Заключение

В соответствии с поставленными задачами в монографии сделана попытка рассмотреть узловые аспекты проблемы привлечения бывших генералов и офицеров старой армии к военному строительству и защите завоеваний Великого Октября, начиная с сотрудничества сравнительно немногочисленных их представителей с Советской властью в первые месяцы ее существования (в качестве экспертов, консультантов и т. д.), затем добровольного поступления на службу в Красную Армию (особенно в период отражения интервенции Четверного союза в 1918 г.) и, наконец, мобилизации командного состава старой армии с целью использования его профессиональных военных знаний и опыта для строительства массовой регулярной Красной Армии.

Поиски форм военного строительства проводились в сложных условиях развязанной внутренней контрреволюцией и международным империализмом гражданской войны; декретом от 15(28) января 1918 г., подписанным В. И. Лениным, была создана Рабоче-Крестьянская Красная Армия, основанная «на добровольческих началах, выборном командном составе, широком участии комитетов и государственном обеспечении семей» ¹.

В борьбе с первыми очагами внутренней контрреволюции части Красной Армии вместе с отрядами Красной гвардии успешно выполнили поставленную перед ними задачу. Однако уже опыт войны с кадровой кайзеровской армией в феврале 1918 г. показал, что для надежной защиты завоеваний революции необходима массовая регулярная Красная Армия (с централизованным командованием, назначаемым командным составом, организованная по штатному расписанию, с принятыми в армии органами управления и т. д.), от укрепления которой, как писал В. И. Ленин в сентябре 1918 г., зависела прочность республики в борьбе с империализмом, зависела победа социализма в России и во всем мире ².

Так как руководители Наркомвоена считали, что выбранный ими путь строительства Красной Армии (на добровольческих началах, с выборным командным составом и т. д.) «есть единственный путь, которым может и должен идти социалист при построении армии» ³, Советское правительство поручило разработку планов строительства массовой регулярной Красной Армии созданному 3 марта 1918 г. Высшему Военному Совету. Так был сделан новый смелый шаг в ленинском курсе (начало которому было положено в период отражения интервенции Четверного союза) на широкое привлечение для военного строительства и защиты Советской Республики бывших генералов и офицеров старой армии (в том числе на высших командных, штабных и административных должностях), что законодательно закрепил V Всероссийский съезд Советов 10 июля 1918 г.

Однако было очевидно, что назначать командный состав старой армии на самостоятельные (особенно на высшие командные) должности в новую социалистическую армию нельзя. Это объяснялось прежде всего тем, что большинство военных специалистов (преимущественно из бывших кадровых офицеров) принадлежали к буржуазно-дворянской части русского общества, сохраняли его идеологию и, следовательно, не могли быть преданы делу революции; бывшие генералы и офицеры, как правило, не могли единолично управлять построенными по классовому принципу объединениями, соединениями и частями Красной Армии, ибо девизом военных специалистов был: «никакого вмешательства в политику», служить «исключительно военному делу» ⁴. Поэтому одновременно с принятием ленинского курса на широкое привлечение в Красную Армию бывших генералов и офицеров для строгого контроля за их деятельностью был учрежден институт военных комиссаров.

Привлечение командного состава старой армии на службу Советскому государству представляло собой очень сложный, а иногда и мучительный процесс. В период слома старой армии и упразднения ее офицерского корпуса практически не было принято необходимых мер, чтобы «выделить из среды командного состава старой армии тех, кто с пользой мог бы послужить делу формирования новых вооруженных сил». ⁵ В результате четверть миллиона бывших офицеров, оказавшись «не у дел», «разметались» по всей огромной территории бывшей Российской империи. Положение их усугублялось тем, что, согласно декрету Совнаркома от 16(29) декабря 1917 г., бывшие генералы и офицеры по правовому и материальному положению были приравнены к солдатам и потому увольнялись без выслуженной пенсии, которая для подавляющего большинства из них являлась единственным средством к существованию. Если офицеры военного времени, призванные из запаса, еще могли вернуться к своей прежней деятельности, то положение кадровых офицеров и офицеров военного времени, которые были призваны со школьной скамьи и не имели никакой гражданской специальности, было намного сложнее. Кроме того, несмотря на общую линию ЦК РКП (б) и Советского правительства в отношении привлечения на службу бывших офицеров и генералов, далеко не сразу было осознано, что «не все из бывших офицеров являются врагами социалистической республики, что многие, признав Советскую власть, честно исполняют свои гражданские обязанности по отношению к республике» ⁶.

