Примечания

Примечания:

¹ См. главу V первой части

²  Очевидно, надо думать, что здесь имеется в виду совещание не членов Правительства, а в среде партийных единомышленников.

³  Бывший министр труда Самарского правительства писал свои мемуары, уже будучи коммунистом. Его собственная прежняя деятельность рисовалась контрреволюционной. Отсюда своеобразный термин: демократическая контрреволюция.

⁴  Телеграмма предсовмину Вологодскому № 0208. Имевшаяся у меня копия передана в Русский Исторический Архив в Праге.

⁵  Некоторое «воздействие», или информация со стороны общественных групп, было. Так, Парфенов сообщает о посещении Аргунова делегацией от Совета всесибирских кооперативных съездов в лице Сазонова, Балакшина и Щура [c. 50]. Между прочим, Якушевым было созвано особое совещание из представителей социалистических групп. Соц.-дем. и соц.-рев. «интернационалисты» на собрание не явились. Мнение довольно единодушное сложилось против Думы — вплоть до разгона ее «даже вооруженной силой». [Доклад Емельянова о всесибирском съезде кооператоров в заседании иркутского отдела Всекосоюза. — «Сибирь», № 84.] Отметим, что бывшие на собрании соц.-дем. указывали на непричастность Михайлова к убийству Новоселова.

^6. Я исправляю явные бессмыслицы, вкравшиеся в текст. Этот разговор «по прямому проводу» по сохранившиеся ленте воспроизводит и Гутман в книге «Россия и большевизм» [c. 290]

⁷  Этот итог Кроль [с. 143] передает со слов самого Аргунова. Мемуарист, вращавшийся в верхах тогдашней правительственной общественности, был достаточно осведомлен в интимных, откровенных разговорах за кулисами официальной политики.

⁸  Местонахождение непосредственных убийц Новоселова, бежавших из-под ареста (совершение этого акта приписывается казакам-офицерам Семашко и Мефодиеву, адъютанту Волкова), комиссия Аргунова не могла обнаружить [«Сибирь», № 88]. Аргунов в своей брошюре несколько преувеличивает обстановку, говоря, что зверская расправа произошла «на глазах публики в 11 часов в Загородной роще». Якушев тогда же сообщил Вологодскому об обстоятельствах, сопровождающих убийство Новоселова: «Лесник видел, как трое шли по лесу и из них двое военных. Один офицер несколько отстал, вынул револьвер, выстрелил в затылок. Затем, по-видимому, тело сбросил в ров и дал несколько выстрелов по убитому». В рапорте офицер объяснил, что Новоселов пытался бежать. Может быть, подобное объяснение было обычным трафаретом. В убийстве Новоселова были все-таки некоторые специфические черты, которые Иванов-Ринов отметил в письме к князю Львову, -  это была «расправа казачьих офицеров». Еще молодой человек, лет 35, Новоселов, беллетрист-этнограф, служивший до войны воспитателем в казачьем пансионе и далекий от политике, сделал довольно обычную в 1917 г. революционную карьеру, записавшись на Кавказском фронте в партию эсеров. (Его некролог, написанный старым товарищем Новоселова, партийным большевиком Березовским см. в «Сиб. Огнях», 1922, № 1.) Каким образом в безнаказанности убийц Новоселова оказался виновным адм. Колчак [Якушев «Вольная Сибирь, VI. С. 74] – понять невозможно.

⁹ Неофициальное, как мы видим, именование первого Сибирского правительства.

¹⁰ Болдырев говорит, что одной из причин нежелания Директории переселиться в Омск было то, что переход являлся как бы отрывом от Европейской России: «суживал влияние Директории до сибирского масштаба [с. 63].

¹¹  Возможно, что Святицкий несколько субъективно излагает последующую аргументацию Авксентьева, хотя автор в характеристике эсеровской позиции довольно точен. Книга Святицкого вышла в Москве в 1921 г. Святицкий дает материал первостепенного значения для понимания развернувшихся событий. Желательно было бы услышать голос самого Авксентьева.

¹²  Кроль был горячим сторонником переезда Директории в Екатеринбург и согласно полученным уже директивам принял от имени Уральского правительства все необходимые меры для размещения учреждений Всер. прав.

¹³ Кроль в данном случае [с. 151] опирается на слова лидера омских к.-д. Жардецкого, сказанные в партийном совещании и не имевшие никакого отношения к Директории. Жардецкий указывал, что, быть может, будет разумнее избавиться на время от Урала, отдав его большевикам.

