Копия протокола допроса свидетеля С. М. Штеменко от 7 августа 1953 г.

Реквизиты
Государство: 
Датировка: 
1953.08.07
Метки: 
Источник: 
Политбюро и дело Берия. Сборник документов — М.:, 2012. С. 224-227
Архив: 
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Л. 197-203 Копия. Машинопись.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса свидетеля Штеменко Сергея Матвеевича от 7 августа 1953 года.                                                                                                                   

Приложение: на 6 листах.                                                                                

 [п.п.] Р. Руденко

7 августа 1953 г.                                                                                                                                  

№ 137/ссов

Протокол допроса свидетеля

1953 года, августа 7 дня, г. Москва. Генеральный прокурор Союза ССР, действительный государственный советник юстиции Руденко допросил в качестве свидетеля

Штеменко Сергей Матвеевич, 1907 года рождения, урож[енец] Урюпинска Сталинградской [Волгоградской] области, образование высшее — Академия Генерального штаба и Академия бронетанковых войск, чл[ен] КПСС с 1930 г., в распоряжении Генерального штаба, генерал-лейтенант, женат, не судившийся,

г. Москва, Садово-Кудринская ул., д. 28/30, кв. 46.

Свидетель предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний по ст. 95, 92 УК РСФСР.

Штеменко

ВОПРОС: Вы сопровождали Берия при выездах его на Кавказ. Сколько раз и когда?

ОТВЕТ: Я сопровождал Берия при выездах на Кавказ два раза: первый раз — летом 1942 года на Закавказский фронт и второй раз — весной 1943 года на Северо-Кавказский фронт.

ВОПРОС: В связи с чем вы оказались в числе сопровождавших Берия лиц при выезде его на Кавказ?

ОТВЕТ: Первый раз я сопровождал Берия вместе с группой других офицеров Генерального штаба; старшим в этой группе являлся Бодин. О том, что мы сопровождаем Берия, я не знал до самого последнего момента. Я был включен в группу вследствие того, что в Генеральном штабе именно я изучал ближневосточное направление и являлся начальником ближневосточного направления.

Второй раз я сопровождал Берия по указанию генерала Антонова как исполняющего обязанности начальника Генерального штаба.

При первом выезде Берия сопровождала также большая группа сотрудников НКВД, по численности своей намного превышавшая группу военных специалистов.

ВОПРОС: Как вы можете охарактеризовать Берия при выездах его на Кавказ? Вам как военному специалисту отдаваемые им распоряжения казались разумными и правильными?

ОТВЕТ: Оценивая поведение Берия с точки зрения событий сегодняшнего дня, видишь, что в действиях его было много такого, что не только не способствовало обороне Кавказа, но, наоборот, дезорганизовывало оборону.

Прежде всего, Берия создал параллельно штабу фронта особую оперативную группу, возглавлявшуюся генералом Петровым из НКВД, которой была поручена оборона перевалов с подчинением войск, оборонявших эти перевалы. В группу Петрова входили люди, малокомпетентные в военном деле. Создание группы Петрова только внесло дезорганизацию в оборону перевалов, а эта оборона являлась тогда важнейшей задачей, так как фланги уже оборонялись организованно.

Вторым действием Берия, дезорганизовывавшим оборону Кавказа, была замена ничем не опорочившего себя командующего 46-й армией генерала Сергацкова генералом Леселидзе. Такая ненужная замена командующего в напряженной обстановке никак не могла способствовать упрочению обороны.

В действиях Берия было очень много ненужной шумихи. Вспоминаю, в частности, как по распоряжению Берия мы выезжали производить осмотр оборонительных рубежей по линии Грозный — Баку. Весь этот выезд носил показной характер. Доходило до того, что военные специалисты вообще не имели возможности осмотреть укрепления, так как машины двигались мимо. Однако считалось, что Берия произвел таким образом «осмотр» оборонительной линии, и доносилось в Ставку, что им лично проверено состояние рубежей.

При пребывании Берия на Кавказе военное командование фактически было отстранено им от руководства; Берия во всей своей деятельности стремился опереться на сотрудников НКВД, большинство из которых были совершенно некомпетентны в военном деле. Возвращаясь к характеристике оперативной группы Петрова, следует указать, что их некомпетентность в военном деле доходила до того, что они не умели нанести обстановку на карту, не знали элементарных военно-топографических обозначений, не могли составить простейших оперативных документов.

По существу, все эти действия Берия, связанные с обороной перевалов Главного Кавказского хребта как главной задачей в тот период, наносили вред этой обороне, создавали благоприятные условия для противника и тем самым усиливали угрозу проникновения немцев в Закавказье. Только в результате изменения общей стратегической обстановки после разгрома немцев под Сталинградом изменилась и обстановка в Закавказье.

ВОПРОС: Что вы можете показать об отношении Берия к русским командирам?

