Заявление К. Е. Ворошилову от 4 мая 1956 г. от осужденного М. Д. Багирова

Копия

Председателю Президиума Верховного Совета СССР

от осужденного к ВМН Багирова М. Д.

Заявление.

После всех преступлений, совершенных лично мною в период 1935-1940 гг. в Азербайджанской ССР, где были произведены массовые аресты и репрессии советских граждан, ныне реабилитированных, после расстрела многих старых коммунистов, многих республиканских партийно-советских работников, многих районных руководящих работников, после всего этого я должен быть сверхнизким и мерзким, чтобы просить сохранить мне жизнь. Достаточно даже и части совершенных мною преступлений, чтобы подвергнуть меня высшей мере наказания. Приговор в части наказания меня считаю правильным.

Но, уходя от жизни, не хочу брать на себя тяжесть не совершенных мною преступлений. Я, начиная с 1921 г. вплоть до ареста провокатора Берия не только не разоблачил его, но, по существу, дал ему возможность укрыться от ответственности. Это преступление преследует меня и день, и ночь как кошмар. Но ни активным, ни близким, ни далеким, ни пассивным сообщником врага Советского государства Берия я не был. Когда Берия и при каких обстоятельствах сумел войти в доверие к Сталину и стать ему особенно близким — я в Закавказье не был, а потому не знаю, а находился в Москве на учебе. Сталин не терпел, чтобы в Закавказье было чье-либо другое имя, кроме его самого. Это обстоятельство сыграло главную роль и в преследовании лучших людей Закавказья. Все, что касается Берия, Сталин знал, но ценил его выше всех. При назначении Берия в МВД СССР Сталин говорил ему: «Я хочу, чтобы во главе МВД СССР был мой человек» и вручил ему фотокарточку со своей надписью как лучшему другу. Теперь мне понятны телефонные указания Сталина по ряду вопросов, связанных с арестами, и его упреки за несообщения о том, что ему уже известно.

Взаимного покрытия моего прошлого не было и не могло быть со стороны Берия: при мусаватистском правительстве я в Азербайджане не был и, начиная с июня 1918г. по 1921 г. февраль был в Красной армии. Работа в 1917 г. в уездном комиссариате при Временном правительстве мною никогда не скрывалась. В годы Гражданской войны и до Гражданской войны ни бандитом, ни погромщиком не был.

При всей тяжести моих преступлений в годы массовых репрессий я категорически и с полной ответственностью заявляю, что я перечисленных в приговоре лиц: У. Рахманова, Осташко, Новрузова, Левкопуло и других не допрашивал, лично сам в избиениях не участвовал и в моем присутствии не избивали никого.

Прощаясь с жизнью, хочу сказать Вам, что, совершив тягчайшие преступления, все же врагом Коммунистической партии и советского народа я не был, предателем интересов Советского государства я не был; изменником социалистической Родины я не был.

П.п. М. Д. Багиров

4.V. 1956 г.

Данное заявление, по состоянию здоровья, диктовал своему адвокату В. Н. Гаврилову.

М. Д. Багиров.

Верно: [п.п.] [подпись неразборчива]

Отп. 53 экз.