¹⁴  Ср. [Святицкий. С. 43]. После ночного заседания Майский и его группа на всякий случай тут же в поезде постановили «отныне отделить свою судьбу от судьбы эсеров и Учредительного Собрания». Мотивировалось это тем, что Комитет У. С., как выяснилось на ночном заседании, уже «труп».

¹⁵  Содержание Съезда У. С. обходилось довольно дорого государству, так как по «положению», принятому Съездом, депутат получал жалованья 1500 руб. и по 250 руб. добавочно на каждого члена семьи. «Многим казалось это жалованье слишком высоким», — пишет Святицкий. Однако имелось в виду не оставлять на произвол судьбы семьи тех депутатов, которые, перебравшись через фронт и понадеявшись на быструю ликвидацию большевизма, большею частью оставили близких без достаточных денежных средств» [с. 30—31].

¹⁶  «Хроника» определенно заносит в свою летопись: «Чернов повел кампанию против Директории» [с. 93]. Конечно, советские историки правы.

¹⁷  Основанием служило соглашение Директории с Сибирским правительством. Об этом ниже.

¹⁸  Характерен эпизод. Съезд решил издавать газету. В. А. Алексеевский пытался доказывать, что этот орган не может быть органом какого-либо одного направления. Резолюция Алексеевского, конечно, провалилась. Отмечу, что этот Алексеевский не имел отношения к лицу, участвовавшему в суде над адм. Колчаком.

¹⁹  Инициаторы этой делегации, по словам Святицкого, были чехи. (См. так же «Сибирь», № 87.)

²⁰  Голоса на Съезде распределились так: левое течение (Чернов, Вольский) собрало 22 голоса; центр (Минор, Гендельман, Архангельский) — 10. Правые — 10. Три члена воздержались [«Новая Сибирь», № 22]. «Центр» Святицкий характеризует так: эти депутаты колебались, идя то с левыми, то с правыми [с. 70].

²¹ На организации батальонов Святицкий настаивал на сентябрьском заседании Съезда, на котором присутствовали и члены Директории, «резко» протестовавшие против этого и заявившие, что воинские части могут состоять в непосредст. распоряж. только самого Правительства [с. 17]

²²  Весьма ошибочно эсеры рассчитывали на войска рабоче-крестьянского района Прикамья.

²³ Я не знаю, естественно или случайно произошло соединение делегаций. Гинс говорит, что Якушев, приглашенный на заседание блока, «поддавшись впечатлению горячих филиппик против него и думы, публично покаялся» [I, с. 248]. Это «покаяние» как-то не вяжется с последующей деятельностью Якушева. Гинс довольно резко отзывается об председателе Сибоблдумы – отмечает между прочим его слабохарактерность. Может быть, этой именно чертой и объясняются не всегда как будто последовательные поступки лидера сибоблдумских эсеров. Во всяком случае, в день 9 октября появление на перроне встречающих членов Директории Иванова-Ринова, Якушева и Серебрянникова было только благоприятным симптомом, что вызвало негодование у некоторых эсеров

²⁴  У Кроля разговор с «кем-то» приобретает уже вполне реальные очертания [с. 143].

²⁵  Этот термин часто употреблялся потом (см., напр., статьи Маевского после омского переворота). Конечно, в значительной степени прав А. И. Деникин, отмечающий, что Уфим. Совет. не могло претендовать «на демократичные способы своего избрания».

²⁶ Имеется ввиду сентябрьский конфликт

²⁷  Надо сравнить эту беседу с речью Авксентьева, правда, в изложении Святицкого, на упомянутом выше эсеровском совещании.

²⁸  Мемуаристы утверждают, что Директория ввела титулование: «Ваше Высокопревосходительство». Для демократии у власти это вообще характерная черта. Гинс рассказывает совершенно юмористические вещи о претензиях тов. мин. вн. дел эсера Михайлова. Майский то же рассказывает про Роговского и т. д.