ОТВЕТ: Было очень заметно, что Берия делал упор на грузин, и не просто на грузин, но на грузин из НКВД. Таким образом, можно сделать вывод, что Берия не доверял русским и в первую очередь стремился опереться на сотрудников НКВД, грузин по национальности.

Иногда Берия в нашем присутствии разговаривал с лицами из своего окружения на грузинском языке.

ВОПРОС: Как представителю Генштаба вам не представлялось совершенно ненормальным, что в напряженные моменты обороны Кавказа войска НКВД, находившиеся в распоряжении Берия, были почти целиком исключены из участия в боевых операциях?

ОТВЕТ: Я знаю, что в обороне Кавказа принимало участие незначительное количество войск НКВД — отдельные малочисленные отряды под командованием полковника Пияшева из органов НКВД. Однако какова была общая численность войск НКВД, находившихся в Закавказье, я не знаю.

ВОПРОС: Уточните, кого именно из «официальных представителей» англичан вы принимали в штабе фронта, и каким образом оказался там этот английский представитель?

ОТВЕТ: Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Могу лишь догадываться о том, что он имел отношение к британской военной миссии в Тбилиси, но достоверно утверждать это я не могу. Приказание принять англичанина я непосредственно получил от Бодина, но, очевидно, что без санкции Берия Бодин подобного приказания отдать не мог. Фамилию этого англичанина я не помню. Говорили, что англичанин женился в Тбилиси на грузинке и собирается увезти ее с собой. О себе англичанин говорил, что служит где-то на Ближнем или Среднем Востоке — в Иране или в Ираке. Я не исключаю, что англичанин специально прибыл с Востока для каких-то переговоров, и официальный прием был лишь ширмой, маскирующей эти переговоры.

Сам прием проходил непосредственно в штабе, англичанин был введен через парадный подъезд. Такой прием в самом центре штаба, где сконцентрировано его командование, оперативный отдел и т. д., является ненормальным, но это было сделано по приказанию Бодина, который, конечно, сам действовал в соответствии с приказаниями, полученными от Берия.

После приема я доложил о нем Бодину; насколько помнится, доложил устно, т. к. запись беседы вел переводчик.

ВОПРОС: Как могли вы, принимая английского представителя, не уточнить его фамилию и должностное положение?

ОТВЕТ: Это ошибка. Принимая англичанина, я знал и фамилию его, и должностное положение. Более того, явившись на прием, англичанин официально представился мне. Однако в настоящее время я позабыл фамилию и должность англичанина.

ВОПРОС: Я хотел бы уточнить, какие документы и в связи с чем представлялись вами Берия из числа упоминаемых вами в письме на имя Берия от 22.IX.43 г. ([№] 14211)?

ОТВЕТ: Эти документы были направлены мною по личному требованию Берия. Не помню, по поводу этих документов или иных мне звонил по телефону Берия. Не помню также, согласовывал ли я этот вопрос с начальником Генерального штаба. Однако этот вопрос мог быть разрешен мною самостоятельно, так как речь шла о копиях документов годичной давности.

ВОПРОС: Уточните, какие совершенно секретные сведения, упоминаемые в вашем письме № 14078 от 14.IX.43 г., были представлены вами Берия?

ОТВЕТ: Очевидно, что Берия были направлены сведения о численности войск в Закавказье. Эти сведения могли быть мною представлены только по прямому требованию Берия. Не помню, согласовал ли я направление этих сведений Берия с генералом Антоновым. Однако этот вопрос также мог быть разрешен мною самостоятельно, без особого согласования, так как очевидно, что и в данном случае речь могла идти о данных, относившихся к 1942 году.

ВОПРОС: Кто подписывал документы к медалям «За оборону Кавказа»?

ОТВЕТ: В нарушение обычного порядка документы к медалям «За оборону Кавказа» были подписаны не председателем Президиума Верховного Совета СССР, а Берия. Следует отметить, что и сами медали были получены нами не из Президиума Верховного Совета СССР, как обычно, а из НКВД.

Дополняю, что при выезде весной 1943 года на Северо-Кавказский фронт Берия также стремился создать шумиху и сделать вид, что им предприняты на этом фронте какие-то особые меры, хотя в действительности ничего существенного не предпринималось. Мною по указанию Берия систематически составлялись проекты донесений о положении на фронте в Ставку. Берия эти донесения изменял, дополняя их сообщениями, призванными показать особую его роль и деятельность. И в этот свой приезд на Кавказ Берия окружил себя сотрудниками НКВД, на которых и старался опереться.

Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан.

Штеменко

Допросил: Генеральный прокурор СССР, действительный государственный советник юстиции

Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола пом[ощник] генерального прокурора СССР государственный советник юстиции 3-го класса                                                                                Л. Смирнов

Верно: [п.п.] Майор административной] службы                                                                                      Юрьева