Навстречу инфляции (Конъюнктура США за I квартал 1935 г.)

Три основных факта определяют экономическое положение США за I квартал 1935 г. Спад промышленности, значительное ухудшение положения рабочих масс и широкого масштаба инфляционисткие мероприятия.    

Приветствуя новый 1935 г., Вильям Грин, председатель «Американской федерации труда», открывший на небосклоне зарю новой «просперити», писал: «Производство в шахтах и заводах началось с наиболее высокой точки, которая была достигнута после злополучного спада 1933 г.».

И действительно, в январе промышленность США продолжала поступательное движение, приобретенное ею за последние два месяца 1934 г. Но прошло два месяца — и рост сменился новым падением производства, которое резко усилилось к концу марта.

Уже в феврале общий индекс промышленности Федераль Резерв Ворд снизился с 91 в январе до 84. Спад начался в области обновления основного капитала. Загруженность стальных заводов с 52,8% их мощности упала до 4б,8 % в марте. Основная причина этого — низкий уровень потребления стали другими отраслями производства основного капитала (машиностроение, железнодорожное хозяйство, в частности производство рельсов, строительство и др.).

На строительном рынке договоров в январе заключено на 48%, а в феврале на 34% меньше, чем за соответствующий период 1934 г.

Падение производства охватило также и предприятия, производящие средства потребления, особенно резко сказавшись в текстильной промышленности. Уже в феврале весьма ощутительной оказалась заминка со сбытом хлопчатобумажных изделий, повлекшая за собой снижение цен. Несмотря на сокращение посевных площадей под хлопком и засуху 1934 г., хлопка оказалось слишком много для сузившегося внутреннего рынка и экспорта. Правительство, гарантировавшее твердую цену на хлопок, повышенную о 10 центов за фунт в 1933 г. до 12 центов в 1934 г., оказалось лицом, к лицу с 5 млн. кип, требовавших и не находивших размещения. 11 марта последовало катастрофическое падение цен на хлопок, усугубившее падение цен на готовые изделия, и промышленность реагировала на это сокращением объема производства на 25%.

В шелковой промышленности потребление сырья в феврале несколько повысилось (с 41 тыс. кип до 47,5 тыс.), но зато наступила заминка в сбыте, приведшая к снижению цен и заставившая в дальнейшем сжать производство. Примерно таково же положение в шерстяной промышленности. Снизились в целом обороты розничной торговли.

На фоне общего спада исключение как будто составляют производство автомобилей и работа железных дорог за март. Производство автомобилей за январь — февраль оказалось на уровне соответствующих месяцев 1929 г., превысив на 65% производство за эти же месяцы 1934 г. В январе выпуск, составил 303 372 единицы, в феврале 355 350. Однако, в марте уже имеет место падение производства в связи с затруднениями в сбыте. Последовало сокращение производственной программы, увольнение рабочих, и «Анналист» начинает поговаривать о возможности стачки в автомобильной промышленности.

Положение железных дорог — хронически тяжелое, и это прежде всего сказывается на финансовых показателях. За первые два месяца доходы железных дорог увеличились по сравнению с 1934 г. на 2,4%, а эксплуатационные расходы на 8,7%. В первой половине марта, вопреки всеобщему спаду, среднесуточная погрузка вагонов значительно повысилась, причем это было вызвано отнюдь не улучшением конъюнктуры. Крупная промышленность в предвидении стачки в угольных шахтах усиленно стала запасаться углем, тем самым усилив загрузку железных дорог. Однако в 20-х числах марта возбуждение, вызванное боязнью стачки, улеглось, и общий индекс погрузки за март снизился до 66,2 по сравнению с 67,3 в феврале.

В результате ослабления промышленной конъюнктуры снизились курсы руководящих промышленных акций. Взвешенный индекс восьми важнейших промышленных ценностей «Нью-Йорк Таймс» дает за январь 77 точек, за февраль 72, а 21 марта 69. Среди них столь крупные предприятия — производители основного капитала, как стальные заводы Бетлегем-Стиль, заводы химической промышленности и др. Падение курсов некоторых акций в марте, по славам «Анналиста», было «рекордным по сравнению с мартом 1933 г...». «Рынок ценных бумаг проникся глубоким пессимизмом, так как, под нависшей угрозой стачек и давлением нужды безработных масс конгресс решился на радикальные мероприятия, выбивающие у людей, заинтересованных в серьезном бизнесе, почву из-под ног»¹.

