Копии писем Л. П. Берия на имя Г. К. Орджоникидзе от 19 июля 1928 г. и 18 декабря 1932 г. 18 декабря 1953 года

Особая папка

Разослать членам

Президиума ЦК КПСС

[п.п.] Н. Хрущев

18.XII.53 г.

Секретарю ЦК КПСС

тов. Хрущеву Н. С.

Дирекция Института Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина докладывает, что при разборе личного фонда документов Г. К. Орджоникидзе, хранящегося в Центральном партийном архиве ИМЭЛС, обнаружено три письма Берия на имя тов. Г. К. Орджоникидзе: от 19 июля 1928 г., от 17 сентября 1929 г. и от 18 декабря 1932 г.

В архиве также обнаружен «Акт об уничтожении совершенно] секретных материалов, исходящих из Закавказского] ГПУ и Закавказского] к[раевого] к[омитета] ВКП(б), путем сожжения, поступивших в адрес тов. Орджоникидзе».

В «Акте» уничтоженных документов упоминается большое количество записок Берия. Никаких материалов, свидетельствующих, что уничтожение было произведено на основании указаний Г. К. Орджоникидзе, в архиве не обнаружено.

Кроме того, в фондах документов тт. Г. К. Орджоникидзе, С. М. Кирова и М. Цхакая имеются докладные записки и копии докладных записок Берия, носящие информационный характер.

Приложение: Машинописные копии писем Берия на имя тов. Г. К. Орджоникидзе от 19 июля 1928 г., от 18 декабря 1932 г.

Директор ИМЭЛС    

Г. Обичкин

17 декабря 1953 г.

Верно:    

[п.п.] Костарева

Копия с копии

Начальник

Секретно-оперативного управления

ГПУ Закавказья

Служебная записка

Мой дорогой Серго!

Шлю Вам горячий привет и желание скорейшего и окончательного выздоровления.

Дорогой Серго, видимо, я все время буду Вам причинять неприятности. Я не могу себе простить то беспокойствие, которое мы Вам причинили по делу т. Хмалабзе последнее время. Серго, Ваше отношение и доверие ко мне давало и дает энергию, инициативу и уменье работать. Серго, кроме Вас, у меня нет никого, Вы для меня больше чем отец, брат. Я Вами дышу и живу. И чтобы подвести Вас, — я не способен, я скорее пулю пущу себе в голову, чем не оправдать Вашего ко мне отношения.

Насколько в силах и насколько позволяло уменье и знание, я самым добросовестнейшим образом работал, если были и есть ошибки, то не по умыслу.

Всегда, даже по самым мелочам, советовался с товарищами, в частности с т. Леваном и т. Мишой. Имел горячее желание Вас видеть и быть некоторое время близко около Вас, но почему-то мне кажется (я об этом говорил Левану), что мое присутствие будет Вам неприятно, и поэтому с т. Леваном решил не ехать.

Тов. Леван более подробно расскажет.

Я его просил об этом.

Привет Зине и поцелуй Этерке.

Крепко жму руку и целую.

Ваш Лаврентий Берия

19.VII.28 г. Тифлис

Верно:    [п.п.] Костарева

Копия с копии

Дорогой Серго!

Только что приехавший из Москвы Багиров передал мне в присутствии ряда товарищей Ваш разговор с ним и Мусабековым обо мне и тов. Агниашвили.

Сообщенные тов. Багировым вещи были настолько чудовищны, что мне трудно было ему поверить.

Дорогой Серго, как могли Вы хоть на минуту допустить мысль о том, что я когда-либо, где-либо или кому-либо, в том числе и Н. Лакоба, мог говорить столь нелепые, фантастические и даже контрреволюционные вещи вроде: «Серго в 24 году в Грузии перестрелял бы всех грузин, если бы не я», или «всякие разговоры о вмешательстве в закавказские и грузинские дела», или что-то о «присоединении Барчалинского района не то к Грузии, не то к Армении» и т. д. Я знаю, что болтунов из числа тех, кто уехал из Закавказья, много, запретить болтать глупости невозможно, знаю, что обо мне и о нашей нынешней работе в Закавказье ходит много кривотолков, но я никак не могу понять, чем руководствовался т. Лакоба, какие цели он преследовал, когда сообщал Вам заведомо ложные вещи.

Особенно больно и обидно мне было узнать, когда Вы, по словам т. Багирова, сердясь, повторили ему содержание «беседы» с Вами т. Лакоба.

По сведениям, т. Мусабеков тоже кое-кому рассказал об этом, что также мне передали.

Дорогой Серго, Вы меня знаете больше 10 лет. Знаете все мои недостатки, знаете, на что я способен.

Я ни разу не подводил ни ЦК, ни Вас и, убежден, не подведу и в будущем.

Я отдаю все свое время работе, желая оправдать доверие ко мне партии и Центрального комитета, я уже четыре года не пользовался отпуском, не находя возможным оторваться от дел. Сейчас нахожусь в Абхазии, нажимая на заготовки Табаков.

Заверяю Вас, что у меня никогда не было времени и охоты на пустые разговоры, тем более подобные приведенным выше. Я слишком глубоко уважаю Вас и ценю Ваше ко мне отношение.

Я прошу только одного — не верить никому. Не верьте и мне без проверки того, что я говорю и делаю. Проверьте, и Вы сами убедитесь насколько лживы и гнусны те инсинуации, которыми меня пытаются очернить в Ваших глазах.

То же самое в отношении тов. Агниашвили. Он б[ывший] военный и партийный работник, б[ывший] командир дивизии и военком, б[ывший] заворг ЦК КПГ(б), долго был на партийной работе. Вы его знаете лучше и раньше, чем я.

Я тоже давно знаю тов. Агниашвили и уверяю Вас, зная его уважение к Вам, что он никогда не говорил и не мог говорить тех гнусностей, которые ему приписывают.

Еще раз прошу, дорогой Серго, проверить все эти «разговорчики», чтобы положить конец очередной провокации.

Ваш Лаврентий Берия

18.XII.32 г.

Сухум

Верно:    

[п.п.] Костарева