²⁹ В Уфе ограничились официальным оглашением представителями партий обязательства, согласному которому они не имели права отзывать из состава Правительства своих членов, не имели права оказывать на них воздействия (!!), не имели права требовать от них отчета в их действиях. «Члены Правительства, — писал Зензинов в своей статье «Правда о неправде» в апреле 1919 г. в парижском «Общем Деле», — по воле всех участников Уфимского Совещания должны были быть совершенно свободны и независимы в своей деятельности» [«Гос. Пер.». С. 187]. Долженствующее не всегда совпадает с сущим. Так было в дни Директории с партией с.-р. Следует обратить внимание на то, что указанные партийные обязательства были оглашены в Согласительной комиссии – в той лаборатории, в которой протекала основная работа Совещания (протокол комиссии 22 сентября). К сожалению эта работа в значительной степени оставалась работой закулисной и теряла свое общественное значение. По словам Святицкого, на Совещании членов У.С. в Екатеринбурге «произвело фурор» оглашение выдержек из протокола заседания Согласительной комиссии, где Гендельман от имени партии давал как бы обязательство, что «У.С. данного состава по своем созыве ограничит свою деятельность «национальными» задачами обороны страны, восстановлением государственного единства и организацией новых выборов в новый парламент». «Огромное большинство членов Съезда возмутилось, что именем партии было совершено неправомочное покушение на права У.С. Несомненно, если бы вся фракция об этих «оговорках» в Уфе знала, то никакого соглашения там не состоялось бы»… «Теперь же мы заявили, - добавляет Св., - что отнюдь не признаем заявлений, сделанных Гендельманом от нашего имени, но без нашего ведома» [с. 57]

³⁰  По словам Майского [с. 340], Зензинов объяснял нерасположение сибиряков к Директории тем, что сибиряки почти все сплошь областники, а Директория является носительницей идеи всероссийской власти. Конечно, дело было не в этом. Если позднее звучали такие мотивы, то, скорее, это придуманная аргументация для оправдания постигшей неудачи. Такие мотивы звучали в речи А. В. Сазонова в приморском Народном Собрании (1921). Успехи Сибирской армии им объяснялись энтузиазмом освобождения Сибири. «Но вот к нам пришла Директория, а вместе с ней и масса беженцев из Европ. России, она к нам принесла мысль о том, что надо строить все в широком всероссийском масштабе. Этим убили энергию, убили подъем духа в сибирском населении и в Сибирской армии» [«Вольн. Сиб.». II, с. 177-180].

³¹ Это было, пожалуй, мнение большинства членов Директории. По крайней мере, Болдырев счел необходимым предостеречь Иванова-Ринова от дачи подписи под сепаратным соглашением Сибири с союзниками [с. 67].

³²  Велись переговоры и с сибирским министром проф. Гудковым.

³³  Уколы самолюбия возникали по всякому поводу. Члены Всероссийской Директории не считали нужным по прибытии сделать визиты местным министрам. Те обижались. В результате подчеркнутое как бы игнорирование Директории, члены которой не приглашаются 22 октября на официальный завтрак в Мин. ин. дел, где присутствуют представители иностранных миссий [Болдырев. С. 81].

³⁴ Этим, вероятно, отчасти объясняется противодействие, которое оказывает Сиб. правительство переходу своих членов в состав Центр. правительства. Это «политическая ошибка» - телеграфирует Гинс из Владивостока. Этим ослабляется влияние Сибири. Возможно только принятие членами Сиб. правительства на себя исполнения обязанностей всер. министров.

³⁵ Нужных людей не было и в Сибири. Кроль, сам сознающийся, что его считали слишком пристрастным в отношении Сибирского правительства, говорит, что сибиряки умели пускать пыль в глаза своей «помпой» [с. 135] и этим производили впечатление на Авксентьева и Болдырева. Но другого выхода просто не было. Потому несколько непонятны слова Болдырева, который признает пагубной мысль об использовании сибирского Совета министров, выдвинутую впервые в Уфе проф. Сапожниковым.

³⁶  Болдырев добавляет: «Заявление Авк. вызвало крайне резкие нападки министров Петрова (земледелия) и Михайлова. Я принужден был выступить и несколько охладить эти горячие головы заявлением, что меня удивляет тон нотаций и непрошеной критики по адресу всероссийской власти. Настроение сразу понизилось, боевой задор исчез, были сделаны конкретные предложения» [с. 69].

³⁷ Подробно эти «тезисы-условия» изложены у Гинса [I, с. 269-270]

³⁸ Между тем Гинс [I, c.267] дает такой образ Вологодского: «Здоровая уравновешенность его натуры выражалась в поразительном спокойствии. Он никогда не проявлял ни торопливости, ни раздражения, ни страха. Своим спокойствием и выдержкой он иногда обезоруживал, а иногда обескураживал горячие головы»

³⁹  В обывательских же кругах создавалась вредная атмосфера пересудов на тему «Кто кого съест». Эти разговоры в «коммерческом клубе» отмечает Кроль, причем в общем отзывы о Директории были «мало лестные» [с. 144].