В действительности «радикализм» конгресса не столь ужасен, как это кажется «Анналисту». В основном он сводится к ассигнованию 4,8 млрд. долларов на общественные работы и к внесению на рассмотрение конгресса закона о социальном страховании, главная тяжесть которого перелагается на плечи рабочих.

Однако бесспорно, что только значительное, в течение этих трех месяцев 1935 г., ухудшение положения безработных и нарастание их недовольства, привели конгресс к его «радикализму».

Вся масса безработных на 1 января 1935 г. составила 11 млн. человек. В США — это звучит почти невероятно — на иждивении федерального правительства штатов и городов находится 22,4 млн. чел. (вместе с семьями) — цифра, возвещенная в отчете секретаря «чрезвычайной администрации по пособиям» Гарри Гопкинса. И это в самой крупной капиталистической стране мира со 125 млн. населения. При этом, подавляющее большинство из 22,4 млн. чел.— рабочие и их семьи.

Хотя по статистическим данным число безработных за январь уменьшилось на 632 тыс., однако количество людей, получающих пособие, все время растет. Объяснение простое. Американский корреспондент «Экономиста» уверяет, что, по его наблюдениям, «безработный до последней возможности крепится, раньше чем перейти на пособие, и что если за последнее время он преодолел это внутреннее отталкивание, то это потому, что все остальные ресурсы исчерпаны, все сбережения съедены. Дальше идти некуда».

В феврале на пособия затрачено 196 млн. долларов против 160 млн. в среднем за последние три месяца 1934 г. Пособия эти идут из бюджетов государственного и местного (штатов и городов). На первом месте — государственный бюджет, дающий до 68% всех ассигнований. В отдельных штатах цифры ассигнования па пособия достигают чрезвычайно крупных размеров.

При всей скудости выдаваемых пособий сумма, затраченная на них в марте, составила 200 млн. долл., т. е, достигла, по признанию помощника Гопкинса,— Джилля, наивысшей точки за все предыдущее .время (в I квартале 1934 г. было израсходовано 182 млн. долл.). Судя по опыту прошедших лет, за последующие кварталы кривая пособий значительно поднимется, следовательно, уровень марта в следующие месяцы будет превзойден. В общем за 1935 г. пособия безработным составят от 2,5 до 3 млрд. долларов².

Естественно, что наличие такой армии безработных влияет на снижение заработной платы и следовательно на покупательную способность рабочих, занятых в производстве. По данным департамента торговли индекс номинальной зарплаты промышленного рабочего снизился на 31%, а. индекс фонда зарплаты — на 51%.

В 1934 г., согласно данным предварительной отчетности по подоходному обложению, приведенным в статье Дж. Соуля³, индекс номинальной заработной платы в 1934 г. несколько повысился, но этому соответствовало еще .большее повышение цен, не давшее возможности поднять покупательную способность рабочего класса.

Валовой доход фермеров, в связи с политикой совращения посевных площадей и с помощью засушливого лета, сократившего урожай и поднявшего цены в первую очередь на кормовые культуры, вырос за 1934 г. на 1 млрд. долларов. Однако выгодами от повышения сельскохозяйственных цен воспользовались главным образом крупные фермеры, в то время лак положение мелких фермеров, принужденных покупать с.-х. продукты, и главным образом корма, еще больше ухудшилось в связи с повышением цен. Все это усилило процесс классовой дифференциации фермерства.

Рост валового дохода позволил фермерам несколько разделаться с частью своей задолженности, однако это ни на один цент не повысило их покупательной способности. «Цены на промышленные продукты,— говорит Соуль, — были слишком высоки, чтобы позволить значительное расширение закупок фермеров и индустриальных рабочих».

***

Согласно посланию Рузвельта о бюджете на 1935— 1936 г., главной причиной дефицита на этот год является необходимость ассигнований на «борьбу. с безработицей». Фактически же под шумок разговоров о финансировании безработных происходит крупнейшее в государственном масштабе финансирование крупной промышленности за счет привлечения средств трудящихся.

