе нескольких лет.
С принципом повышения производительности труда ближайшим образом связан принцип приближения промышленности к источникам сырья и энергии1. Ленин формулировал его так: «Рациональное размещение промышленности в России с точки зрения близости сырья и возможности наименьшей потери труда при переходе от обработки сырья ко всем последовательным стадиям обработки полуфабрикатов, вплоть до получения готового продукта. Рациональное с точки зрения новейшей наиболее крупной, промышленности, и особенно трестов, слияние и сосредоточение производства в немногих крупных предприятиях».
Весьма важным для нас принципом размещения производительных сил является возможно более равномерное размещение промышленности по территории.
Вот что писал по этому вопросу Энгельс:
«Только общество, способное гармонически приводить в движение свои производительные силы согласно единому общему плану, в состоянии организовать их так, что будет возможно распределить крупное производство по всей стране, в полном соответствии с его собственным развитием и сохранением и развитием прочих элементов производства».
Необходимо указать, что Энгельс говорит о равномерном распределении крупного производства вообще, а не каждого отдельного вида производства. Таким образом, здесь имеется в виду, что каждый район должен получить вообще какое-либо крупное производство (подразумевается соответствующее его природным и прочим условиям), а отнюдь не производство каждого вида.
С принципом равномерного размещения промышленности тесно связан и принцип уничтожения противоположности между городом и деревней. К мысли о «размещении крупного производства по всей стране» Энгельс пришел, именно исходя из анализа тех губительных последствий, к которым приводит разделение труда: «Уже первое большое разделение труда, отделение города от деревни, приговорило сельское население к тысячелетиям долгого отупения, а горожан—к порабощению каждого в отдельности его детальной работой. Оно уничтожило основу духовного развития первого и физического - второго». «С разделением труда был разорван на части и сам человек. В целях развития какой-нибудь одной его деятельности были принесены в жертву все прочие его физические и духовные способности».
Полное уничтожение противоположности между городом и деревней требует значительно более высокого уровня развития производительных сил, чем тот, которого мы достигли в настоящее время. Но мы к этому идем, и уже теперь можно совершенно точно указать пути, которыми достигается уничтожение этой противоположности.
Основные пути к этому были указаны самим Энгельсом:
«Крупная промышленность в значительной степени освободила промышленное производство от местных рамок. Сила воды была связана с местом, сила пара свободна». Еще большей свободой в этом отношении отличается электрическая энергия. Когда была открыта в 1883 г. (французским ученым Депре) передача электрической энергии на расстояние, Энгельс в таких словах отметил значение этого открытия: «Новейшее открытие Депре окончательно освобождает промышленность почти от всех местных рамок и делает возможным употребление самых отдаленных источников энергии. И если вначале этим воспользуются города, то оно в конце концов должно стать самым могущественным рычагом для уничтожения антагонизма между городом и деревней».
Мы можем собственными глазами наблюдать, как социалистическая индустриализация сельского хозяйства стирает грани между городом и деревней. В лице машинно-тракторных станций, представляющих собою применение промышленной техники, выработанной в городе, к сельскому хозяйству деревни, мы имеем сильнейший сдвиг к устранению противоположности между городом и деревней. Каждая МТС есть не что иное как внедрение города в деревню, и образующиеся вокруг МТС населенные пункты представляют собою новую социалистическую формацию, одинаково далекую как от прежнего города, так и от прежней деревни. Той же цели уничтожения противоположности между городом и деревней отвечают и новые социалистические города, и развитие местного транспорта, и расширение средств связи, достигаемое электрификацией и радиофикацией.
Исключительно важен в условиях нашей многонациональной страны принцип усиленного развития производительных сил национальных и окраинных районов.
Колониальные окраины бывшей Российской империи выделялись своей отсталостью даже на фоне общероссийской отсталости, они были почти совсем лишены промышленности. Эти бывшие колонии, для того чтобы догнать свою бывшую метрополию, должны не просто индустриализоваться, а усиленно индустриализоваться, их темпы индустриализации должны быть выше, чем в центральных районах.
Если царское правительство, выражавшее интересы командующих классов господствующей национальности, было заинтересована в том, чтобы всячески задерживать промышленное развитие колоний,, то советская власть, как выражение пролетарской диктатуры, самым близким образом заинтересована в том, чтобы всячески развивать промышленность в бывших колониях, ибо, развивая в них промышленность, мы тем самым усиливаем в них рабочий класс, а, значит, укрепляем пролетарскую диктатуру.
Поскольку СССР находится в капиталистическом окружении и должен быть каждую минуту готов к обороне от империалистов, необходимо при разрешении вопросов размещения промышленности самым серьезным образом учитывать интересы обороны страны. Ближайшим образом здесь дело идет о таком расположении оборонной промышленности и всех связанных с нею отраслей, чтобы они были вне опасности от неприятельских вторжений и нападений, в том числе и от аэрофлота, т. е. в достаточной отдаленности от границы.
Такой же временный характер для начального периода социалистического строительства имеют еще соображения о достижении максимально высоких темпов строительства и о необходимости считаться с уже сложившимся фактически, исторически данным, размещением производства и размещением пролетариата.
Это как раз те соображения, которые заставили нас усиленно развивать наиболее ответственные, «квалифицированные» отрасли машиностроения не где-либо в других местах, а именно в Москве и Ленинграде. Конечно, можно было бы не так сильно концентрировать этого вида машиностроение в этих и без того уже сильно индустриализированных центрах, но это заняло бы несравненно больше времени и привело бы к ряду довольно больших затруднений, ибо, конечно, ни в одном другом районе страны нельзя было бы найти более благоприятных условий для высших звеньев машиностроения, чем в Москве и Ленинграде, и в смысле комплекта уже имеющегося оборудования и в смысле наличных кадров специалистов-инженеров и высококвалифицированных рабочих. Размещение крупнейших строек квалифицированного машиностроения в Москве и Ленинграде имеет целью в возможно более короткий срок создать внутри страны ту базу машиностроения, которая всего необходимее как раз в интересах скорейшей индустриализации окраин.
__________________________________________________________
1 Необходимо предостеречь от слишком упрощенного понимания этого положения в том смысле, будто вся промышленность должна быть сосредоточена в немногих, наиболее крупных базах естественного сырья. Значительная часть сырья, фактически потребляемого промышленностью, дается не непосредственно природой, а является результатом человеческой деятельности; так, например, сырье сельскохозяйственное мы можем создать по нашему желанию внутри всего того обыкновенно весьма значительного пространства, на котором может по природным условиям культивироваться соответствующее сельскохозяйственное растение или разводиться соответствующий вид скота. Кроме того, значительная часть сырья для одних промышленных производств приготовляется другими промышленными производствами и притом из материалов, распространенных весьма широко или даже повсеместно; особенно большие возможности в этом отношении доставляет развитие химической промышленности. Так, например, возможность получения жидкого топлива в естественном виде ограничивается месторождениями нефти. Но поскольку химия научилась получать жидкое топливо перегонкой сланцев и определенных сортов ископаемых углей, получить жидкое топливо оказывается возможным на значительно более широком пространстве—везде, где есть сланцы или соответствующие угли.