В результате со стороны отдельных руководителей Наркомвоена, партийных и советских работников, военных комиссаров и т. д. допускались непродуманные действия и распоряжения как в отношении бывших генералов и офицеров, так и их семей, родственников и т. д. Это выражалось в том, что имели место факты часто беспричинных арестов, обысков, регистраций и т. д. Все это привело к тому, что в добровольческий период формирования Красной Армии в ее ряды вступило лишь 10% от зарегистрированных кадровых офицеров. Но несмотря на это, патриотизм и привычка к военной службе взяли верх, и тысячи бывших генералов и офицеров, в том числе и кадровых, в феврале 1918 г. приняли активное участие в отражении интервенции Четверного союза.

Определяющим фактором поворота бывших генералов и офицеров в сторону сотрудничества с Советской властью явилось постепенно пришедшее понимание того, что она — единственная в стране власть, представляющая Россию и ее народ, единственная реальная сила, способная защитить национальные интересы страны от внутренних и внешних врагов. Именно поэтому бывшее офицерство, особенно патриотически настроенное, более демократическое по происхождению и ближе связанное с народом, посчитало своим долгом поддержать большевиков в их вооруженной борьбе за независимость Родины. Большое значение при этом имела позиция Советского правительства по отношению к военным специалистам: не посягать на их политические убеждения, если они согласны добровольно, честно и добросовестно отдать свои военные знания и опыт в интересах народа. Это было законодательно закреплено в резолюции V Всероссийского съезда Советов от 10 июля 1918 г.: «Каждый военный специалист, который честно и добросовестно работает над развитием и упрочением военной мощи Советской Республики, имеет право на уважение Рабочей и Крестьянской Армии и на поддержку Советской власти» ⁷.

Ленинский курс на использование в Красной Армии профессиональных знаний и опыта военных специалистов предусматривал строгий контроль за их деятельностью со стороны военных комиссаров. Антисоветская подрывная деятельность части военных специалистов, их участие в подпольных контрреволюционных организациях, акциях шпионажа, измены и т. д. решительно пресекались. Однако практика показала, что там, где была хорошо поставлена партийно-политическая работа и над деятельностью военных специалистов установлен строгий контроль, подобные действия со стороны военных специалистов имели место значительно реже. Это свидетельствовало о правильности политики РКП (б) и Советского правительства в отношении военных специалистов, и потому, несмотря на факты измены, дезертирства и т. д., общий курс на привлечение бывших генералов и офицеров в интересах Советского государства оставался неизменным.

Тем не менее, по сути дела, на протяжении всей гражданской войны в партии возникали спорные мнения по вопросу привлечения бывших генералов и офицеров к военному строительству и защите Советского государства вообще, на высшие командные должности в особенности, что привело к созданию на VIII съезде партии так называемой «военной оппозиции». Однако в ходе развернувшейся дискуссии благодаря твердому ленинскому курсу съезд отверг платформу «военной оппозиции», как несовместимую с политикой РКП (б). Вместе с тем, отдавая должное деятельности военных специалистов, служивших в Красной Армии, в принятой VIII съездом Программе партии подчеркивалось, что необходимым условием привлечения бывших генералов и офицеров на службу в Красную Армию является «сосредоточение политического руководства армией и всестороннего контроля над командным составом в руках рабочего класса» ⁸.