⁴⁰  Между Майским и Зензиновым по поводу кандидатуры первого произошла некая полемика. Зензинов [«Дни», 1923, № 86] отрицал свои переговоры с Майским о занятии поста министра труда, на чем настаивал Майский. Полемика эта представляет, конечно, мало интереса. Интересно лишь то, что, по словам Зензинова, кандидатура Майского, предложенная им и Авксентьевым, была отвергнута остальными членами Директории [Майский. С. 313].

⁴¹  Надо иметь макиавеллиевскую хитрость, которая столь несвойственна была характеру Колчака, чтобы таким путем заранее подготовлять себе поездку на фронт, которая должна была привести к диктатуре. В этом обвиняли будущего «диктатора». У Колчака не было предубежденности против Директории. 1 октября он писал Алексееву: «Я не имею пока собственного суждения об этой власти, но, насколько я могу судить, эта власть является первой, имеющей все основания для утверждения и развития» [Деникин. III, с. 190]. Лицо, одно время близкое к Колчаку и присутствовавшее почти при всех переговорах, подчеркивает в письме ко мне, что отношение адмирала к Директории если и не было «восторженным», то «безусловно лояльным».

⁴²  То же утверждает Болдырев [с. 82]. За кулисами были возражения против кандидатуры Колчака. Возражало окружение Иванова-Ринова – тогдашнего военного министра. Кроль говорит о возражениях, которые были в среде к.д. Выступил против Востротин, бывший вместе с Колчаком в хорватовском Правительстве. Востротин отмечал личную неуравновешенность намечаемого кандидата. Истинная подкладка, по мнению Колосова, заключалась в том, что сибирские к.-д. и областники уже с августа во всероссийские правители проводили Хорвата. Чтобы приобщить Хорвата к «областничеству», организовалась даже поездка самого Потанина на Восток [«Былое». XXI, с.251—252]. Информация Колосова вызывает сомнения. Указанное выше лицо, давшее мне много сведений о сибирском периоде деятельности Колчака (оно просило меня пока в печати имени не упоминать), всецело подтверждает слова Серебренникова.

⁴³ «Ренегатом» именуют Святицкого некоторые зарубежные эсеровские публицисты, пытаясь этой терминологией опорочить сведения, которые я привожу в своей книге из воспоминаний Святицкого. Подобная кличка не совсем подходит Святицкому, ибо он все же не пошел в лагерь коммунистов. Отмечу, что Чернов, картинная позиция которого близко подходит к точкам зрения, излагаемым Святицким, отмечая субъективизм мемуаров Святицкого, признает, что эта книга «не лжива», следовательно, более или менее точно передает, что происходило в партии за кулисами. В свое время в Москве мне было передано для архива «Голоса Минувшего» письма-донесения Святицкого по партийной линии. Расхождения между письмами и мемуарами нет.

⁴⁴  В противоречие с этой репликой Майский одновременно утверждает, что Авксентьев ему сказал: «Мы с Зензиновым пошли бы на такую комбинацию (опереться на чехов). Болдырев же категорически возражает против втягивания иностранцев в наши дела».

⁴⁵ Вопрос об уходе Виноградова Кроль относит к периоду более раннему – до приезда Вологодского. Но, по существу, это мало изменяет дело. Фактически, по-видимому, Кроль просто сделал хронологическую ошибку.

⁴⁶  Оказывали вновь на членов Директории давление и со стороны. Непримиримый левый к.-д. Кроль, высказывавшийся в свое время против переговоров Директории с Сибирским правительством, явился к Авксентьеву с заявлением о необходимости покончить с кризисом, идя «даже на назначение Михайлова и отказ от Роговского» [с. 152].

⁴⁷  Святицкому следовало бы знать, что как раз эсеры поддерживали адм. Колчака в его выступлениях на митингах в Черноморском флоте [Кришевский Н. В Крыму. — «Архив Рус. Рев.». XIII, с. 36]. Политическая благонадежность адмирала была заподозрена некоторой частью «революционной демократии» с того момента, когда «Маленькая Газета» Суворова стала выдвигать Колчака в председатели Временного правительства (июнь 1917 г.). По собственным словам, Чернов тогда же предупредил свой ЦК о появлении на горизонте опасного честолюбца. Чернов и омской Директории из Екатеринбурга указывал на то, что допущение Колчака в Совет министров знаменует «начало конца». Пытался воздействовать он в этом отношении и на чешских социалистов [«Рев. Рос.», № 4].

