Копия протокола допроса Ш. Н. Беришвили от 25 августа 1953 г.
Совершенно секретно
Товарищу Маленкову Г. М.
Представляю копию протокола допроса Беришвили Шалва Несторовича от
25 августа 1953 года.
Приложение: на 5 листах.
[п.п.] Р. Руденко
26 августа 1953 г.
№ 215/ссов
Протокол допроса
1953 года, августа 25 дня, следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР Цареградский допросил в качестве свидетеля
Беришвили Шалву Несторовича,
который, будучи предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний, дал следующие показания:
На прошлом допросе мне был задан вопрос о том, не повлиял ли мой арест в 1942 году и мое осуждение на безусловную правдивость моих показаний. Я ответил, что показываю только правду в отношении некоторых обстоятельств, касающихся восхваления Берия грузинскими эмигрантами за границей, его стремлений к захвату власти в стране. Я говорил, что правдивость того, что я показал, следствие докажет.
Сейчас я могу привести некоторые факты, которые частично подтверждают, с моей точки зрения, то, о чем я показал ранее.
Первое — о восхвалении Берия грузинскими эмигрантами от меньшевиков до фашистов, в особенности мингрельцами, о разговорах о том, что обязательно Берия будет на месте Сталина, о том, что в 1938 году Берия перевел и расставил близких ему людей с какой-то определенной целью, а в частности Деканозова, Кобулова, Меркулова, Цанава, Гоглидзе, Саджария и других — я говорил еще до моего ареста в 1942 году.
Рассказывал я это в Грузии, когда после перехода границы и явки к пограничникам был направлен Рапавой в один из домов г. Тбилиси на улице Дзержинского, кажется, № 13. Там проживал я 55 дней. Ко мне Рапавой был приставлен специальный работник НКВД Джоджуа Шукри (Георгий). Этому Джоджуа Шукри, который, кстати, мне заявил, что он якобы сочувствует и помогает меньшевикам, я на неоднократные вопросы о том, что говорят за границей о Берия, в ряде бесед рассказал о восхвалении Берия грузинскими эмигрантами как одного из самых способных государственных деятелей Советского Союза, что именно он будет вместо Сталина, что перевод им близких ему людей из Грузии в Москву, а также расстановка их на различные ответственные посты и в Москве, и в республиках сделаны им с какой-то целью и что у него намерение использовать этих людей для выполнения своего намерения. Я ему перечислил всех этих людей, которых помнил.
Между прочим Джоджуа мне в одной из бесед ответил, что, по его мнению, а также по мнению других лиц в Грузии, на месте Сталина, наверное, будет Берия.
Этот Джоджуа, насколько мне известно, и сейчас проживает в Грузии, так как в прошлом году он был допрошен как свидетель по делу Рапавы. По этому делу допрашивался и я.
Очевидно, после Джоджуа все это написал в НКВД, возможно, с добавлением кое-чего от себя, так как Влодзимирский, допрашивая меня, страшно ругал меня за якобы клевету на Берия.
Он тогда еще грозил мне побоями, карцером и т. д. Влодзимирский говорил мне, что клеветал я на Берия в то время, когда жил в Тбилиси, дожидаясь отправления в Москву.
Второе. Когда я был доставлен 15 января 1952 года в Тбилиси, во внутреннюю тюрьму МГБ СССР, как свидетель по делу Рапавы, то в связи с этим и продолжительностью пребывания в тюрьме — полтора года, имел возможность читать литературу, а в частности грузинскую.
Меня тогда страшно поразило, что грузинские писатели и поэты безмерно превозносят в своих произведения (стихах, поэмах, повестях, романах) Берия, приписывая в основном исключительно ему все то хорошее, что сделано в Грузии. В частности, спасение Закавказья от немецкого нашествия приписывается только ему. Основная роль великого русского народа в этом деле и руководителей его совершенно замалчивается. В целом ряде произведений Берия назван своим именем, а не образно. Поэтому когда я сопоставлял известное мне за границей о Берия и здесь, в Грузии, у меня складывалось уже определенное убеждение, что Ной Жордания был прав, когда меня назвал Фомой неверующим и когда говорил о наличии у него оснований утверждать, что Берия стремится к захвату власти.
Третье. Я убежден, что советские разведчики за границей, а также дипломаты, в частности в Турции и во Франции, не могут не знать о культе Берия за границей среди грузинских эмигрантов. Возможно, что они ранее этому не придавали значения и не доносили.