Представленный на 1935—36 г. бюджет сводится с дефицитом в 4,5 млрд. долларов, примерно соответствующим размеру ассигнования на общественные работы—-4,8 млрд. долл. В проводимых государством общественных работах согласно плану Рузвельта будет занято 3,5 млн. безработных. Объединяются эти работы так называемой «Администрацией общественных работ», которая должна заменить собой вое ранее действовавшие организации по производственной помощи безработным. Предполагалось, что с организацией «Администрации общественных работ» будут отменены всякие прямые пособия безработным со стороны государства и забота о них перейдет к местным властям. Однако местные финансы напряжены не менее государственных и уже сейчас участие их в финансировании этих работ составляет до 30%. Очевидно, что и в дальнейшем государству не удастся снять о себя эту заботу, и кроме организации общественных работ придется затрачивать до 2 млрд. в год на пособия.

Как, однако обстоит дело с финансированием общественных работ по бюджету? Год тому назад в послании о бюджете 1934—35 г. президент писал: «Мы предполагаем окончательно сбалансировать бюджет на третьем году восстановления (Рузвельт ведет летоисчисление с начала новой эры.— А. А.) — 1935—36 г., и с этого времени будем стремиться к неуклонному снижению государственных расходов».

Опубликованный 8 января 1935 г. проект бюджета по сравнению с 1934—35 г. представляется в следующих цифрах (в млрд. долл.):

Расходы на восстановление и помощь безработным в 1934—35 г. составили 5 260 млн. долл., в том числе 788 млн. на финансирование фермерского хозяйства. Дефицит составил 4 869 млн. долл. Этот дефицит неизменно из года в год покрывается за счет роста государственного долга. За последние годы государственный долг возрастал в среднем на 4 млрд. долл. в год. С 20 млрд. в 1933 г. он к 1 января 193& г. вырос до 2S,5 млрд. долл. и по самым умеренным расчетам за 1936 г. возрастет до 33 .млрд.⁴. Рост государственного долга, по словам президента, вызван исключительно усиленной помощью безработным.

Однако фактическое положение вещей говорит о другом. Начиная о февраля 1932 г. и по июнь 1935 г., согласно расчетам (еженедельник Баронса), на так называемые работы по восстановлению будет затрачено 16 837 млн. долл. Между тем только 6 557 млн. долл. затрачены на общественные работы, пособия безработным и т. д.; львиная доля этих денег—10 280 млн. долл.— пошла на поддержку крупного монополистического капитала: займы банкам, железным дорогам, усиление военной промышленности, развитие энергетических ресурсов страны, кредиты земле- и домовладельцам и т. д. Из этой последней суммы 9 722 млн. отпущено на долгосрочные капитальные вложения.

Таким образом из крупной суммы в 16 млрд. долл. значительно большая часть ушла на поддержку крупной промышленности и на усиление вооружений, нежели на поддержку безработных общественными работами.

Основная организация, через которую государство проводит свою политику вспомоществования крупной промышленности - Рефико, основана для борьбы с депрессией еще в бытность Гувера президентом в 1932 г. Капитал этой организации в 500 млн. долл. подписан был казначейством. Облигационный капитал, выпущенный Рефико, составил 4 млрд. долл. Эта крупнейшая финансовая корпорация, наиболее полно олицетворяющая сращивание государственных финансов с частным капиталом, согласно отчету Джэс Джонса на 1 января 1935 г., затратила за три года из общей суммы в 16 млрд. долл.— 9 млрд., в том числе при Гувере 2,8 млрд., при Рузвельте — 6,2. Из этой суммы 3,6 млрд. долл. пришлось на долю банков, 2,1 млрд.— на финансирование сельского хозяйства и 1,3 млрд.— па борьбу с безработицей. Вслед за этим идут кредиты железным дорогам, кредиты земле- и домовладельцам. Как видно, организация, государственного финансирования Рефико всего 14% из всех сумм, прошедших через нее, обратила на борьбу с безработицей.