⁴⁸ Болдырев подчеркивает, что на банкете «большой успех» имело заявление, что русские войска «теперь почти одни держат весь фронт» [с. 92]

⁴⁹ «Торг с переторжками», шедший в Омске, раздражал все активные элементы. В «Кр. Арх» (кн. XX) опубликованы два письма из Омска 20—24 октября с.-р. Альтовского Ракитникову. Между прочим, он пишет: «Дело, для которого я сюда приехал, стоит неподвижно. Все заняты совершенно другим. «Идет «торг с переторжками» о министерских местах». Приехал Альтовский в целях получения денег, в сумме 2—2 ½  млн руб. ежемесячно для помощи эсеровским организациям, ведущим дезорганизаторскую «работу в тылу большевицких и немецких войск» — уничтожение запасов военного снаряжения посредством поджогов и взрывов, порчи орудий и пр., проникновение в штабы сторонников Вр. пр., организация разведочной службы и т. д. Соответственную докладную записку Альтовский представил Верховному главнок., при котором и должен бы состоять «особый отдел» из трех лиц, руководящий это работой. Зензинов вначале отнесся сочувственно, но потом на него напала «раздумчивость», ибо находившийся в Омске представитель ЦК партии Раков, ознакомившись с положением в Омске, встал на позицию: «ждать выяснения обстоятельств для определения нашего отношения к Правительству», а до тех пор «не ангажировать партию». У Ракова, впрочем, было и другое соображение — в состоянии ли эсеровские организации в Советской России, «полуфиктивные и номинальные», выполнить обязательства, которые сопряжены с получением денег. Чрезвычайно характерны взгляды самого Альтовского, члена ЦК. «Оно, конечно, — пишет он, — можно с большим глубокомыслием сидеть на реках Вавилонских и плакать о международной конъюнктуре, но мне-то казалось бы, что уже довольно мы проворонили. Ведь Комитет член. Уф. Сов. был вполне в наших руках и, конечно, мог снабдить партию в Сов. Рос. несколькими миллионами рублей, которые очень бы пригодились на черный день. Теперь, когда этот черный день, может быть, совсем на носу, не следует упускать ни малейшей возможности получить для партии денег» [с. 165-174].

⁵⁰  Болдырев довольно односторонне записывает этот случай с «непрошеной охраной». Надо выслушать и другую сторону, которую как бы представляет Гинс. Последний рассказывает, что ночью, перед заседанием, Вологодского разбудила присланная к нему казачья охрана, ввиду будто бы готовящегося покушения со стороны Директории. Перед заседанием из штаба второго корпуса позвонили Гинсу с сообщением, что Сиб. пр. будет арестовано, и предлагали прислать охрану. Несмотря на отказ, охрана появилась. Гинс добавляет, что «до той поры Сиб. пр. не знало охраны»... [I, с. 273].

⁵¹ Из мухи сделали слона. Этот пустяшный случай в изображении Майского и др. превратился в целую террористическую организацию военных против членов У. С.

⁵² У министра целых три нелегальных квартиры, что вызывает лишь удивление у не привыкшего к «конспирации» Колчака.

⁵³  Вот как описывает англичанин Уорд, сгущая очень краски, эту бытовую обстановку. Он называет ее «неописуемой». «Каждую ночь, как только темнело, начинали раздаваться... выстрелы. Наутро санаторные двуколки поднимали от 5—20 мертвых офицеров... В отчаянии офицеры... без разбора мстили населению»... [с. 79]. Об отдельных убийствах, организованных большевиками, можно найти указания в большевицкой литературе о партизанской борьбе. Аргунов, подтверждая факт ночных убийств офицеров на улицах Омска, довольно искусственно объясняет их местью за пение офицерами в кабачках царского гимна ]с. 33].

⁵⁴  Руднев С. П. При вечерних огнях. Воспоминания. Харбин, 1923. Слухи эти могли иметь под собой почву в том ожесточении, которое наблюдалось в некоторых военных кругах — это была реакция против «левых», — реакция легко, по выражению Гинса [II, с. 110], впадавшая в крайность.