Четвертое. Немцы тоже считали Берия преемником Сталина. Об этом я показал до ареста Меркулову и Павлу Анатольевичу, и самому Берия. Об этом в последующих моих допросах по делу все подробно изложено. Я считаю, что эти все акты достаточно убедительны и подтверждают сказанное мне Н. Жордания, а также правдивость моих показаний.
Я не имею доказательств, и из-за этого первоначально не хотел на допросе показать про одно обстоятельство, касающееся Берия, но сейчас решил сообщить это следствию, которое проверит правдивость его в соответствии с другими данными.
Когда однажды, в 1928 или 1929 году, я и мой дядя Ной Рамишвили — б[ывший] министр внутренних дел при меньшевиках, прочитали в тбилисской газете «Коммунист» (а газету мы выписывали) о назначении Берия на какую-то должность, то Рамишвили вспомнил в моем присутствии об аресте Берия в 1920 году меньшевистским правительством. Рамишвили сказал, что Берия был арестован его органами — начальником «особого отряда» Меки Кедия (отец фашиста Михаила Кедия) в 1920 году, когда он из Баку приехал в Грузию по каким-то заданиям от большевиков. Рамишвили тогда же сказал мне, что Берия после ареста все рассказал о своих задания и связях. Я удивился, а Рамишвили велел мне напомнить об этом, когда к нему придет Кедия Меки. Последний к нам вообще приходил часто. Я до смерти Рамишвили в 1930 году жил с ним вместе.
Когда к нам пришел Меки Кедия, то его спросили об аресте Берия в 1920 году и о том, как Берия вел себя на допросах. Кедия ответил, что Берия плакал и все разболтал о своих связях, заданиях, после чего он был освобожден. Хорошо не помню, но Кедия назвал тогда фамилию следователя, который допрашивал Берия. Кажется, он сказал, Берия допрашивал следователь Чиабришвили.
Меки Кедия является родственником Спиридона Кедия, который был связан с англичанами с 1918 года через капитана, а потом полковника Скотта. Последний женился в 1936 году на дочери врача грузина Вахтанга Гамбашидзе. Пследний также был связан с разведчиком Скоттом с 1918 года.
Ни Меки Кедия, ни Рамишвили мне ничего не сказали о том, имел ли Берия отношение к разведке до или после его освобождения.
Хочу сказать, что этот позорный факт Берия, когда им были выданы его товарищи и задания, совершенно извращен в романе А. Кутатели «Лицом к лицу», где в третьей книге арест Берия и его пребывание в Грузии расцениваются как его большой подвиг.
Когда я в 1942 году был привезен в Москву, то некоторое время жил на даче под Москвой, куда ко мне приезжал Павел Анатольевич, который сказал, что меня скоро вызовут. Вот то, что я хотел дополнить к своим предыдущим показаниям.
Мне известен еще один факт, касающийся Берия. В 1927 году в Париж приехал бежавший из Грузии Акакий Кватаишвили, где он работал нелегально против советской власти. Этот Кватаишвили — меньшевик, б[ывший] офицер царской армии и полковник меньшевистской армии.
Кватаишвили знал, что еще в 1918 году в Тбилиси при меньшевиках была создана его товарищем (фамилию его я забыл) организация под названием как будто «Родина и справедливость» или «Родина и законность». Целью этой организации было создание «демократической» России в старых границах. Организация эта была антисоветской. После установления советской власти в Грузии организация эта продолжала существовать и имела до 1927 года связь с Кватаишвили. По словам последнего, б[ывшего] офицера царской армии, Меркулов принадлежал к этой организации. Кватаишвили говорил, что Меркулов очень энергичный и способный человек. Кватаишвили также говорил, что Меркулов в связи с делом этой организации был арестован или вызван на допрос к Берия. Там Берия, увидев, что Меркулов очень толковый человек, попросил его сотрудничать с ним. Через некоторое время как будто Меркулов дал согласие сотрудничать с Берия. Кватаишвили рассказывал, что сотрудничать с Берия Меркулов пошел с разрешения руководителя этой организации.
Я, между прочим, смотрел список лиц, которые состояли в этой организации, их было в 1927 году 12 человек. Список этот мне показал Кватаишвили. Там мне запомнились фамилии — Морозова, Карпова и Приходько — все б[ывшие] офицеры царской армии. Список этот я видел сам и даже скопировал его у Кватаишвили, а остальное все показываю со слов Кватаишвили.
Кватаишвили говорил мне и Жордания, что Берия работал больше головой Меркулова, чем своей. О том же нам тогда сообщали в Париж и нелегальные работники меньшевистского подполья, в частности Махарадзе Герасим.
Прочитано, записано с моих слов верно.
Ш. Беришвили
Следователь по важнейшим делам Цареградский
Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева