Заключение

Заканчивая на этом первую часть настоящих очерков, позволяем себе высказать в заключение несколько соображений общего характера но вопросу о роли и значении экономической географии, как не только научной, но отчасти и практической дисциплины.

Как уже было сказано во введении, экономическая география должна ставить себе задачей изучение структуры мирового и народного хозяйства. Мировое и народное хозяйство складываются под влиянием двоякого рода факторов: мало изменяющихся во времени—естественно-исторических и постоянно меняющихся факторов воздействия человека на природу с целью хозяйственного использования природных благ. Хозяйственная деятельность человека слагается либо в результате влияния стихийны х процессов: возрастания плотности населения и образования рынка, из которых первый фактор влияет главным образом на сельское хозяйство, либо в зависимости от организованных попыток воли и разума тех или иных руководящих организаций и групп населения перестроить стихийный ход народно-хозяйственной эволюции по тому плану, какой представляется им наиболее целесообразным. Три вида организаций—государственные, муниципальные и общественные воздействуют на мировое и народное хозяйство: но детальный анализ их деятельности входит в круг ведения другой дисциплины—именно экономической полит и к и; экономическая же география затрагивает их лишь постольку, поскольку результаты сознательной человеческой воли уже успели сказаться на той или иной отрасли народного хозяйства.

Итак, экономическая география изучает структуру мирового и народно-хозяйственного организмов, как они слагаются под влиянием физико-географических факторов и хозяйственной деятельности человека, обусловленной отчасти стихийными процессами нарастания и перемещения населения и средств производства из деревень в города, из густо населенных стран в редко населенные,—отчасти сознательной волей человеческих организаций. Так как эти стихийные факторы воздействия человека на природу изменчивы—для выяснения их результатов недостаточно изучить современную структуру мирового и народного хоз-ва, необходимо выяснить, под влиянием каких историче с к и х условии она слагалась, ибо только тогда мы поймем причины, по которым народно-хозяйственный организм складывался так' или иначе, а также установим степень устойчивости того или иного народно-хозяйственного явления. Вот почему мы в настоящих очерках повсюду применяли метод историко-географического анализа.

Мировая война, а в России и революция, произвели огромные сдвиги в структуре народно-хозяйственных организмов всего мира: хотя эти сдвиги соответствуют до известной степени тем эволюцнонным тенденциям, которые намечались в развитии народного хозяйства и поскольку они им соответствуют—надо думать, они и закрепятся в дальнейшей эволюции—однако, во 1-х, это соответствие существует далеко не во всех наблюдаемых сейчас явлениях народно-хозяйственной жизни, во 2-х, вообще, как всегда бывает, политические факторы, игравшие первенствующую роль за истекшее семилетие, слишком резко повернули колесо хозяйственной истории и, более медленная по темпу, экономическая эволюция начинает его поворачивать назад. Так, наприм., мировая война слишком сильно передвинула центр тяжести мирового хоз-ва из старой Европы, в Соед. Штаты Америки. В сборнике „Междун, проблемы“, в статье Я. М. Букшпана приводится такой итог экономической роли Соед. Штатов сейчас: „В общей сумме Соед. Штаты производят теперь 25% мирового производства с.-х. продуктов, 40% минералов, 34% промышленных изделий. При этом население С. Шт. составляет только 5% населения земного шара“. Конечно, экономическая роль остальных 95%  населения земного шара еще далеко не сыграна и, по мере восстановления нормальных хозяйственных отношений, она снова станет усиливаться, а значение С. Шт. соответственно уменьшится.

В частности должно возрасти экономическое значение России в мировом хоз-ве. Ибо наличие и природных благ и количество трудоспособного населения у нас достаточно велики, чтобы при прошедшем, благодаря войне, истреблении массы накопленных культурным человечеством хозяйственных благ, втуне лежащие богатства России остались неиспользованными. Вовлечение России в мировое хоз-во, можно надеяться, пойдет быстрее, чем раньше, и это—одна из основных причин, долженствующая выдвинуть у нас в ближайшем будущем на первый план роль рыночных отношений в той отрасли народного хоз-ва, которой посвящена первая часть наших очерков—в сельском хозяйстве.

Совершенно правильно проф. П. Э. Ден в своей работе „Положение России в мировом хозяйстве“ указывает на натурально-хозяйственный уклад русской экономической жизни, как на одно из главных препятствий к вовлечению России в мировое хоз-во: „Вытекая из глубоких основ нашей народной жизни, из географического положения страны и ее исторических судеб, эти натурально-хозяйственные элементы до сих пор тяготеют над нашим хозяйственным развитием, выражаясь в малой плотности населения, в слабом оборудовании страны путями сообщения и в общей хозяйственной отсталости. Они являются причиной слабого развития нашей горной, горнозаводской и обрабатывающей промышленности, а равно и господствующей у нас низкой производительности труда, характеризующей все сферы нашего народного хозяйства и особенно резко выступающей в низкой урожайности земли. Натуральное хоз-во, в силу присущих ему основных особенностей, всегда бывает связано с низкой производительностью народного труда, слабым развитием потребностей и общей хозяйственной косностью“.