⁵⁵  Труп, брошенный в Иртыш, носил следы истязаний. Это лишь подтверждает версию о грабеже. Денег при Моисеенко не оказалось, ибо он оставил их в поезде Роговского. Убийство Моисеенко как исключительно уголовное дело охарактеризовал Колосову и беседовавший с ним конспиративно нач. штаба Красильникова кап. Шемякин. Между тем это убийство в Сибири всемерно пытались представить как политический акт. Негодуя на «Зарю», иркутская «Новая Сибирь» [№ 6] писала: «Все (?) знают, что убийство Моисеенко — акт политического террора»... Малоосведомленный о сибирских делах орган парижских членов «Союза Возрождения» «La Russis Democratique» повторял лишь чужую, на веру принятую версию, когда в апреле 1919 г. [№ 1] писал: что Моисеенко убит «несколькими царистами, для которых всякий не монархист — большевик».

⁵⁶  «По поводу декларации Омского правительства» — ответ Авксентьева, Аргунова, Зензинова и Роговского в газете «Русское Слово» 4 марта 1919 г. [Зензинов. С. 175]. Сам Зензинов, однако, в предшествовавшем своем печатном заявлении ^декабря назвал убийство Моисеенко «загадочным».

⁵⁷  Калмыков прямо заявлял, что никакого правительства не признает [Болдырев. 26 октября]. Сам член Директории впоследствии так охарактеризовал власть Омского правительства: «Омское градоначальство и не более, авторитет которого идет не дальше города Омска и его слобод» [Будберг. XIII, с. 271].

⁵⁸ Напр.: «реакционный» закон о выборах в городские и земские самоуправления, утеснение профессиональных рабочих союзов, из которых, по словам большевиков, к концу октября было «более ²/₃ наших».

⁵⁹  Напр., в иркутской с.-р. газете «Сибирь».

⁶⁰ См., напр., протест против разрушения профессиональных организаций со стороны томского «Железнодорожника» в № 19 от 6 ноября.

⁶¹  Вот пример. «Кровавая государственная власть» в Приморской области, т. е. эсеры, в сентябре 1918 г. без всяких реальных поводов запретила «ввиду антигосударственного направления» неугодные ей органы печати, желая тем самым «прекратить смуту, сеянную газетами». По-видимому, из этой радикальной попытки ничего не вышло, так как типография указанных газет «оказалась охраняемой японскими солдатами» [Материалы Вр. Пр. Авт. Сибири. - «Кр. Арх.». XXXVI, с. 43].

⁶²  Чернов Вик. Записки соц.-рев. Изд. Гржебина. Берлин. С. 49.

⁶³  В № 191 — 195 помещен такой же обзор деятельности Директории.

⁶⁴  Вегман, комментатор воспоминаний ген. Болдырева, не без основания указывает, что роспуск областных правительств, в сущности, был требованием Сиб. правительства. О заслугах В. Г. Болдырева по организации фронта мы скажем во второй части своей работы в общей оценке стратегического положения.

⁶⁵  Л. А. Кроль считал это величайшей ошибкой, ибо упразднение областных правительств лишало Директорию всякой опоры [с. 145]. Любопытно, что и ген. Акулинин в «Общем Деле» также позже склонен был объяснять неудачу Сибирского правительства централистическими устремлениями.

⁶⁶  Замечание это принадлежало В. Н. Львову, с неизданными воспоминаниями которого о Сибири я мог познакомиться в силу любезности Я. П. Поволоцкого.

⁶⁷  Кроль уверяет, что Авксентьев соглашался с тем, что указ Директории является нарушением «конституции», но не видел другого выхода. У Болдырева имеется не совсем понятное указание, помеченное датой 31 октября: «Снова решали участь Уральского (Екатеринбургского) правительства. Авксентьев опять предлагал больше, чем у него просили. Я решительно высказался против возникшей мысли — о новой Областной Думе в Екатеринбурге»... [с. 89]. Областная Дума там, где был Съезд членов Учр. Собр.?!

⁶⁸  Указ Сибирского правительства 3 ноября одновременно с самоликвидацией учреждал комиссию по выработке положения о выборах во всесибирский представительный орган. В комиссии впервые вводился «представитель от Совета сибирских съездов представителей торговли и промышленности» [«Хр.». Прил. 129].

⁶⁹ Статья появилась за подписью Авксентьева, Аргунова, Зензинова, Роговского. Она перепечатана в сборнике Зензинова [с. 172 и др.].