Как мы стремились обосновать, в Красной Армии к концу гражданской войны служили около 75 тыс. военных специалистов — бывших генералов и офицеров, основную массу которых (свыше 65 тыс. человек) составляли бывшие офицеры военного времени. Чрезвычайно большой удельный вес составляли бывшие офицеры (особенно кадровые) в центральных и местных военных управлениях и учреждениях военного ведомства, а также в военно-учебных заведениях, где преподавательский и административно-хозяйственный состав почти на 90% был представлен бывшими офицерами. Помещенные же в четвертой главе таблицы и приложение 5 показывают, что и в Действующей Красной Армии высшие командные и штабные должности в звене фронт — армия — дивизия занимали преимущественно военные специалисты (и, в частности, генштабисты).

Среди военных специалистов было 12 тыс. бывших белых офицеров, попавших в плен или перешедших добровольно на сторону Советской власти, которые после соответствующей проверки служили в Действующей Красной Армии и принимали участие в советско-польской войне и разгроме врангелевщины. То, что бывшим белым офицерам, которые с оружием в руках боролись против Советской власти, была предоставлена возможность также с оружием в руках искупить вину перед народом, является ярким свидетельством того, что Советская власть проявляла достаточную гуманность по отношению к своим бывшим врагам.

Деятельность военных специалистов в Красной Армии на высших командных, штабных и административных должностях вызывала злобу их бывших однокашников и сослуживцев, боровшихся против Советской власти в рядах белогвардейских и других антисоветских армий и оказавшихся в эмиграции. Бывший полковник П. П. Дьяконов, недолго служивший в Красной Армии, а затем перебежавший к белым, угрожал военным специалистам, что их ничто не спасет «от суда истории» ⁹. Достойная отповедь Дьяконову и в его лице всем антисоветским деятелям белой эмиграции была дана М. Д. Бонч-Бруевичем, который писал: «Суд истории обрушится не на нас (военных специалистов.—Л. К.), оставшихся в России и честно исполнявших свой долг, а на тех, кто препятствовал этому, забыв интересы своей Родины и пресмыкаясь перед иностранцами, явными врагами России в ее прошлом и будущем» ¹⁰.

Оценка роли и значения военных специалистов в строительстве массовой регулярной Красной Армии и защите Советского государства на фронтах гражданской войны дана в трудах В. И. Ленина, указывавшего, что «без них Красной Армии но было бы» и «только при помощи их Красная Армия могла одержать те победы, которые она одержала» ¹¹. Однако главную причину успехов Красной Армии на фронтах гражданской войны, где решалась судьба Советского государства, следует искать не в общей численности военных специалистов среди командного состава Действующей Красной Армии и не в их высоком удельном весе на высших командных, штабных и административных должностях (как это пытались и пытаются ныне делать эмигрантские и зарубежные буржуазные историки), а в военно-стратегическом руководстве вооруженной борьбой со стороны ЦК РКП (б) и Советского правительства. Это руководство выражалось, в частности, в том, что все наиболее важные и принципиальные вопросы, связанные со строительством Красной Армии и защитой Советского государства, решались под непосредственным руководством В. И. Ленина в ЦК партии, Совнаркоме, Совете Рабоче-Крестьянской Обороны, которому была предоставлена вся полнота власти в деле мобилизации сил и средств для защиты Советской Республики. Характеризуя стойкость и мощь Красной Армии, VIII съезд партии указал, что они обеспечиваются «классовым составом главной массы бойцов, организацией комиссаров и коммунистических ячеек, наконец, общим партийным и советским руководством жизнью и деятельностью армии» ¹². Это признавали и сами военные специалисты. Так, главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики С. С. Каменев писал, что «основным костяком Красной Армии был рабочий класс и революционные командиры — члены партии. Большевики были цементирующим началом как в отношении политической сознательности, так и боевой стойкости частей» ¹³.

Следует особенно подчеркнуть, что значительную роль в победах Красной Армии сыграли советские командные кадры из бывших унтер-офицеров и солдат, имевших боевой опыт первой мировой войны, а также рабочих и трудящихся крестьян, подготовленных на ускоренных командных курсах; именно эта категория командного состава, преимущественно младшего и среднего звена, вынесла на себе основную тяжесть гражданской войны.