В одном отношении изложенный сейчас вывод проф. Дена определенно неправилен в том, что, по его мнению, плотность населения у нас была слишком мала до сих пор. Наш предыдущий анализ показал,, наоборот, что плотность сельского населения к удобной земле во многих центральных и западных районах была слишком велика—она-то п служила основной причиной наступившего в конце XIX века в Европейской России аграрного кризиса со всеми его последствиями, вплоть до революции. Она была слишком велика при отсутствии рынка, ибо только образование серьезного внешнего и внутреннего рынка дазт возможность земледельцам перейти на интенсивное хозяйство, гармонически увеличивающее производительность земли одновременно с поднятом производительности человеческого труда и тем самым освобождающее земледельцев от аграрного кризиса, в который вовлекло их экстенсивное зерновое трехполье. С другой стороны, на экстенсивном юго-востоке, где рыночное земледельческое хоз-во было гораздо более развито, чем в остальной России, в силу именно относительной редкости населения и наличия большого числа крупных крестьянских хозяйств, быстрое уплотнение, посредством, напр., перемещения сюда сразу нескольких миллионов переселенцев, уничтожив рыночные крестьянские хоз-ва, вовлекло бы и эти районы в состояние длительного аграрного кризиса. Поэтому, относительно большая плотность населения далеко не всегда и не везде является стимулом к развитию рыночных отношений. Наприм., в Австралии, где большая часть европейских насельщиков сосредоточились в городах, крайняя редкость сельского населения не препятствует развитию рыночности экстенстнвного сельского хоз-ва.

Во всем остальном проф. Ден безусловно прав: и для наступающей сейчас эры реорганизации народного и, в особенности, сельского хозяйства России развитие рынка не только внешнего, а егае более, пожалуй, внутреннего является непременным постулатом для дальнейшего сельско-хозяйственного прогресса, ибо огромность территории нашей страны и разнообразие естественно-исторических и экономических условий в отдельных районах, сами по себе, при наличности хороших путей сообщения должны вызвать весьма большой внутренний товарообмен. Уже до войны, С. Н. Прокопович определял размеры нашей внутренней торговли в 7,9 миллиардов рублей по одной Европейской России, тогда как внешний торговый оборот в 1913 г. (по б. империи) расценивался в 2,8 миллиардов, т.-е, втрое меньше. Рассеяние черезчур сконцентрированной при самодержавии индустрии и городского населения от нечерноземных центров к южным и восточным окраинам должно стимулировать развитие внутреннего рынка.

Из наших очерков мы видим, что сползание населения на юг и восток—процесс, который начался в России с конца XVI века и который особенно усилился в пореформенную эпоху. Этот естественный процесс приводит к тому, что в XX веке наш юго-восток становится житницей Европы и России. Вслед за передвижением людей, как и во всем мировом хозяйстве в собственном народном хозяйстве России начинается развиваться передвижение „вещей“—внутренний товарообмен. Отсюда можно полагать, что мы стоим на пороге третьего фазиса—передвижения капиталов, столь необходимых на наших окраинах, богатых природными благами, для широкого развития горнозаводского дела, индустрии и, как результат, взаимодействия индустрии и сельского хозяйства—для эволюции рыночного земледелия, а особенно—скотоводства. Отсюда основной вывод: децентрализация торговли и индустрии особенно сельско-хозяйственной—вот один из важнейших рычагов для подъема сельско-хозяйственных проивводительных сил в России.

Только такая децентрализация и, как ее следствие—двухстороннее развитие на окраинах одновременно сельского хозяйства и индустрии, спасет нашп редко населенные окраины от аграрного кризиса, уже .пережитого центральными районами. Этот кризис вызывался односторонней гипертрофией экстенсивного зернового земледелия, вытесняющего пастбищное скотоводство, что и приводило к периодическим, все учащающимся неурожаям и голодовкам, вроде только что пережитой памп на юго-востоке. Отсюда вывод—что и сельское хозяйство окраин должно в будущем стремиться к двустороннему характеру эволюции—одновременному развитию земледелия и скотоводства, благодаря применению которого близко подходящая по своим природным условиям к нашим окраинам молодая заокеанская республика — Соед. Штаты сумела перескочить через стадию аграрного кризиса, который уже начал надвигаться на нее в конце XIX столетия.

Таковы главные выводы индуктивного экономико-географического анализа, произведенного в настоящих очерках, которые имеют большое значение для построения рациональных систем экономической политики. До революции фокусом, на котором сосредоточивалось общественное внимание являлись земельные отношения. Для последующей эры XX века основной осью экономической политики должно стать развитие рыночных отношений, как внешних, так особенно внутренних, достигаемое в значительной степени, посредством децентрализации индустрии и городской жизни, приближающей промышленность к источникам топлива и сырья и рыночных потребителей к массивам с.-х. продукции. „Органический“ процесс такой децентрализации происходил в России, как и во всем мире, на протяжении многих десятилетий последней эпохи— эпохи мирового экономического прогресса. Но старая политика—политика централизации экономической власти препятствовала до революции развернуться этому процессу во всю ширь. Теперь этого препятствия нет, и чем шире он развернется, тем быстрее будут залечены раны, нанесенные народному хозяйству России событиями последних лет и тем скорее Россия займет в мировом хозяйстве подобающее ей место.

Анализ отраслей народного хозяйства, не вошедших в настоящую книгу—промышленности, торговли и транспорта—будет дан во второй части, которая выйдет в свет осенью настоящего года (см. оглавление).