⁷⁰  Фактически дело шло, как мы знаем, о создании особых чешско-русских дружин со специфическим назначением.

⁷¹  «Прокламация» эсеров «носила характер явной угрозы по адресу самой Директории», — замечает с своей стороны Кроль.

⁷²  Зензинов говорит, что заявление Нокса было сделано Авксентьеву и получило с его стороны «должный отпор» за непрошеное вмешательство в нашу внутреннюю политику [с. 191].

⁷³  «По правде сказать, — добавляет Болдырев, — от этого мы мало пострадаем: все равно ничего не дают».

⁷⁴ Чрезвычайно характерно: до сих пор никто не дал полного текста этого документа. Нет его и в собрании материалов, издан-ных Зензиновым. Между тем именно Зензинову надлежало опуб-ликовать его, так как он считает документ безобидным и направ-ленным на поддержку Директории. Приходится пользоваться пока изложением Болдырева

⁷⁵  В действительности это было не так.

⁷⁶  Фактически его уже не было к этому времени.

⁷⁷  Член Директории, очевидно, неясно себе представляет юридическую конструкцию власти: непосредственного распоряжения от Директории Старынкевич получать не мог; дело должно было пройти через Совет министров.

⁷⁸  Статью свою он начинал словами: «Немало лжи и глупостей было написано о партийности и негосударственности избранного в Уфе Вр. Вс. правительства... Делают это либо по неведению, либо ради определенных политических соображений... Я не только убежден, но я знаю наверное, что все беспристрастные люди, свидетели и участники этих событий, независимо от их собственных политических взглядов, полностью подтвердят правильность моих показаний, которые будут носить исключительно фактический характер».

⁷⁹  Святицкий утверждает, что это письмо было адресовано ЦК партии. То ли это письмо, о котором в официальном правительственном сообщении говорилось: «30 октября, уже после появления прокламации, 3. представил Комитету доклад о деятельности Вс. пр.». Сам Зензинов называл это «частным письмом к некоторым членам ЦК» [с. 188].

⁸⁰  Разъяснить загадку могли бы протоколы Директории, если они велись и сохранились. Парфенов не приводит того помеченного 13 ноября распоряжения Директории Старынкевичу о предании суду ЦК эсеров, на которое он ссылается [с. 68]. По-видимому, большевицкий историк механически повторяет здесь версию В. М. Зензинова.

⁸¹ Н. Д. Авксентьев не был выбран в число членов ЦК партии, так как последний Съезд партии, по выражению эсеровской «Воли Народа», прошел «под знаком большевизма»

⁸²  Чернов обвинял меня за то, что я выуживаю у Святицкого как раз все «субъективное» и даже вычитываю нечто «противоположное» тому, что в книге имеется. Так как книга Святицкого в эмиграции является большой библиографической редкостью — ее нет даже в пражском книжном фонде при Архиве, я вынужден делать большие цитаты. Тут же отпадают обвинения в искажении текста. Перед нами выступает подлинное изображение «черновцев» в эпоху Директории.

⁸³  У Зензинова был даже особый шифр для сношений с ЦК партии [письмо Альтовского Ракитникову 20 окт. — «Кр. Арх.». XX, с.167].

⁸⁴  Уорд и Пишон сделали даже Болдырева членом эсеровской партии. Не совсем понятным является до сих пор телеграфное обращение члена эсеровской партии Чайкина к Авксентьеву и Зензинову из Екатеринбурга 16 ноября. Оно гласило: «Данное Вами 23 сентября обязательство остается невыполненным. Создавшееся положение вынуждает меня задать Вам двоим прямой вопрос о сроке реализации обязательства. Недача Вами немедленно исчерпывающего ответа общественно обяжет меня обратиться к трем членам Директории с соответствующим открытым письмом. Прошу учесть характер Вашего обращения 23 сентября и смысл принятого мной на себя посредничества. В частности, на Вас, Владимир Михайлович, я возлагаю личную ответственность за поведение в данном вопросе третьего члена Директории, предварительное получение заверения которого Вы мне гарантировали честным словом». Очевидно, что напоминание было сделано перед собранием того «пленума» Съезда, о котором говорит Святицкий [см. выше с. 412].

⁸⁵  Резолюция 13 ноября по докладам Н. А. Филашева и И. В. Галецкого [«Заря», № 123].