В монографии (в тексте, таблицах и приложениях) уже упоминались фамилии сотен военных специалистов (в том числе впервые в советской историографии), преимущественно бывших генералов и штаб-офицеров, генштабистов, внесших вклад в военное строительство и защиту Советского государства. В период гражданской войны погибли сотни военных специалистов всех категорий; десятки были повешены, расстреляны и замучены белыми (бывшие генералы А. П. Николаев, А. В, Соболев, А. В. Станкевич, А. А. Таубе, бывшие полковники М. М. Балк, A. А. Маклаков, Н. В. Новиков, А. А. Сосницкий и др.).

С окончанием гражданской войны, несмотря на десятикратное сокращение Красной Армии, военные специалисты составляли свыше 30% от общей численности командного состава, причем многие из них занимали высшие командные, штабные, административно-хозяйственные и другие должности (бывшие генералы В. Л. Барановский, А. А. Брусилов, П. П. Лебедев, B. П. Муратов, Д. Н. Надежный, Ф. Ф. Новицкий, Ю. М. Шейдеман. бывшие полковники В. Е. Гарф, В. Д. Грендаль, Ан. Е. Гутор, С. С. Каменев, Н. Н. Петин, Н. В. Соллогуб, И. Ф. Шарсков, В. И. Шорин и другие, бывшие подполковники В. Д. Базилевич, А. И. Егоров (впоследствии Маршал Советского Союза), бывшие капитаны А. И. Корк, В. С. Лазаревич. С. А. Меженинов, С. А. Пугачев, бывший подпоручик М. Н. Тухачевский (впоследствии Маршал Советского Союза), бывшие офицеры военного времени Д. А. Кучинский, И. П. Уборевич-Губоревич, И. Ф. Федько и др.). Среди военных специалистов можно назвать фамилии известных теоретиков военного искусства и военной истории (бывших генералов А. М. Зайончковского, Е. И. Мартынова, А. А. Незнамова, А. А. Свечина, полковников И. И. Вацетиса, А. Н. Де-Лазари, подполковника А. К. Коленковского, офицеров военного времени С. П. Красильникова, А. Н. Лапчинского, В. К. Триандафиллова и др.), Героев Труда — бывших генералов В. Ф. Новицкого, А. Е. Снесарева, Л. В. Чижевского и др., военных инженеров К. И. Величко, Д. М. Карбышева, впоследствии Героя Советского Союза, и Н. И. Унгермана; инженеров-артиллеристов бывших генералов Н. Ф. Дроздова, С. Г. Петровича, бывших полковников П. А. Гельвиха, И. П. Граве, подполковника С. А. Беркалова и др., творцов стрелкового оружия бывших полковника Ф. В. Токарева, генералов В. Г. Федорова, Н. М. Филатова, офицера военного времени А. А. Благонравова, впоследствии действительного члена Академии наук СССР и др.