Если утверждение Рузвельта о производственной помощи безработным как единственном источнике роста государственного долга нуждается в сильном коррективе, то самый принцип организации общественных работ немногим отличается от непосредственной выдачи пособий. План этой организации составлен Дональдом Ричбергом, одним из воротил «мозгового треста», окружающего Рузвельта. Президент, испрашивая кредиты на общественные работы у конгресса, развил план этот в семи пунктах, наиболее существенные из которых гласят: «1. Работы должны представлять общественную полезность; 2) зарплата должна быть выше, чем выплачиваемое рабочим пособие, однако недостаточно высока для того, чтобы отвратить рабочую силу от частных предприятий». Говоря иначе,— достаточно, чтобы не умереть, недостаточно для того, чтобы жить. Государство выступает как агент снижения заработной платы.

Если к этому прибавить, что система «кодов честной конкуренции», снижающая производство и повышающая цены, целиком страхует прибыли капиталистов (при снижении заработной платы на 7% в 1933 году сумма прибылей промышленности, по данным о подоходном обложении, повысилась на 35%), то станет понятным, что «радикализм» конгресса, принявшего в апреле так называемый 5-миллиардный билль помощи безработным, — вещь весьма условная.

***

Куда бы ни направлялись суммы государственного финансирования — на помощь безработным или на помощь капиталистам,— их надо иметь. Кредитная инфляция в 30 с лишком миллиардов государственного долга, за счет которого идет государственное финансирование,— вещь эластичная только до известных пределов. О денежной инфляции в Америке говорить не приходится. Несмотря на обесценение доллара на 41% в обращении находится всего 6,4 млрд. банкнот, в то время как золотой запас, сосредоточенный в казначействе США, составляет 8 308 млн. долл. нового паритета, между тем как согласно Федеральному резервному акту от 1913 года золотое покрытие доллара составляет 40°/о. Следовательно золотой запас позволил бы увеличить денежное обращение до 20 млрд. долл. Однако золото спокойно лежит в виде сокровища в кладовых казначейства. В интересах крупного капитала правительство США предпочитает политику кредитно денежной инфляции.

Где однако правительство размещает свои займы? На 1 января 1935 г. из общей суммы в 28,5 млрд. долл. государственного долга—16 млрд. были размещены в банках. Из этой суммы 13,5 млрд. приходится на частные кредитные учреждения и 2,5 млрд. на федеральные резервные банки.

Паркер Уиллис— один из основателей системы федеральных резервных банков — следующим образом характеризует активы американских банков: «В скором времени активы наших банков не будут представлять ничего иного, кроме правительственных займов. Коммерческие ссуды банков составляют 19% всех активов, причем обеспечением этих ссуд все чаще и чаще служат государственные займы».

Причина, по которой банки вкладывают свои ресурсы в правительственные займы с низкой доходностью, достаточно вески. Прежде всего отсутствие промышленного подъема не дает возможности рентабельно разместить капитал на внутреннем рынке. Во-вторых,— риск, сопряженный с размещением денег на внешнем рынке. На 1 января 1935 г. в обращении было на 8 млрд. долл. иностранных займов, выпущенных в США. Из этой суммы на долю стран, которые полностью или частично прекратили своп платежи, приходится 3,1 млрд. Самые злостные неплательщики — Германия и страны Латинской Америки — Бразилия, Чили и Мексика. Неудивительно поэтому, что за 1934 г было размещено только два небольших займа в Финляндии и Канаде, которые всегда выполняли свои обязательства перед США. Наконец третья и основная причина — это пресловутое сращивание государственных финансов (ресурсы бюджета, казначейства и Рефико) с частным капиталом.

Мы видели из отчета Рефико, что банки получили вспомоществование от центрального финансового института. Ссориться с таким влиятельным кредитором не приходится. Финансовый капитал Уоллстрита, обвиняющий Рузвельта в покровительстве американской промышленности на основе обесценения доллара, в надлежащую минуту всегда приходит ему на помощь.

Для того чтобы обеспечить возможность нового финансирования, правительство Рузвельта прибегло к двум приемам.

Во-первых, некоторое снижение бюджетных расходов. В частности снижение заработной платы служащим предусмотрено в проекте бюджета на 15%. Это сокращение весьма чувствительно и, по признанию президента, придется восстановить 5%. Затем — широко намеченная, программа конверсии займов для того, чтобы снизить платежи по государственному долгу. Наряду с этим предусмотрено погашение некоторой части займов с тем, чтобы открыть дорогу для размещения новых.