После окончания гражданской войны появившийся на определенном ее этапе термин «военные специалисты» наряду с термином «краскомы» (т. е. «красные командиры», окончившие краткосрочные командные курсы) вышел из употребления, ибо грани, разделявшие эти категории командного состава, за время гражданской войны постепенно стерлись. В результате всех лиц, занимавших в Красной Армии командные, штабные, административно-хозяйственные и другие должности, стали именовать «командирами РККА», которые образовали корпус командного состава. М. В. Фрунзе писал, что «нужно стремиться, чтобы военные специалисты как таковые, как обломок какого-то отмершего государственного строя прекратили свое существование, чтобы их не было у нас, а были только военные работники, одни — партийные, Другие — беспартийные, но все являлись бы работниками Рабоче-Крестьянской Красной Армии, верными интересам пролетарской государственности» ¹⁴. События, связанные с культом личности И. В. Сталина и нарушениями социалистической законности, не прошли бесследно и для бывших военных специалистов ¹⁵. Но, несмотря на это, сотни бывших офицеров, преимущественно военного времени, приняли активное участие, в том числе и на высших должностях, в Великой Отечественной войне. Среди них начальник Генерального штаба бывший полковник Б. М. Шапошников и его первый заместитель офицер военного времени А. И. Антонов; командующие фронтами бывший полковник М. А. Рейтер, бывшие офицеры военного времени И. X. Баграмян, А. М. Василевский, Л. А. Говоров, Д. Т. Козлов, П. А. Курочкин, И. Е. Петров, М. А. Пуркаев, Ф. И. Толбухин, И. В. Тюленев, В. Д. Цветаев; командующие армиями бывшие офицеры военного времени Н. А. Гаген, М. Н. Герасимов, К. Д. Голубев, Ф. Д. Гореленко, А. А. Гречкин, Д. Н. Гусев, А. И. Данилов, М. Г. Ефремов, Е. П. Журавлев, И. Г. Захаркин, Г. Ф. Захаров, Н. Д. Захватаев, А. И. Зыгин, В. Я. Качалов, Н. К. Клыков, М. П. Ковалев, А. Н. Крутиков, В. И. Кузнецов, Ф. И. Кузнецов, В. В. Курасов, М. Ф. Лукин. В. Н. Львов, П. Ф. Малышев, В. И. Морозов, С. И. Морозов, Н. Н. Никишин, Ф. И. Перхорович. Б. А. Пигаревич, Н. П. Пухов. П. С. Пшенников, П. Л. Романенко, А. И. Рыжов, В. П. Свиридов, A. К. Смирнов, И. Г. Советников, А. А. Хадеев, М. С. Хозин, B. В. Цыганов, А. И. Черепанов, Н. Е. Чибисов, В. А. Юшкевич, В. Ф. Яковлев и др. Одно уже перечисление этих фамилий является ярким подтверждением того, что тысячи и тысячи военных специалистов и в период гражданской войны, и на фронтах Великой Отечественной войны оправдали доверие Коммунистической партии и Советского государства.

Исследование проблемы привлечения командного состава старой армии к военному строительству и защите Советского государства представляет большое научно-теоретическое и практическое значение, позволяет определить место и значение военных специалистов, как в создании Красной Армии, так и ее победах над силами внутренней контрреволюции и международного империализма. Использование опыта и знаний военных специалистов в нашей стране явилось значительным вкладом в теорию и практику строительства вооруженных сил социалистического государства. Изучение этой проблемы вскрывает несостоятельность утверждения белоэмигрантских и буржуазных историков, занимавшихся и занимающихся изучением судеб российского офицерства после Октябрьской революции, об его якобы поголовной враждебности Советской власти, с одной стороны, и будто бы решающей роли в строительстве Красной Армии, ее победах на фронтах гражданской войны — с другой.

Актуальность проблемы использования профессиональных военных, их знаний и опыта для строительства армии нового типа в наше время заключается также в том, что оно не носит какой-либо исключительный и специальный характер, а приобретает значение одной из закономерностей, имеющей место в странах, которые встали на путь глубоких социальных преобразований. Ибо перед ними, как и перед Советским государством 70 лет назад, встает проблема создания вооруженных сил для защиты революционных завоеваний от сил внутренней контрреволюции и возможной агрессии империалистических государств.

Примечания к заключению:

¹ Самуйлов В. II. Устройство Вооруженных Сил Республики. Пг., 1919. Вып. 1. С. 6.

² См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 96.

³ ЦГАСА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 466. Л. 5 об.

⁴ ЦГВИА. Ф. 544. Оп. 1. Д. 1991. Л. 29, 29 об.

⁵ ОПИ ГИМ. Ф. 426. Д. 84. Л. 209.

⁶ ЦГАСА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 647. Л. 7.

⁷ Съезды Советов в документах. М„ 1959. Т. 1. С. 68.

⁸ Восьмой съезд РКП (б), март 1919: Протоколы. М., 1959. С. 399.

⁹ Общее дело. Париж, 1921, 21 февр.

¹⁰ ОПИ ГИМ. Ф. 426. Д. 84. Л. 235.

¹¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 218, 199.

¹² Восьмой съезд РКП (б). С. 418.

¹³ Каменев С. С. Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. М., 1944. С. 44.

¹⁴ Фрунзе М. В. Избр. произведения. М„ 1934. С. 73.

¹⁵ Великая Отечественная война Советского Союза, 1941—1945: Краткая история. М., 1965. С. 38— 40.