Во-вторых, правительство впервые со времени обесценения доллара предусматривает некоторое увеличение денежного обращения. Экономисты из «мозгового треста» Рузвельта эту программу продумали самым тончайшим образом.

Конверсия коснется так называемого первого займа свободы 1917 г. в сумме 1 989 млн. долл. и четвертого займа 1918 г. в сумме 1 850 млн. долл. В общем конверсии подлежат займы в сумме 8 млрд. долл. По двум вышеуказанным займам проценты с 4 1/4 снижаются до 2 7/8, т. е. устанавливаются на наиболее низком уровне процента,. когда-либо выплачивавшемся по долгосрочном займам. Новый заем; на который будут обменены облигации старого, не содержит «золотой оговорки»,—-обязательства правительства уплатить, как проценты, так и капитал,— золотом.

Другое мероприятие — погашение займа на сумму 642 млн. долл.— самым хитроумным образом связано с увеличением денежного обращения.

На 16 марта 1935 г. денежное обращение США слагалось следующим образом:

Наиболее крупная эмиссия приходится на долю федеральных резервных банков. Обеспечением 3 млрд, выпущенных банкнот служит однако не золото, которое в силу акта о золотом резерве 1934 г. сосредоточено в казначействе, а так называемые золотые сертификаты, выданные банкам в обмен на сданное ими казначейству золото. Золотые сертификаты в обращение не поступают, а служат лишь обеспечением банкнот федеральных банков. До 600 млн. долл. денежного обращения обеспечены серебром, накопленным казначейством.

Наконец банкноты национальных банков (Чэз Нешиональ Бэнк и Нэшиональ Сити Бэнк) обеспечены исключительно государственными займами, находящимися в портфеле этих банков. Эти займы казначейство погашает за счет имеющегося у него золота, изымает из обращения банкноты национальных банков и на ту же сумму выпускает. банкноты федеральных резервных банков, обеспеченные золотыми сертификатами. Одно и то же золото служит для выкупа старых займов и для обеспечения нового выпуска банкнот.

«Свободное» золото на проведение всей этой операции получено следующим образом: при обесценении в 1933 г. доллара до 59,06 центов прибыли казны составили 2 812 млн. долл., нового паритета. Два миллиарда из этой суммы обращены в фонд стабилизации. Из остальной суммы 642 млн. обращаются на выкуп старых займов и на обеспечение нового выпуска банкнот.

В данный момент казначейством будут возмещены .лишь изъятые из обращения банкноты национальных банков, однако 642 млн. золотом (согласно федеральному резервному акту от 1913 г.) дают возможность влить в обращение в два с половиной раза большее количество долларов — 1 605 млн. Заменив бумажное обеспечение золотом, правительство Рузвельта на этой операции может заработать 1 млрд. долларов. «Я не люблю слово инфляция,— сказал по этому поводу помощник секретаря по финансам Кулидж,— но этот шаг дает возможность бросить в обращение большее количество денег».

Этим однако не исчерпываются возможности дальнейшего создания инфляции. 14 февраля президент Рузвельт издал постановление, по которому на 2 года— до 3 марта 1937 г.— продлено право федеральных резервных банков принимать государственные обязательства США, как подсобное обеспечение эмиссии.

Финансовые мероприятия правительства Рузвельта дают возможность, наряду с финансированием дефицита за счет государственных займов, использовать и денежную инфляцию, чреватую тяжелыми социальными последствиями.

¹ The Business Outlook. «The Annalist», March, 29, 1935, p. 450.

² The Business Outlook. «The Annalist», March, 29, 1935, p. 482.

³ The Profits under the New Deal. George Soole. Current History. February, 1935, p. 539.

⁴ В мартовском номере английского консервативного трехмесячнпка «The Raund Тable» один из видных членов республиканской партии и крупный политический противник Рузвельта, пожелавший остаться анонимным, в статье под красноречивым заголовком «Новая эра, или старая рухлядь» считает, что на 30 июня 1936 г. государственный долг дойдет до 34 1/4 млрд. долл.